Амариен продолжила рассказ. Я жадно ловила каждое слово.
То, что я знала, сплеталась с тем, о чём догадывалась и накладывалось на то, о чём понятия не имела.
В двенадцать лет просыпается сила Хозяйки Тишины. И с этого же возраста мужчины не могут её касаться, испытывают сильную боль.
Прежняя Хозяйка слышит зов силы и идёт искать свою замену. Приводит девочку в лес и обучает её. Делает хранительницей леса и новой тюремщицей Тишины.
«Я ждала много веков, когда появится такая, у которой огонь будет гореть особенно ярко. Чтобы усыпить Тишину насовсем! Собрать оставшиеся осколки. Прекратить бесчинства, которые творит она в мире людей. Окончательно исправить зло, которое я породила в порыве гнева. А для этого… нужен был апогей жизненных сил, торжества жизни. Таким апогеем является соединение женской животворной силы с оплодотворяющей силой мужчины. Связанные истинной любовью, они должны были зажечь внутри колдуньи особый, священный огонь. Соединение силы колдуньи, её избранника и ребенка, растущего в ней – и есть тот самый апогей».
Я сильнее сжала руку мужа.
«Но если так… если всё так… откуда же взялось пророчество?! То самое, которым меня пичкала Верда, сколько я себя помню? Которое так долго отравляло мне жизнь? О том, что Хозяйка Тишины не может касаться мужчины, потому что в тот же миг умрёт?»
Оставалось надеяться, что моя эмоциональность не рассердит Мать Тишины. Но говорить спокойно я не могла. Сколько бед я натерпелась из-за этого дурацкого пророчества! Сколько тревог. В конце концов, чуть не умерла, когда Дункан меня покидал… И ему тоже было больно!
«А пророчество… пророчество, дети мои, было нужно всего лишь для того, чтобы помочь жрице найти того самого, единственного».
«Как?!»
«Простите мне эту маленькую хитрость. Боги не всегда выбирают самый краткий путь достижения цели. Пророчество не проклинает – а защищает Хозяйку Тишины! При случайном касании к ней лишний, не тот мужчина будет испытывать боль. Насильном прикосновении – боль нестерпимую, и если она продолжится, то приведёт к его смерти. Но то же самое заклятие вызовет рождение чуда, когда...»
Голос Амариен в моей голове стал глубже, более гулким, словно звон колокола. Наполнялся силой и абсолютной властью.
«Когда избранник Хозяйки Тишины полюбит её так сильно с первого взгляда, что преодолеет незримую силу, которая отталкивает всех мужчин от колдуньи, заставляет бояться ее и не приближаться…
Когда Хозяйка Тишины полюбит мужчину так сильно с первого взгляда, что его единственного подпустит к себе столь близко, чтобы презреть угрозу собственной смерти, предсказанную ей в пророчестве…
Когда больше они не смогут быть вдали друг от друга…
Когда с каждым мгновением, с каждым прикосновением огонь между ними станет разгораться всё сильнее и сильнее, священным костром до самых молчаливых небес…
Когда семя жизни, посеянное в колдунье, даст всходы…
Тогда и только тогда будет окончательно подчинена Тишина».
Голос Амариен умолк. И лишь первый снег робкими звёздами осыпался с небес, кружил в потоках серебристого света.
Муж посмотрел на меня. Взглядом чистым и светлым, очищенным от злости и ненависти.
- Что ж, Сказка… по-моему, у нас с тобой всё получилось!
Я всхлипнула и бросилась ему на шею. И мне плевать было в тот момент и на Тишину, и на всех древних богов вместе взятых с их жестокими играми, в которые они играют судьбами людей.
Мне просто надо было, чтобы любимый меня поцеловал. И он не заставил долго ждать.
Дункан оторвался от меня с трудом, прижался лбом ко лбу. Мы слишком многое прошли. Мы заслужили это мгновение. Я вдруг увидела в его взгляде лукавые огни.
- Послушай, Сказка… а ты вообще поняла, что именно мы сейчас с тобой услышали? Какую новость? Единение, всходы жизни и все дела…
Я посмотрела на него удивлённо. Он улыбнулся – улыбкой усталой, но счастливой.
- Знаешь… я, наверное, первый в истории мужчина, который будет сообщать эту новость жене, а не наоборот. Родная, кажется… мы скоро станем мамой и папой.
И Тишина покорилась нам. Держась за руки, мы соединили свои силы – все трое. И она уползла обратно с Тихий лес. Уснула там. На этот раз, надолго. Мы надеялись, навсегда.
Амариен долго вслушивалась в что-то, ведомое ей одной – а потом объявила, что больше нет нужды караулить сон Тишины. Обновлять заклинания. Держать обережный круг вокруг леса. Больше нет необходимости, чтобы кто-то вечно был привязан к Тихому лесу и платил собственной жизнью и беспросветным одиночеством за безопасность других людей.
Больше не было необходимости в Хозяйке Тишины.
Я могла перестать быть Хозяйкой. И начать просто жить.
Амариен обвела золотыми глазами долину, полную коленопреклоненных людей, и велела всем подняться.
- Отныне жители Оуленда смогут больше не бояться Тишины и жить спокойно! Жить, любить, ненавидеть, ссориться, воевать, снова мириться, через кровь и грязь строить новый мир, строить что-то лучшее… чтобы снова это разрушать и пытаться заново… в общем, делать то, что делают обычно люди. Я, наконец, поняла, что дети вырастают для того, чтобы делать собственные ошибки и проживать собственную жизнь. Я не стану вам больше мешать.
А потом воздела руки, и меж её алебастрово-белых ладоней вспыхнуло три магических голубых огня.
- У меня осталось совсем не много лишних сил, прежде чем я отправлюсь в последний путь за Грань и оставлю Оуленд навсегда. Дункан Роверт и Тэмирен Роверт! Вы заслужили мою благодарность. За это я позволю вам высказать три просьбы. Если это будет в моих силах, я их исполню. Так что думайте! Думайте хорошенько, чего просить. Ибо я не всесильна.
Мы с Дунканом переглянулись.
Глава 40 (последняя)
- Тэм, давай ты первая! – подтолкнул меня Дункан.
Я сделала шаг вперёд. На меня смотрели все! Даже Себастиан. Все знали, что у этого бессмертного существа, у Великой Матери можно попросить всё. Ну, или почти всё. И каждый, затаив дыхание, ждал, о каких милостях я поведу речь.
Но меня ударил в самое сердце только один взгляд. Прозрачно-голубых глаз, полных звериной тоски и скорби.
Я огляделась. Финбар всё ещё держал на коленях голову Малены, сидя прямо на земле. Её грудь… больше не шевелилась. Он пытался наложить повязку. Она была мокра от крови. А мы все… слишком заняты были спасением сотен жизней от Тишины, чтобы задуматься о спасении одной-единственной.
Меня пронзили жесточайшее сожаление и стыд, горькое чувство вины, которое, я знала, будет теперь со мной всю жизнь. Наверное, что-то подобное испытывала и Амариен, когда поняла, что именно создала.
Я снова посмотрела в золотые глаза Матери.
- Пожалуйста! Пожалуйста. Если это в вашей власти. Спасите колдунью, которая служила вам всю жизнь… служила, как могла.
В следующий миг Амариен незаметно перетекла в пространстве – я даже не заметила. Просто моргнула – а она уже склоняется над телом Малены. Люди в благоговении и страхе отпрянули. Лишь Финбар не шелохнулся.
Долго всматривалась богиня в бескровное лицо колдуньи… а потом покачала головой.
- Сожалею, но это невозможно. Дух этой женщины слишком далеко ушёл тёмными тропами Забвения.
Финбар сжал кулаки. Надежда в его глазах умерла, едва родившись.
- Но… - она снова выпрямилась. – Есть один способ…
- Всё, что угодно!!! – прохрипел мой рыжебородый родич.
- Хорошо, - согласилась Мать.
Взмахнула руками – и тело Малены окутал вихрь серебристых искр. Всё быстрее, и быстрее, и быстрее…
- Когда чей-то дух ушёл так далеко, его уже нельзя вернуть в тело. Тело больше не в состоянии служить вместилищем. Но… дух вернуть всё же можно. Если поместить его в другое, подходящее тело.
Вихрь рассеялся.
