Глава 3. Гарем
Спустя какое-то время Заро слышит в коридоре голос Сары и отстраняется от разгорячённой уже не невесты.
Он выводит её через коридор к Госпоже — обнажённую и мокрую. И она чувствует, как на ней перекрещиваются десятки взглядов.
Она опускает глаза и тихо, судорожно дышит, не слыша ничего, кроме ударов собственного сердца.
Заро остаётся позади, её ведут в покои Сары.
Обе они переодеваются.
Госпожа подаёт ей короткое золотистое платье, завивает волосы и надевает золотой ошейник на шею и браслеты на запястья.
— Шикарно, — усмехается она, — когда почувствуешь, что золото плавится — уходи к остальным и передай им, что я разрешаю повеселиться… Но если это как-то отразится на нашем с ними следующем взаимодействии, больше разрешать я этого не буду. Никогда.
Она целует Кару в щёку и, спохватившись, отстраняется.
— Ты ведь, наверное, пропустила ужин? И очень голодна? Перед посвящением нельзя есть, да, — она указывает на столик, где стоит тарелка с фруктами и вино. — Перехвати немного, пока я крашусь. На большее у нас нет времени.
Кара ест и думает, что, возможно, очень скоро просто не выдержит всего этого.
Сара приятная, но она абсолютно не думает о ней.
Она ей приглянулась, а значит теперь её будут таскать с оргии на оргию, пока не надоест.
Без передышки.
Она задерживает дыхание и прикрывает глаза.
Нужно выдержать, проносится мысль. Продержаться, сколько это будет возможно.
Девушки из её района, которым приходилось торговать телом ради того, чтобы выжить, просто рассмеялись бы ей в лицо из-за её мрачных мыслей.
Бедная, несчастная… Как же.
Она улыбается, закончив с двумя бананами и виноградом и наблюдает за беззаботной Сарой, которую не волнует ничего, кроме собственного удовлетворения.
— Что ж, — Кара решает рискнуть, она подходит к Госпоже и поправляет прядь её волнистых волос, — ты очень красивая.
Сара поднимает на неё странный, требовательный взгляд. Кара не понимает, сердится она или чего-то ждёт.
Она очень плохо знает свою Госпожу, но нетрудно догадаться, что её можно назвать взбалмошной и с переменчивым настроением. А значит, не стоит рисковать и нарываться на изменение отношения к себе.
— Идём, нам уже пора… — от её властного голоса и от неопределённости происходящего, по спине Кары пробегают колкие мурашки.
Она снова оказывается в том зале, где Арнольд «подготавливал» Госпожу к соитию с обратившемся в дракона Клаусом.
По виску стекает капля пота, здесь ещё жарче, чем она запомнила.
У фонтана в полупрозрачных облегающих одеждах стоят мужчины, с которыми она уже знакома — Заро, Седрик, Эрос и Клаус, — и с ними высокая девушка с сапфировыми глазами и длинными чёрными волосами, она более всех походит на богиню, каким-то образом от неё во всей этой духоте веет холодом и… жестокостью?
Она касается плеча Седрика.
Сара оставляет Кару стоять и наблюдать, ждать, пока ей что-нибудь понадобиться, и нужно будет подойти.
— И да, мой цветочек, — улыбается Госпожа, — тебе нельзя касаться себя, сегодня не твой вечер.
Кара кивает и складывает руки под грудью, стараясь походить на позолоченную статую, одну из многих, чтобы не обращать на себя ничьё внимание.
Заро бросает на неё странный взгляд и тянет руку к Саре.
Кара только сейчас замечает, что на сильных руках его отчётливо заметны тёмные, узловатые вены. И это красиво. Она закусывает губу.
Заро притягивает Сару к себе, обнимает со спины и стискивает — должно быть, до боли, — большую, упругую грудь. А затем впивается в её шею. По ней спустя мгновение стекает тонкая струйка крови. Слышится протяжный стон.
Кара широко распахивает глаза, ей и в голову не приходило, что можно вот так укусить. Кому это нравится?
— Твой муж мне должен, — ухмыляется он, — он украл у меня вкус моей бывшей невесты, так что по правилам расплачиваешься ты.
Сара вздыхает, у неё от возбуждения поблёскивают глаза.
— Да, мой Господин, что мне сделать?
Она… подчиняется?
— Ложись на пол.
Сара делает, что велят, и оказывается на полу, будто специально, близко к ногам Кары. На полупрозрачное короткое платье попадают тёплые капли из фонтана, и возбуждённые соски Госпожи становятся ещё более заметны под тканью.
Словно Кара правильно поняла свою роль здесь — роль непоколебимой статуи — Сара хватается за её голень тёмными пальцами.
Заро скидывает халат тем же движением, что делал и при Каре в её вечер, и устраивается на Саре так, чтобы вышла поза шестьдесят девять.
Кара задерживает дыхание и пытается унять дрожь во всём теле.
Член пульсирует у лица Сары, и она едва ли не стонет от восторга, только от одного вида.
У Кары кружится голова, она ещё помнит солёный привкус на языке, и как глубоко она брала горячую плоть бывшего жениха в тот вечер.
Может быть, ему уж слишком не понравилось, и поэтому он устраивает маленькое представление? Или это обычное дело для них?
Податливый рот Сары будто с аппетитом заглатывает член целиком. Заро в это время играется с её трусиками и кусает бёдра. Кара не знает, куда именно ей смотреть. Жгучий румянец впитывается в скулы.
Но будто ушатом холодной воды её обливает усмешка брюнетки:
— Только, насколько я поняла, ты, Клаус, отдаёшь ему жену зря, и засунул язык в недостойную этого девку.
— Брось, Гретта, — Клаус, как всегда, улыбается, — моя жена, как видишь, совсем не против.
Вниз смотреть невозможно, вперёд, где стоит компания — и подавно, Кара поднимает взгляд вверх и сдерживает досадливый стон, увидев уже знакомые росписи и фрески на потолке. Она боится, что от них закружится голова, а от этого уже затошнит.
Так что взгляд снова возвращается к Саре и Заро.
Она решает не наблюдать за тем, как искусно Госпожа сосёт, чтобы не бередить свежую рану, поэтому переключается на язык, вылизывающий горячий и сладкий тёмный бутон, вкус которого она и сама до сих пор отчётливо помнит.
