Куплю невинность
Пролог
Он улыбнулся. Его видимо веселит моё поведение, мои слова и всё во мне.
— Что смешного? Впрочем, неважно. Если бы я знала, что здесь будете вы, я бы ни за что сюда не приехала.
— Почему? Я так тебе не нравлюсь?
— Не нравитесь.
Не скажу же я ему, что представляла его в набедренной повязке, с копьём и в медвежьей шкуре.
— Хорошо, тогда сейчас тебя отвезут обратно, — констатировал он и кажется разговор был окончен.
— Спасибо, — я встала и направилась к двери.
— Эти красные туфли, ты совершенно не умеешь их носить, — послышалось мне вслед.
Я остановилась, обернулась. Снова выражение возмущения на моём лице.
— В таких туфлях женщина должна быть соблазнительницей, если ты не чувствовала этого, то не стоило их и надевать… но ты чувствовала. Признайся. Ты хотела соблазнить того, к кому шла.
Он разоблачает меня, на каждом шагу.
— Вас, я не хотела соблазнить, не надейтесь.
Продолжила идти.
— Я отобрал тебя из тысячи…
— Спасибо. До свиданья, — иду, вот уже дверь.
— У твоего отца серьёзная статья, причинение вреда жизни по неосторожности.
Моя рука замерла на ручке, стою не поворачиваюсь. Боюсь обернуться, и выйти теперь уже не могу. Не имею права.
— Тебе нужны деньги. Родители могут потерять дом, а отец сядет в тюрьму, в любом случае, — режет словами. Убивает.
Чувствую, на глаза накатываются слёзы. Сжала сумочку, вцепилась в ручку ножа. Не понимаю почему. Это всё равно не поможет, ничего не решит.
— Я могу решить твою проблему уже завтра и твой отец не сядет в тюрьму, а отделается условным сроком. И вы не потеряете дом. И у тебя ещё останутся деньги на безбедную…
— Мне не нужны деньги, — обернулась.
— То, что тебе нужно я могу дать, — сказал он.
Улыбка давно исчезла с его лица, теперь оно суровое. Лицо человека привыкшего приказывать.
Вот теперь я остановилась. Я готова была уйти от него улыбающегося и насмешливого, но от сурового человека умеющего решить мой вопрос уже уйти не могу.
— Что я должна делать?
— Ты должна остаться здесь.
— Для чего?
— Это уже я решу.
— Вы думаете ради денег, я пойду на это?
— Не ради денег, ради отца.
— Чего вы хотите?
— Я хочу тебя…
1
— Я никто. Я никто.
— Что ты там бормочешь себе под нос? — Саманта повернулась от ноутбука и глянула на меня.
— А, так, это наш босс сегодня сказал, что мы — никто, и всякое такое, и что одна ошибка, мы вылетим к чертовой матери искать себе другую работу. Одна ошибка, понимаешь?
Я лежу на диване и чувствую себя сегодня совсем нехорошо. Если так пойдёт, я сама уйду с работы, не надо будет даже просить. Жаль. Не везде платят хорошую зарплату, но что делать. Это Нью-Йорк, детка — не ты, так тебя.
— Какой-то придурок, разве можно так с людьми? — возмущается Сэм, прокручивая на экране фотки парней.
Она постоянно сидит на сайтах знакомств, но что-то пока ни с кем с сайта не ходила встретиться. Боится, что на свидание придёт кто-то другой, а не тот человек, что на фотке. Поэтому Саманта знакомится в барах, в метро и на улице. У неё это отлично получается.
— Нет, ты не права, мой босс очень умный и хочет, чтобы его окружали умные люди. Он такой, — защищаю начальника, хотя не должна.
— Ты что в него влюбилась? — снова повернулась она.
— А ты знаешь, что по статистике восемьдесят процентов служащих, влюблены в своих боссов.
— Бред. В нашего Уолкера никогда не влюбишься, потому что он потный извращенец. Кажется, он посещает закрытые вечеринки. Не хотела бы я попасть на такую и чтобы он, под маской какого-то Казановы, трахнул меня своим маленьким членом.
— Откуда ты знаешь, что у него маленький член? — я усмехнулась.
— А… да так, говорят в офисе, что член у него похож на маленький корнишон. Вот такой, — она показала пальцами сантиметров десять.
— Да ну, разве такие бывают?
— Ты даже представить не можешь, какие бывают малюсенькие члены. Бывают и такие, — она показала мизинец.
— Да ну, ты что.
— Ты хоть раз видела вот такой член? — Саманта подошла и стала совать палец мне в лицо.
— Прекрати, — я отмахнулась, — перестань, не смешно.
А она всё тычет.
— Вот смотри, детка, можешь отсосать мне мой маленький корнишончик, — она смеясь, упала на диван рядом со мной.
Саманта хорошая. Она мне сразу понравилась. Мы подружились с самого первого дня, когда только вселилась в эту квартиру, я почувствовала, мы будем подругами.
Она нормальная адекватная, одевается хорошо ни эпатажно, ни плохо, хороший стиль, так же как у меня. В голове у неё за эти несколько дней я не обнаружила ни одного странного таракана, надеюсь и в будущем они не проявятся. Так что пока всё нормально, живем.
Саманта занимает комнату побольше, я маленькую. Но по вечерам мы часто смотрим телек у неё в большой. Болтаем, смеёмся, рассказываем о всякой ерунде и не ерунде. В общем, быть нам подругами.
И хорошо, что в большом городе мне встретилась именно она. Когда я уезжала из Мидлтона, мама сильно беспокоилась, как у меня получится. Ничего, справляюсь. Работу нашла почти сразу. С моим дипломом взяли в небольшую юридическую фирму, с зарплатой позволяющей снимать не полную квартиру, а на двоих и не в центре, а на окраине Нью-Йорка. Хоть так, уже хорошо.
Я исполнена надежды на отличное будущее, на своё продвижение по службе, и конечно на успех. Почти уверена, всё у меня получится.
Саманта снова села за свой ноутбук, она без него не умеет существовать. Если не работает, так копается на сайтах знакомств. Интересно, кого она хочет там найти?
— Смотри, в первый раз вижу такое, — она обернулась от компьютера, и показала симпатичного парня.
— Ну и что в нём такого?
— По моему это фото модели трусов. Я видела его в рекламе.
— И что?
— У него тут написано — Куплю невинность. Интересно, что он имеет в виду?
Я притихла.
Не люблю рассуждать на эти темы, не привыкла вообще говорить об этом. Как-то не доводилось. Но если заходит разговор, я пугаюсь. Не хочу выдать себя.
В старшей школе, когда одноклассницы хвастались, кто с кем и сколько раз переспал, я сторонилась или говорила что-то типа — не их дело, важно раздувала щёки, показывая, что хоть дело и не их, но я давно уже не девственница. Давалось это трудно. Нелегко быть девственницей и строить из себя девушку с опытом, как у всех. Но я строила и считала, что так и нужно.
На вечеринках, чаще всего, никто из парней не обращал на меня внимания, никто не тянул за руку, не зажимал в ванной или туалете, никто не пытался меня трахнуть.
Уже тогда я чувствовала себя непривлекательной. Не умела сказать своему отражению в зеркале, что это не я непривлекательная, это они не такие, как нравится мне.
Потом, в колледже, не то чтобы я шарахалась от парней, скорее они шарахались от меня. Все попытки, даже предложить мне свидание убивались на корню.
Я жила ощущая себя не такой, как все, а где-то в стороне от всеобщего повального траханья друг с другом. Мне казалось, у нас в кампусе переспали все со всеми, включая девушек с девушками, и парней с парнями.
Я не знаю, как я сумела избежать секса. Или это секс избежал меня.
Возможно, где-то внутри меня сидит очень строгий человек и не даёт к этому приблизиться. К двадцати трём я уже точно понимаю — со мной что-то не так. Только вот что именно?
— Возможно, он имеет в виду, что хочет купить — девственность? — усмехнулась я.
— Размечтался красавчик, — сказала Саманта монитору, — в наше время и девственница — это нереально.
Она прокрутила экран и удивлённо выпучив глаза проговорила:
— Черт!
— Что? — глянула я на экран.
— Он платит — миллион долларов. Матерь божья. Вот сегодня я точно жалею, что не девственница.
