— Сколько вам лет? — громко проговорил мужчина.
— Двадцать три… с половиной.
— Вы девственница? — второй вопрос и сразу кровь бросилась в лицо.
Я густо покраснела, пугливо глянула на мужчину.
— Отвечайте, вы девственница? — строго повторил он.
— Да, — сказала и чувствую уже сразу приближение слёз.
Жалею, что пришла сюда, что ответила на такой вопрос. И всё равно стою, не двигаюсь. Заставляю себя не сдвинуться с места, о чём бы он не спросил.
— Вы были в отношениях с парнями, мужчинами?
— Нет, — в глазах жжет, ещё немного и покажется слеза.
— С женщинами?
— Нет, — покачала головой, что он такое говорит.
— Тактильные отношения, ласки, стимуляция половых органов, проникновение каким либо предметом или пальцем? — произносит спокойно, как много раз повторённое или заученное.
— Нет, — отвечаю сурово.
— Проникновение в анус, минет, куннилингус?
— Нет!
— У вас были поцелуи с парнями, мужчинами или девушками?
— Были с парнями и девушками, — я покраснела, словно призналась в том, что сделала что-то ужасное.
Мужчина оторвался от бумаг, где постоянно что-то писал, смерил меня взглядом и глянул на ноутбук.
— Смотрите на экран и отвечайте в экран.
Я кивнула.
— Были касания к груди, к соскам, к ягодицам? Между ног?
— К чему эти вопросы? — резко спросила я, — Какое ваше дело?
Смотрю в экран и только сейчас понимаю, почему он черный. Там за этой черной пеленой сейчас сидит кто-то и смотрит на меня.
— Отвечайте только да или нет, — строго проговорил мужчина.
— Да, — резко сказала я.
— Снимите блузку, — прогремел приказ.
— Зачем? — удивлённо и испуганно глянула.
— Заказчик должен видеть, что он покупает, — объяснил мужчина.
Да, так и есть. Я же не в юридическую фирму пришла устраиваться, а туда где надеюсь получить миллион долларов.
Нехотя и обречённо, пуговица за пуговицей, расстегиваю блузку. Пытаюсь делать это спокойно, унять дрожь в пальцах, чтобы эти люди не поняли как мне страшно и как нервничаю. Снимаю белую блузку, стягиваю рукав, затем второй. Остаюсь в бюстгальтере. Ещё юбка и трусы. Что если попросят снять всё? Полностью раздеться перед черным экраном ноутбука.
Когда сюда шла, думала, как войду, сразу что-то начнётся, а тут ещё и показывать нужно.
— Снимите бюстгальтер.
Нехотя завожу руки, расстегиваю сзади, придерживаю бюстгальтер рукой. Чувствую себя товаром на невольничьем рынке. Отрываю взгляд от экрана, смотрю в пол. Неловко, что этот пожилой и тот, кто по ту сторону экрана, меня рассматривают.
Никогда ещё я не раздевалась вот так. Только перед доктором, но и там чувствовала неловкость, а уж здесь сосем нехорошо.
— Уберите руки.
Я всё ещё держу, не могу открыться. Не могу вот так просто открыть грудь. Тревожно озираюсь. Словно попала куда-то и хочу найти выход, высвободиться из этой ситуации. Вдруг почувствовала несоответствие ожиданий. Розовые очки спали, действительность открылась во всей неприглядной красе.
Не думала, что меня будут рассматривать как товар. Вроде бы это логично, но когда столкнулся, отвратительно. Ощущение внутри меня. Резко что-то взбунтовалось, заставило сопротивляться. Неужели нет другого выхода, только этот? Тогда я не хочу, не хочу…
— Я ухожу, простите. Не хочу, всё это просто мерзко. Извините, что заняла ваше время, — схватила блузку и пошла к двери.
Меня никто не останавливает. Никто.
Быстро вышла из номера. Резкими движениями, злая на себя и на этих людей, натягиваю рубашку, застегиваю лифчик. Нервно провела ладонями по волосам. Попытаюсь успокоиться.
— Я найду, найду другой выход, — уверенно проговорила сама себе и пошла отсюда торопливо, чтобы не расслабиться и не передумать.
Быстрее, от этого страшного места.
4
Иду торопливо по коридорам дорогого отеля. Убегаю. Теряю возможность, но не жалею. Это к лучшему. Не переступила. Не потерялась. Не продалась.
За миллион не продалась!
Другие вон за двести баксов продаются, а я за миллион не продалась.
Вышла на улицу. Вечерний ветер охватил, встрепенул волосы, отрезвил мысли.
Вот дура.
Вернуться. Срочно. Пока не потеряна возможность. Они ещё там, скорее всего, ждут. Извиняюсь, скажу — испугалась с непривычки. Наговорю что-нибудь лишь бы не терять этой возможности.
Им нужно только тело. Не душа. Тело. Подумаешь, что стоит мне лечь, раздвинуть ноги и дать себя трахнуть какому-то старому, потному мужику. Может он и не потный, но не молодой точно.
Постояла с минуту. Пытаюсь заставить себя вернуться.
Нет, не могу.
Мерзко.
* * *
— Привет, — слышу над ухом.
Оборачиваюсь, придерживая бокал. Рядом за стойку присел парень в деловом костюме. Брюнет. Планктон. Симпатичный. Одинаковый. Безликий.
В этом городе их тысячи. В каждом баре после шести вечера, их пачки. Чего бы мне не познакомиться с одним из них?
— Привет, — говорю.
— Ты тут часто бываешь? — сразу деловой, важный, в офисе он явно не такой.
— Тут — это где? Конкретно, в этом баре, на этой улице, или в этом городе?
Настроение у меня не очень.
— Начнем с бара, — осматривает меня взглядом говорящим, сейчас пару бокалов и позовёшь меня к себе.
Почему он так уверен? Осматривается, заметил другую девушку, сейчас явно сравнивает и думает, кто из нас скорее потащит его к себе. Я точно не зацепила его как надо. Сомневается, решает, в чьи умелые руки себя отдать. А та не теряет времени зря, посылает ему томные, горячие взгляды. Ей сегодня точно повезёт. Её руки явно более умелые и губы тоже.
— В первый раз, — говорю и отпиваю из бокала.
— Что, а да, значит, мне повезло и это судьба, — рассеянный, уже собрался к ней.
— У меня нет планов знакомиться, а здесь я оказалась случайно, уже ухожу, — говорю и кидаю на стойку деньги.
— Не может быть, — он вроде не поверил, но сам явно рад.
— Что? — остановилась.
— Я кажется в тебя влюбился, — снова на мне задержался.
Боже, как это жалко.
— До свиданья, — я встала.
— Ну подожди, — он взял меня за локоть, удержал.
— Убери руки. Я серьёзно.
Отпустил. Отодвинулся.
— Слушай, не обижайся, ты тут ни при чём, просто плохой день, — говорю.
Он не виноват, что я такая холодная. Но я не могу как та, сидеть вытягивать губы к трубочке, показывая как умело обхватывает её губами.
— Понял. Тогда давай, до встречи, — сказал парень и сразу потерял ко мне интерес.
Я вышла из бара, зачем вообще туда заходила. Хотела не быть одной.
Теперь ещё хуже. Пошла по авеню. Смотрю на витрины магазинов, яркие цветные вывески. Тут кипит жизнь, снуют люди. Бесконечная разноцветная толпа, в которой я — никто.
В моем городе, сейчас моя мама пытается продать дом, чтобы не умер человек. А я тело свое пожалела. Вот дрянь, почему так погано на душе.
Нужно уже переспать хоть с кем-нибудь, хоть с этим из бара и не носится со своей девственностью как чемоданом без ручки. Всучить уже её в чьи-то случайные руки. Надоело быть холодной. Сама себя такой сделала, загнала в угол и не могу выбраться. Уже давно надо.
Я запахнула покрепче жакет и пошла дальше. Возле входа в метро снова остановилась. Чего? Непонятно.
Торопливо пошла вниз, всё, хватит думать. Завтра снова поищу работу. Слишком рано я опустила руки.
* * *
Домой вернулась совсем расстроенная.
Какая-то я нерешительная. Вечно во мне этот страх, не даёт приблизиться ни одному человеку. В том вся моя проблема и состоит. Не умею знакомиться, не умею общаться, флиртовать, ничего не умею. Иногда, кажется, так навсегда и останусь одинокой, неприветливой, боящаяся отношений как огня. Это знание удручает.
Надеюсь, встретится на моем пути кто-то, кто не даст мне выбора, окружит, схватит, овладеет, заберёт и когда я очнусь, буду уже в его безраздельной власти.
