Он упаковал Боба… моего парня, работающего на батарейках. На самом деле, если говорить технически, то это ярко-фиолетовый вибратор-кролик для дополнительной стимуляции клитора. Потому что это то, что мне нужно для возбуждения, и Лео, как никто другой, знает об этом. Я полностью достаю Боба из ящика. И, черт возьми, к нему прикреплена липкая записка.
Я одобряю ☺
Горячая волна унижения захлестывает меня, заставляя щеки еще больше раскраснеться, а кулаки сжаться. Может быть, это его шутка, но этот человек заплатит! Я не знаю, как, и не знаю, когда, но я найду способ отомстить.
Я врываюсь в гардеробную каюты и останавливаюсь на месте. Ряды дизайнерской одежды, аксессуаров и обуви аккуратно разложены по маленьким ящичкам. Это явно чьи-то вещи, причем очень богатой женщины, судя по стеллажам с Chanel и Prada, выставленным как трофеи.
Я работаю в компании, производящей одежду класса люкс, и даже нахожу эту коллекцию впечатляющей, хотя и немного рискованной для моих вкусов. Но я не могу просто так носить чужую одежду! Вполне возможно, что Лео украл эту яхту. Я уже собираюсь надеть пижаму, как вдруг мое внимание привлекает мерцающее золотое бикини, висящее на одной из стоек с купальниками. Это Dolce & Gabbana. Я заметила его еще в прошлом номере Vogue, но, черт возьми, вблизи оно выглядит еще более потрясающе. Ткань мерцает и переливается, ловя свет так, что он зовет меня по имени.
Наконец, в двадцать четыре года мое тело стало немного стройнее. Появилось несколько изящных изгибов. Мама всегда говорила мне, что когда-нибудь я располнею и буду привлекать внимание. С моих губ срывается горькая усмешка. Это произошло не совсем так, но я точно оставила далеко позади бандитскую девчонку с ничего не выражающей грудью и брекетами. Та девушка, которая была безнадежно влюблена в лучшего друга своего старшего брата.
По причинам, которые я не хочу рассматривать слишком подробно, я хочу, чтобы Лео увидел, как сильно я изменилась. Насколько я теперь женственна. А значит, золотое бикини — это то, что нужно. Я говорю молчаливое спасибо тому, чей гардероб я разграбила.
Переодевшись, я встаю перед зеркалом в полный рост и любуюсь своим отражением. Верхняя часть бикини-стринг сделана из мягкой, маслянистой ткани, которая потрясающе ощущается на коже. Чашечки слегка приподнимают мою небольшую грудь, а нижняя часть с завязками по обеим сторонам и вырезом, который подчеркивает изгиб моих бедер.
Удовлетворенная своим выбором, я сканирую полки в поисках обуви. Ну, здравствуйте. Я останавливаю свой выбор на босоножках с металлическими ремешками и высокими каблуками, а на голову надеваю большие солнцезащитные очки.
Я в последний раз смотрю на себя в зеркало. Бикини выглядит более броско и сексуально, чем мой обычный гардероб, в котором, как правило, все черное и консервативное, но к черту все. Я выгляжу просто сногсшибательно, и, черт побери, я сделаю все, чтобы Лео об этом узнал. Он, конечно, заставил меня оказаться с ним в тесном помещении, но это не значит, что я должна облегчать ему жизнь. Это моя сладкая месть, поданная на сверкающем золотом блюде. Я покажу ему, что именно он потерял.
Съешь свое сердце, придурок.
ГЛАВА 6
Алена
Я нахожу Лео там же, где и оставила, — он грелся в освещенной солнцем столовой на верхней палубе. Он разговаривает по телефону, но когда замечает мое приближение, его взгляд прилипает ко мне как магнит, задерживаясь на покачивании моих бедер. Не могу отрицать, что я, возможно, прогуливаюсь чуть больше, чем обычно.
Он быстро заканчивает разговор, когда я подхожу к столу. Я ловлю, как его взгляд пробегает по моему телу, а затем снова поднимается. Вена на его виске дергается, как будто он раздражен. И если это так, то я молодец.
— Вижу, ты смогла найти что-то, что получило твое одобрение, — говорит он, сжимая челюсть.
— О, эта старая вещь. — Я делаю размашистое движение перед своим телом. — Как ты и предлагал, я чувствовую себя как дома. Но мне любопытно, — говорю я, непринужденно опираясь на перила палубы. — Скажи честно. У кого ты украл эту яхту?
Его смех, грубый и мужественный, вызывает знакомую дрожь по позвоночнику. Его глубокий голос всегда возбуждал.
— Я не крал ее, как я уже сказал, это аренда. Когда ты готов платить за все, что хочешь, люди становятся очень сговорчивыми.
— Как скажешь, — говорю я, поджав губы. — Но я не думаю, что хозяин будет очень рад, когда поймет, что я совершила налет на шкаф его жены — нет, пусть будет любовницы.
Лео машет рукой в воздухе, как будто это не имеет значения.
— Носи, что хочешь. Я заменю его, когда все будет сказано и сделано.
Когда все будет сказано и сделано. Что это вообще значит?
Мне хотелось бы верить, что все это быстро уладится, и моя жизнь вернется в прежнее русло — к Парижу, к работе, к… ну, наверное, к этому. Если быть честной, большинство моих друзей — коллеги по работе, и, если не считать того, что я нахожу время для нескольких неудачных свиданий, моя жизнь довольно скучна, даже если я нахожусь в одном из самых интересных городов мира.
Черт. Что напомнило мне.
— Мой босс! Она с ума сойдет, если я не появлюсь на работе.
Лео встает во весь рост рядом со мной. Я редко чувствую себя карликом, но он умудряется заставить меня чувствовать себя маленькой, даже ничтожной. Раньше мне это нравилось. Теперь — не очень. Он небрежно сверяет время на своих часах.
— Уже позаботился. Ты написала ей сегодня утром, что у тебя в Нью-Йорке чрезвычайное семейное происшествие и ты берешь отпуск. Паулина очень волновалась; она передавала тебе привет. Милая женщина, — добавляет он.
Я горько усмехаюсь, не удивляясь, но все равно раздражаясь.
— Ты взломал мою почту.
Он пожимает плечами, ничуть не извиняясь.
— Это нужно было сделать. Нам не нужно было, чтобы твоя начальница вызвала полицию, когда ты не явилась на работу.
— Хм, давай подсчитаем твои федеральные правонарушения за последние двадцать четыре часа, хорошо? Самозванство, похищение, несанкционированный доступ к электронной почте, кража яхты в особо крупных размерах… мне продолжать?
Он скрещивает руки перед грудью, отчего его бицепсы соблазнительно вздуваются.
— Вообще-то, у меня есть что добавить к твоему списку. Мы будем действовать под чужими именами. Тебя зовут Элисон Хендерсон, а меня — Леонардо Уокер. Мы живем в Нью-Йорке. Я — чувак с Уолл-стрит.
Я разразилась хохотом.
— Да кто же поверит, что ты работаешь на Уолл-стрит? — Его мускулистое телосложение и множество татуировок больше напоминают рок-звезду, чем биржевого маклера, но если он думает, что сможет продать эту историю для прикрытия, я не стану его останавливать.
— И почему только у тебя есть работа? А как же я?
Его лицо расплывается в лукавой улыбке.
— Хорошая мысль. Хм, давай подумаем об этом. — Он показывает подбородком на мое бикини. — Стриптизерша?
На моих губах появляется небольшая ухмылка, и я кладу руку на бедро.
— Почему бы и нет? Где-то на этой плавучей тюрьме должен быть шест. Я с удовольствием устрою шоу… для кого угодно, только не для тебя.
Весь юмор исчезает из выражения лица Лео.
— Не получится. На этом судне ты моя. Я единственный, для кого ты будешь устраивать шоу. Так что если ты хочешь станцевать для меня, то, конечно, танцуй. Нет ничего более приятного для меня. — Я раздраженно наморщила лоб. Как будто я должна танцевать для него. Как будто он имеет право голоса в том, что я делаю со своим телом. Только то, что он отверг эту идею, заставляет меня хотеть ходить здесь в обнаженном виде.
— Кстати, если мы должны быть помолвлены, где мое кольцо?
— О, скоро мы этим займемся. — Он подхватывает меня под подбородок жестом, от которого у меня сводит зубы, и уходит вперед.
Когда мы поднимаемся по лестнице, я замечаю, что он тоже изменился. Теперь на нем не стандартные рваные джинсы и приталенная белая рубашка, а шорты-чинос и льняная рубашка на пуговицах бледно-розового цвета. Этот ансамбль так не похож на Лео — я никогда не видела, чтобы он носил что-то отдаленно напоминающее шорты, и уж точно не шорты, которые на два размера ему малы.
