надо мной сильнее, ещё больше увлажняя меня. Стремление доставить мне удовольствие сделало его диким. Звуки, которые он издавал, касаясь моей разгоряченной кожи, были скорее звериными, чем мужскими, разжигая нарастающий жар, пока моё освобождение не вспыхнуло и не воспламенило всё моё тело. Это был не первый мой оргазм, но он заставил устыдиться все те, которые я себе дарила.
Прежде чем я даже начала спускаться с вершин удовольствия, он схватил меня за бёдра и оторвал от земли. Мои веки распахнулись. Я закинула ноги ему за спину, а руки — за шею.
— Трифекта… — моё прозвище вызвало прилив тепла к шее.
Я решила, что больше не испытываю к этому ненависти.
Он стукнул кулаком по стене и издал рычание, которое выбило остатки оргазма прямо из моего организма.
— Что?
— Наши Инфинити не работают!
Я нахмурилась.
— Но твоё мужское достоинство работает, верно?
Он застыл, а затем его рот дёрнулся, как будто он не мог решить, смеяться ему или ещё раз зарычать. Улыбка победила.
— Мой член работает нормально, — он чмокнул меня в губы. — Но у нас нет защиты.
Прежде чем он успел опустить меня на землю, я совершила нечто совершенно безрассудное, что, как мне казалось, соответствовало той девушке, которой я стала. Я просунула руку между нашими вздымающимися грудями и обхватила его пальцами.
У него перехватило дыхание. Задержалось. И наши глаза тоже.
— Это будет не первый раз, когда мы вели себя безответственно, не так ли?
Я поцеловала уголок его рта и погладила его член, восхищаясь его шелковистостью и объёмностью, наслаждаясь учащённым дыханием Римо. — Но тебе не нужно беспокоиться. Несколько месяцев назад мне сделали укол. Он действует два года.
Я не стала объяснять, что было это связано со странными циклами, а не потому, что я была сексуально активна, хотя мне было интересно, предложила ли Нима это ввиду последнего.
Выдох, вырвавшийся у него, был настолько сильным, что Джия, вероятно, почувствовала его попутный ветер.
— Спасибо, чёрт возьми.
Он пальцами обхватил мою попу и приподнял меня немного выше, пока мы не оказались на одном уровне настолько идеально, что, когда он опустил меня обратно, он скользнул прямо внутрь. Точнее вошла только головка; остальная часть его члена натолкнулась на сопротивление, которое заставило его выдохнуть моё имя, и не сексуально, гортанно, а потрясённо и слегка испуганно.
Я закрыла глаза. Не столько потому, что я была смущена, сколько потому, что мне было больно, и я не хотела, чтобы он испугался и вышел. Когда он не стал продвигаться дальше, я покачала бёдрами, надвигаясь на него.
Он зашипел. Как и я. Скорее всего, причины у нас были разные.
Над моей верхней губой выступил пот. Я слизнула его.
— Это твой первый раз?
Его тон был полон чего-то… сожаления, упрёка. Определенно, не самодовольства.
Я открыла глаза, желая оценить его настроение: невесёлое. Его челюсти были сильно сжаты от того, насколько он был несчастен.
Прежде чем я успела сделать следующий вдох, он вышел и поставил меня на землю.
Тепло скользнуло вниз по внутренней стороне моего бедра. А потом жар заструился по моим щекам. Я снова закрыла глаза, размышляя о том, насколько всё это стало неловким.
Его руки поднялись к моему лицу, нежные и дрожащие.
— Посмотри на меня, Трифекта.
Я подняла веки и послала ему убийственный взгляд.
— Что?
Его брови сошлись на переносице.
— Эй.
Я отвернулась. Ну, во всяком случае, я пыталась. Только мои глазные яблоки смогли пошевелиться.
Большими пальцами он провёл по моим скулам, пропуская синяки на коже.
— Почему ты мне не сказала?
— Я полагала, ты знаешь.
— Откуда я мог знать? — его брови ещё больше сдвинулись. — Но что ещё более важно, почему ты злишься?
— Ты выглядел испуганным.
Он фыркнул.
— Это определенно был не ужас, детка. Шок и беспокойство, но, поверь мне, никакого ужаса.
— Тогда почему ты остановился?
— Потому что твой первый раз не должен быть у стены в пещере, где пахнет мокрым мехом, когда ты так взволнована.
— Меня не волнует, как и где. Всё, что меня волнует… всё, что меня когда-либо волновало, это с кем.
— Я бы спросил, уверена ли ты, что хочешь, чтобы я был этим мужчиной, но уже немного поздно.
Он обнял меня и притянул моё напряжённое тело к своему.
— Я знаю, это звучит претенциозно, но опять же, я претенциозный осёл, верно?..
Моё фырканье было приглушено его атласной кожей.
— Но спасибо тебе за то, что оказала мне эту честь.
Я закатила глаза под прикрытыми веками.
— А теперь давай начнем сначала, — сказал он, отстраняясь от меня.
— Я почти уверена, что мы не сможем.
Я указала на струйку крови на своей икре.
Римо потащил меня к разложенным шкурам.
— Что я имел в виду, так это то, что давай попробуем это ещё раз. Позволь мне сделать это… лучше.
Он отпустил мою руку, подошёл к нашим скомканным вещам, взял одну наугад, затем вернулся ко мне. Прежде чем я успела сообразить, что он собирается с ней делать, он присел на корточки и вытер кровь с моей ноги, а затем отбросил футболку в сторону.
— Мне понравилось, Римо.
Конечно, пронзительная боль немного уменьшила то, насколько мне это понравилось, но факт оставался фактом: я наслаждалась краткой полнотой, быстрым скольжением плоти, шипением удовольствия, сорвавшимся с его губ.
— Казалось, тебе это тоже понравилось. Ну, пока…
Я прикусила внутреннюю часть своего рта.
— Да. Очень сильно.
Он убрал длинные пряди волос с моего лица и заправил их мне за ухо.
— Я обещаю тебе много секса с пещерным человеком позже, но позволь мне сделать твой первый…
— Второй.
— Я полагаю, это всё ещё считается твоим первым…
— Технически нет.
Он бросил на меня острый взгляд, от которого я сразу заткнулась.
— Ложись, женщина. Если только ты не предпочитаешь спорить о семантике.
Я улыбнулась, он улыбнулся в ответ. И вот так просто вся неловкость исчезла, и моё сердце, наконец, отбросило все разные эмоции, которые бились в нём, остановившись на одной единственной — радости.
ГЛАВА 43. ПРОБУЖДЕНИЕ
Я проснулась от того, что ногти Римо скользили вверх и вниз по руке, которую я положила на него прошлой ночью и не убрала, боясь, что он может решить уйти, пока я сплю. Я никогда не считала себя прилипчивой, но, возможно, я буду одной из таких подружек.
Должно быть, он услышал, как гудят мои мысли, потому что его пальцы перестали скользить по моей коже, и он повернулся ко мне лицом.
