Пейринг: Гарри Поттер/Северус Снейп Фенрир Грейбек/Лорд Волдеморт
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU/Angst/Romance/Adventure
Размер: Макси
Статус: Закончен
События: Измененное пророчество, Оборотни
Саммари: Все было не так, а вовсе наоборот. Темная тварь вышла из леса, став надеждой Магического Мира. Или просто ищет свою судьбу?
Коментарий автора: Рейтинг в перспективе, как и снарри. Пока Гарри не вырастет. Ченслеша не будет!
Файл скачан с сайта Фанфикс.ру - www.fanfics.ru
…Во времена живых богов Фенрир, громадный волк, предвестник Рагнарека, был прикован волшебной цепью к скале, глубоко под землей, и лежал там. Все верили, что когда он обретет свободу — случится конец света.
Грозные валькирии, возлюбленные дочери Одина, сопровождали героев и вдохновляли воинов в битве, порой определяя ее исход. Вечно юные божественные воительницы, вот только в женских занятиях, по завету отца, им было отказано.
Но запрет не может изменить суть, а речи Фенрира сладки и соблазнительны. Втайне от всех валькирии возлегли с ним, и многие понесли от этой связи. Разгневанный Один изгнал всех воительниц из Вальхаллы и лишил божественной силы. Отныне единственное, что они могли, — обращаться в волков.
Один пытался истребить щенков, но матери спрятали их в самых разных уголках страны. К тому же, наследие Фенрира сделало их способными передавать ликантропию через тяжелые раны. Если жертва выживала, то становилась оборотнем. Так они появились в этом мире…
Из не дошедших до людей легенд
Глава 1.
Молодой волшебник очень некстати оказался ночью в Запретном лесу. Он понял это сразу же, когда увидел полную луну, а в ближайших кустах подозрительно зашуршало. В свете подрагивающего люмоса стал виден и источник шума. Громадный серый волк. Оборотень. Кажется, он столь же внимательно изучал мага.
Бежать не было смысла, с заклинанием тоже можно не успеть. Оставалось…
Как ни странно, но вервольф не напал. Впервые за долгие годы человек заинтересовал его в совсем ином смысле. Оборотень встретил себе равного и теперь желал изучить его получше.
Время шло. Юноша стал мужчиной, да и волк заматерел, но они по-прежнему оставались вместе. Маг и оборотень. Говорят, вервольфы, согласно своей звериной природе, выбирают себе пару раз и на всю жизнь. Пусть и настолько необычную.
Под влиянием обстоятельств и непростого характера, маг получился темным, но невероятно могущественным, а такой коктейль всегда притягивал последователей. Да и оборотень оказался под стать — вожак стаи. Так привязанность обернулась еще и взаимовыгодным союзом. Хотя в минуты особой меланхолии и задумчивости, оставаясь наедине с «партнером», маг спрашивал:
— Скажи, чем я заслужил такую твою преданность, Грейбек? Ведь кроме того, что ты хотел для своего народа, других… просьб не было.
В ответ обычно раздавался тихий смех, чем-то похожий на рычание. Мужчина вытянулся на шкуре у камина, разметав косматую гриву цвета соли с перцем, и, посмотрев на мага из-под полуопущенных век, все же проговорил:
— Все-таки иногда я жалею, что так и не сделал из тебя волка.
— Мы бы тогда ни за что не ужились, — отмахнулся волшебник, видимо, идея для него была не нова. — При чем здесь это?
— Некоторые вещи зверь понимает инстинктивно. Ты — мой партнер, как это ни удивительно.
— Уверен, в стае хотели бы, что бы сложилось иначе.
— Такие вопросы не обсуждаются — решает природа. К тому же, я — вожак, — в голосе оборотня прибавилось рычащих ноток.
Маг никогда бы не признался, но от этого тона приятные мурашки пробегали вдоль позвоночника. Его, несомненно, привлекал волк. Более четкого определения мужчина предпочитал не давать, считая недостойным произносить подобное вслух. Он ведь великий, грозный…
— Опять задумался о мировом господстве, — подтрунил над партнером вервольф.
— Ты не понимаешь…
— Скорее, знаю слишком хорошо, — возразил Грейбек. Желая совместить приятное с полезным, он просто потянул мага на себя, принуждая лечь рядом. — Ты хочешь стать вожаком своей стаи, что ж здесь неясного?
— Тогда почему мне слышится неодобрение в твоем голосе? — нахмурился волшебник, несмотря на то, что проворные пальцы партнера уже освобождали его от мантии.
— Оно относится только к некоторым.
— Не начинай опять! Мы уже не раз обсуждали необходимость крестражей.
— Обсуждали, — согласился оборотень и с рыком навис над магом, предпочитая вовсе прекратить разговор и заняться другим… делом.
Грейбек уже понял всю тщетность усилий объяснить то, что сам он ощущал едва ли не физически. Не зря волшебники избегали этого раздела магии! С того, самого первого, крестража в его партнере словно что-то надломилось внутри.
Нельзя лишиться части души и никак не пострадать при этом. Более всего оборотень опасался, что однажды его партнер просто лишится разума. Некоторое помутнение рассудка случалось уже сейчас, и это мешало магу осознать свою ошибку.
Вервольф также ясно понимал, что даже при самом страшном исходе будет с ним до конца. Их судьбы связаны. К тому же, он чувствовал и свою вину в этом стремлении волшебника к бессмертию, которое почти переросло в манию. Ведь оборотни живут гораздо дольше людей (если только их не убивают), и независимо от произнесенных или нет друг другу слов, их привязанность обоюдна.
К сожалению, жизнь распорядилась по-другому. Все началось с подслушанного пророчества. Только случилось все несколько иначе, чем принято считать.
Маг долго и тщательно обдумывал, кто бы мог являться «орудием» пророчества, и лишь когда список сократился до двух имен, решил перейти к действиям.
Наблюдая за тем, как партнер собирается буквально «в ночь», Грейбек позволил себе поинтересоваться (тем более, они были одни):
— Ты решил избавиться от ребенка из пророчества?
— Я, может, и изверг, но не настолько, — ухмыльнулся волшебник. — К тому же, если б я и замышлял нечто подобное, но не отправлялся бы один, — и, поймав вопросительный взгляд оборотня, подтвердил, — совсем один.
— Тогда зачем ты туда идешь?
— Пророчества всегда туманны, и это не исключение. Мне нужно посмотреть на этого ребенка, чтобы убедиться, он ли это вообще. Да даже если и так, не исключено, что имеется иное толкование. Поэтому необходим личный контакт. Уверен, никто в доме и не заметит моего визита.
К сожалению, заметили и неправильно поняли. Собственно, недопонимание и стало причиной последующей трагедии.
Конечно, сложно подумать что-то безобидное, когда все вокруг стращают тебя надвигающейся опасностью, твой дом под многими охранными чарами и заклятьем ненаходимости, ты приходишь проведать сына перед сном и видишь склоненную над кроваткой темную фигуру. Тем более, основным принципом Джеймса являлось сначала сделать, потом разбираться, а в Лили немедленно взвился инстинкт защиты ребенка любой ценой.
