очень хотело поверить всем и сразу, но память упорно подкидывала сцены из прошлого, гася малодушный порыв души.
— Все, не могу больше… — полным страдания голосом молвил Далеон. — Если прямо сейчас выйдешь и отправишься в столицу, я дам в награду тебе руку и сердце своего сына!.. Не шипи мне там, если я сказал, что ты женишься, значит, ты женишься! Я, между прочим, уже вторые сутки не могу сходить пос… кхм… Нет, не надо армию, я понял… Тан Лин Фэй! Можешь сама выбрать сына, за которого пойдешь замуж! У меня их еще два есть! Да и я совершенно свободен все еще!.. А ну прекрати угрожать отцу, ты сам не знаешь, чего хочешь. Оххх, как мне хе…
На этом животрепещущем моменте связь оборвалась, оставив нас гадать о самочувствии болезного правителя. Конечно, можно было бы наплевать на все обиды и клятвы, забыть все унижения и страдания, что довелось нам пережить, но…
— Вот теперь моя темная душа торжествует. Вот теперь я довольна. — мрачно молвила тьма, зловеще улыбнувшись.
Я задумчиво посмотрела на нее, потом на небо, а после глубоко задумалась, грея руки в тепле дыхания. Однако долго размышлять мне не дали. Уединение Заколдованного леса нарушил голос третьего принца Лораса
— Совенок, будь хорошей девочкой, выходи! — максимально ласково заговорил Эрот. Я насупилась, вовсе не ощущая себя "хорошей девочкой". Скорее плохой бабушкой, но это уже детали. Скрестив руки на груди и пряча ладони под мышками, я нахохолилась и стала еще усердней думать. Конец ненависти или начало мести? Неизведанная новая жизнь или знакомая старая безопасность одиночества? Что будет, если я останусь? А что будет, если выйду? Жаль, что людям не дано узреть свое будущее.
— Фссс… — тихонько прошипела Шанди, сворачиваясь кольцами у ног. Чуть вытянувшись, она положила чешуйчатую голову на мои колени и выплюнула на них умерщвленную мышь, предано заглядывая в глаза.
— Благодарю тебя, создание Хаоса. — слабо улыбнулась я, ощущая поддержку единственного живого существа подле себя.
— Ой, ну считай, что я в тебя дохлой селедкой плюнула. — закатывая глаза, проворчала Тан.
— И тебе спасибо. Очень ценю воображаемую селедку. — серьезно покивала я в ответ, а после мы с темной магией тихо рассмеялись.
— Так что делать будем, м? — тихо спросила она, внимательно заглядывая мне в глаза.
— Наверное, пришло время взрослеть. — так же тихо вздохнула я, тяжело поднимаясь на ноги.
Страхи и сомнения одолевали мою душу. Я ни на ли не верила словам императора и понимала, что в этот раз мне могут даже не оставить жизнь. До боли знакомое обвинение в покушении на жизнь императора до сих пор звучало в ушах, минуя границы миров и веков. Шея заныла, будто она могла помнить миг встречи с топором палача, а сердце тревожно стучало в груди. Первый шаг по направлению к деревне дался мне бесконечно тяжело. Груз застарелой ненависти и обиды повис на ступнях, мешая им делать правильные шаги к свободе, и следующий шаг дался мне еще сложнее. Перед глазами жалящими осами роились воспоминания прошедших лет моего существования, а впереди чернела неизвестность. И лишь между просветами деревьев мне мерещился теплый огонек души дорогого человека, что звал к себе и обещал защиту.
Наверное, я слишком долго думала.
Наверное, я слишком сильно сомневалась.
Но в какой-то момент Лю решил, что его просьба так и останется без ответа. Я не знаю, с какими мыслями он это сделал, но вдруг над лесом прозвучал усиленный чем-то голос старосты нашей деревни:
— Тан Лин Фэй! Ведьмочка! Скорее сюда! Беда! Этот безголовый только что сдуру нажрался синельника!!! У него кровь изо рта идет!!! Лин Фэй! Он умирает!!!
Митрон что-то еще кричал, пугая стаи ворон с голых веток, а я мчалась на голос, не помня себя от ужаса. Все, что мешало мне ранее сделать эти шаги, рассыпалось пылью, которую без труда развеял промозглый осенний ветер. Сухие листья шелестели под ногами, забивая легкие осколками холодного прелого аромата. Зачем он так поступил? Это же неразумно. Нет ничего дороже собственной жизни. Или… есть?
Магия кружила вокруг, убирая с моего пути все ветки, что могли зацепиться за платье или волосы. Спадали чары с заколдованных деревьев, возвращая им былую форму. Почти обезумев от страха за жизнь дорогого друга, я выбежала из леса и бросилась туда, где столпился народ, а староста продолжал надрываться, крича и взывая ко мне о помощи.
Заслышав мое приближение, люди умолкли и расступились, являя моему взору картину, от которой пошла трещинами и осыпалась двухтысячелетняя броня, защищающая мое все еще молодое сердце. В прелой листве вниз лицом лежал мой принц, раскинув руки, будто хотел обнять всю землю мира. Я потеряла всех, кого когда-либо любила, и теперь ты хочешь, чтобы я увидела твою смерть? Видит Небо, мне бы хватило одного лишь знания, что где-то среди сияющих звезд есть ты, живущий дальше своей жизнью. О большем и мечтать не стала бы. Но почему ты все решил сам?
Упав на колени рядом с Лю, я вцепилась в его мундир, чтобы перевернуть глупца на спину. Он был тяжелым, но ужас и отчаяние придали сил, и я увидела его лицо.
…А где кровь?
— Попалась. — хмыкнул молодой господин, открывая глаза и хватая меня за плечи, чтобы тут же притянуть к себе. — А ну не упирайся. Сиди и слушай, что я тебе скажу, вредная женщина. Я, конечно, не подарок, но и у тебя не день рождения. Признаю, временами я бываю груб и невыносим, но ты здесь, а это значит, что я тебе не безразличен.
— Ты фто делаеф?! Немедленно отпуфти! — негодующе шипела я полным ртом клыков, вырываясь изо всех сил. Устроить такое у всех на глазах! Неслыханно!
— Смотрите, во что ведьма превратилась. — зашептались вокруг люди. — А ему хоть бы что. Стальные яйца у мужика. Уважаю.
— Это любовь. — мечтательно вздохнула рядом какая-то женщина.
— Не шипи, сова моя саблезубая, а слушай. — и не подумал прекратить это безобразие Лю. — Признаю, что ни разу не говорил о свадьбе, стараясь уклониться от этой щекотливой темы. Но причина у меня довольно веская. Я военный, Совенок. В любой момент может начаться война, и я поведу армию, стоя в ее авангарде. У оружия нет глаз на поле боя, и однажды я могу не вернуться домой. Не вернуться к тебе. Я не хотел делать из тебя вдову, ведь прекрасно знал, какую боль это может тебе причинить. Но сейчас я понимаю, что жить без тебя нет ни сил, ни
