Руки ее дрожали, щеки пылали. В запястьях бешено колотился пульс, и Джулианна поняла, что никогда ничего подобного не испытывала.
«Что он со мной сделал? И что сделает дальше?» Вернувшись обратно, Пендрагон взял ее за правую руку и, не произнеся ни слова, мягко потянул за собой.
Они поднялись вверх по лестнице, потом пошли по длинному, застланному ковром коридору к высокой деревянной двери в самом его конце. Остановившись, Пендрагон широко распахнул дверь, и Джулианна увидела просторную комнату. Видимо, это и есть хозяйские покои.
Комната была декорирована в коричневых и зеленых тонах, и в ней сразу ощущалась мужская атмосфера. Вдоль стен тянулись книжные полки, сделанные из темного орехового дерева. В центре комнаты стоял широкий диван с темно-зеленой обивкой, а по бокам его — два кожаных кресла в тон. В камине весело пылал огонь. Каминная полка была из белого и золотистого мрамора. Италия, решила Джулианна, заметив вырезанных на ней крохотных овечек и пастушков.
А дальше, за двойными дверями, находилась спальня. Всмотревшись, она разглядела высокий гардероб и большой туалетный столик с зеркалом в позолоченной раме, оба предмета — прекрасной тонкой работы. Но внимание Джулианны привлекло совсем другое — огромная кровать с балдахином. Высокая и широкая, она была сделана из того же темного орехового дерева, что и книжные полки, и остальная мебель. Она главенствовала в комнате, затмевая все остальное, а балдахин, сшитый из тяжелого золотистого атласа, спускался почти от самого потолка высотой не меньше десяти футов.
Чувствуя, как пересохло во рту, Джулианна попыталась отвести взгляд и посмотреть на огромные окна. Сквозь них в комнату вливался яркий солнечный свет и расплескивался на покрытом коврами полу, как лужицы расплавленного золота.
Пендрагон закрыл дверь у нее за спиной, и мягкий щелчок замка показался Джулианне громким, как выстрел из ружья. Только сейчас он отпустил ее руку.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — спросил Пендрагон, кивнув на массивный буфет. Там на серебряном подносе стояли хрустальный графин и бокалы.
Обычно она не употребляла спиртного, и уж тем более ничего более крепкого, чем редкий стаканчик хереса. Но сейчас Джулианна оказалась в весьма необычной ситуации — в чужом доме, в чужой спальне, наедине с мужчиной, который ждал, что она вот-вот станет его любовницей.
— Да, — согласилась она, решив, что это как раз то, что ей сейчас нужно.
Он отошел, чтобы наполнить бокалы, и вернулся назад слишком быстро. Джулианна еще не успела приготовиться. Пендрагон протянул ей бокал, на дюйм, наполненный янтарным бренди. Джулианна взяла его обеими руками, побоявшись, что иначе просто уронит, а потом глубоко втянула ноздрями резкий сладковатый аромат. Она никогда в жизни не пила бренди.
Собрав все свое мужество, Джулианна сделала большой глоток, и у нее мгновенно перехватило дыхание, а горло запылало, как обожженное. Задыхаясь, хватая ртом воздух, она закашлялась, и голова у нее закружилась.
— Легче, — посоветовал Пендрагон, потирая ей спину между лопатками. — Не нужно делать такие огромные глотки. Пейте по чуть-чуть.
Она кашлянула еще несколько раз. Снова обретя голос, Джулианна протянула ему бокал:
— Возьмите, пожалуйста. Мне достаточно.
В глазах хозяина дома мелькнули искорки веселья, но, забирая бокал, он не произнес ни слова. Потом поднес к губам свой собственный и осушил его одним глотком.
Джулианна уставилась на него, сначала с изумлением, а потом, увидев, что, на него это никак не подействовало, с восхищением.
Пендрагон отошел, скрывшись из виду. За спиной слабо звякнуло стекло, и Джулианна предположила, что он снова наполнил свой бокал, однако через несколько мгновений его руки легли ей на плечи. Она подскочила на месте и тут же задрожала — его губы прижались к чувствительной коже у нее на шее.
Борясь со своей реакцией, она пыталась не дрожать, когда он вел губами по шее, и потом тоже, когда он начал легко целовать ее в шею, в щеку и, наконец, в ушко.
— От вас восхитительно пахнет, — пробормотал он. — Что это?
— О, это… это всего лишь немного розовой воды. Я всегда пользуюсь ею после ванны.
Господи! Джулианна сжалась от ужаса, сообразив, что сказала и какие образы ее признание должно вызвать.
— Мне нравится. — Он произнес это низким хриплым голосом, почти прорычал.
Прежде чем Джулианна успела придумать ответ, он ткнулся носом в ее ухо, а потом прихватил мочку зубами. И укусил, довольно сильно, так что ухо начало жечь. Шоки наслаждение одновременно пронзили Джулианну до кончиков пальцев. А он уже начал целовать ее за ухом, время от времени проводя там языком. Приоткрыв рот, подышал на кожу, и она запылала. Глаза Джулианны закрылись, коленки внезапно ослабли.
В растерянности она даже не сразу почувствовала, что его руки оставили ее плечи и начали расстегивать крохотные пуговки, тянувшиеся по всей спинке платья. Где-то посредине Джулианна очнулась от дурмана и вспомнила, зачем она сюда пришла. Ее словно окатило ледяной водой.
Она дождалась, пока все пуговки будут расстегнуты, метнулась в сторону, прижимая к груди руки, и уставилась на свои туфли, не в силах посмотреть ему в глаза.
— Я приготовлюсь, — пробормотала она, пятясь в сторону спальни.
Он удивленно изогнул бровь:
— Как пожелаете.
Продолжая одной рукой придерживать лиф, Джулианна закрыла за собой двойную дверь.
В спальне было тепло, потому что в камине пылал огонь. Несмотря на это, Джулианна дрожала. Странно — это напомнило ей, как она чувствовала себя много лет назад перед первой брачной ночью. Только на этот раз мужчина по ту сторону двери — не ее муж, сейчас не ночь, а волнуется она куда сильнее, чем тогда.
Тогда она была слишком наивна и понятия не имела, что ее ждет. По крайней мере, сейчас не будет больно, подбодрила она сама себя. Если, конечно, он не станет вести себя грубо. Но пока Пендрагон очень нежен, нет причин думать, что он вдруг изменится. Может, все будет не так уж и страшно. Она просто ляжет и позволит ему делать то, что он хочет.
Бэзилу на это требовалось не больше пятнадцати минут.
Хорошо бы Рейф Пендрагон тоже делал все быстро. Она велела кучеру вернуться за ней в четыре и ждать у шляпного магазина на Бонд-стрит. Сейчас без четверти два — времени полно.
Испугавшись, что Пендрагон уже испытывает нетерпение, Джулианна торопливо скинула платье и аккуратно повесила его в гардероб. Потом начала тянуть и дергать шнуровку на корсете и ослабила ее достаточно, чтобы стянуть и его тоже. И осталась практически раздетой, в одной сорочке и шелковой нижней юбке.
Оставаться совсем без одежды Джулианна не желала, молясь, чтобы Пендрагон не потребовал от нее появиться перед ним полностью обнаженной. Даже Бэзил не настаивал ни на чем подобном — ни разу за все пять лет брака.
Чулки она снимать не стала, чтобы ноги не замерзли. Волосы были заколоты в аккуратный узел, и Джулианна понадеялась, что они не слишком растреплются — без помощи горничной, Дейзи, она не сможет привести их в порядок перед возвращением домой.
Понимая, что более готовой к предстоящему она уже не будет, Джулианна отогнула тяжелое атласное покрывало на кровати и забралась под простыню.
Сердце едва не выскакивало из груди. Джулианна вздохнула и крикнула:
— Можете войти!
И, чувствуя, что от волнения ее подташнивает, уставилась на дверную ручку. Та медленно повернулась.
Глава 5
Неизвестно, чего ожидал Рейф, но только не того, что увидел по другую сторону двери.
Джулианна походила на ребенка, и это выбивало его из колеи. Ее темные глаза были широко распахнуты, в них плескалась неуверенность. Не знай Рейф, что это не так, он бы решил, что перед ним не вдова, а невинная девушка. Но ведь она действительно вдова, напомнил он себе, и прекрасно знает, чего ей следует ждать, знает все об интимных отношениях мужчины и женщины.
