Врать у меня никогда особо не получалось, нечего и начинать. Не так воспитывали.
Была одна надежда. Что Илья Николаевич ещё спит, и можно попытаться незаметной мышкой выскользнуть из квартиры и… А дальше что? На такси деньги у меня были, а вот вызвать машину… Я могла ошибаться, но вроде бы видела охранника, когда мы въезжали на территорию ЖК. Можно у него телефон попросить.
И тут меня пронзила новая ужасающая мысль! А если никто не поставил будильник, и я давно проспала положенное время подъёма?
Подорвавшись с кровати, резко села, пытаясь сориентироваться.
И ладно бы только это…
На мне не было трусов.
Я прикрыла глаза. Докатилась, Марфа Ивановна…
От школьников оплеуху получила, напилась, в баре станцевала, с незнакомым мужчиной переспала…
Ну почти переспала.
Жаром окатило с головы до пят. Не думать… Просто ни о чём сейчас не думать. Подумаю вечером. После того, как отучу малышариков.
Главное — найти трусы… Куда их могли деть? И где моё платье и колготки?..
Платье увидела. Колготки тоже.
Опустила ноги на пол. Белый кружевной комочек обнаружился у прикроватной тумбочки. Слава Богу!.. Я поспешно схватила трусики и кое-как, не сразу попадая ногами, натянула их на бёдра. И тут же почувствовала себя защищённее.
Никого, кроме меня, в спальне не было. Уже хорошо. Спала я одна.
Так сколько же времени?..
Сердце съёжилось от дурного предчувствия. Я сначала запахнула на груди рубашку, интуитивно пытаясь укрыться, и почти сразу же принялась лихорадочно её стягивать. Я сдурела?.. Что я творю?! Сейчас-то!
Опасливо поглядывая на приоткрытую дверь, крадучись шмыгнула к своей одежде и поспешно начала одеваться. Руки подрагивали от волнения.
Так тебе и надо, Марфа, не будешь лезть в драку, а потом запивать горе пивом. Знала же, что последствия будут. Нет, полезла!
Но кто мог подумать, что пятиклассники едва ли не с кулаками накинутся на учительницу! Нормально, да? И главное — сегодня ведь в глаза бесстыже будут смотреть!
Ну ничего… Ничего… Мне бы до школы добраться.
Я поправила колготки, натянула подол платья как можно ниже и прислушалась к тишине в доме.
Да нет… Звуки были. Значит, Илья Николаевич не спит, и мне придётся с ним встретиться лицом к лицу. Ладно, это я как-нибудь переживу. Пусть барышня я кисейная, но не до такой же степени.
А вот то, что проспала… Это уже хуже. Намного.
Прикрыв глаза, попыталась успокоиться, считая до десяти. Дошла до двадцати семи — не помогло. Выходить надо. И здороваться с человеком надо… Помог же.
Ага, помог. А потом что сделал?
Да ничего не сделал — в том-то и дело! Сама, дурёха, творила чёрте что! Кстати, а правда, откуда я знаю, как танцевать чечётку? Нет-нет, об этом тоже потом…
Нужно Илье Николаевичу сказать «спасибо». Что остановился, разнял хулиганов. Что в баре меня не бросил. И потом… Сюда привёз.
За оргазм тоже поблагодаришь, Марфа?
Я спрятала лицо в ладонях. Додумалась… Ничего не скажешь!.. И откуда только похоть взялась.
Не вспоминать! Только не сейчас. Всё вечером, хорошо?
Сейчас надо день простоять, выдержать. И, по-хорошему, уже пора выйти из комнаты, как-то обозначить себя.
Но ноги были деревянными и напрочь отказывались слушаться.
Аккуратно надавив на дверь ладонью, я вышла в коридор. В туалет ужасно хотелось. И где его искать? Данная квартира не вписывалась в виденные мною ранее. Что-то из серии «дорого-модно». Кажется, она была двухуровневая. Или тут всё-таки моя память сбоила?
Шла я крадучись, осторожно ступая на тёплый ламинат. Или это паркет? Или плитка такая?.. Господи, да какая разница! Уйти бы отсюда благополучно и до работы добраться, пусть и с опозданием, а не зацикливаться на совершенно неважных, не имеющих значимости вещах.
Шаг, ещё один шаг…
Я очутилась в небольшом коридоре, плавно переходящем в гостиную. Сделала ещё один шаг и остановилась как вкопанная.
Потому что оказалась совершенно неготовой увидеть то, что увидела.
Точнее то, чем занимался Илья Николаевич.
Полуобнажённым телом меня не напугаешь и не смутишь. Работая в школе, и не такое увидишь. Да-да, иногда старшеклассники ведут себя как закоренелые засранцы — любят как бы невзначай раздеться перед молодыми учительницами. Меня даже предупреждали о подобном! Есть в нашей школе любители постебаться над старшим поколением.
Поэтому моя реакция была более чем странной. Я в прямом смысле зависла. Замерла, точно натолкнувшись на невидимую стену.
Хозяин квартиры отжимался. Быстро, энергично. Его мышцы напрягались от интенсивной работы, а на коже поблёскивали капельки пота.
Или мне спросонья мерещится? Свет же приглушен… Как я могу рассмотреть мелкие подробности? Это всё шальная фантазия… Ну и отголоски того безобразия, что было вчера.
Я не шевелилась. Занят человек… Смело можно уходить.
Правда же можно?
Честно-честно… Я его отблагодарю. Может, цветы потом пришлю. Или шоколад. Мужчины же любят шоколад? Некоторые… Ладно, не шоколад. Вино. Или виски.
Точно, виски. Я вчера его пила и…
Пока я лихорадочно составляла план побега, кое-кто прекратил физические упражнения и ловко поднялся на ноги, оттолкнувшись ладонями от пола. И, соответственно, воззрился на меня.
Не успела…
Уйти…
Я…
Есть выражение «время остановилось». Никогда ранее мне не приходилось ни с чем подобным сталкиваться. А косяков в моей жизни всегда хватало. Почему именно сейчас? Почему именно сегодня? И здесь…
Он смотрел на меня.
Я на него.
Какой высокий…
Почему-то зациклилась именно на этом. Смотрела и смотрела.
Что я, высоких мужчин не видела? Видела, конечно. Взять того же Ивана Ситченкова из одиннадцатого «Д». Детинушка едва ли не под два метра ростом. И, кстати, он был как раз из тех, кто в майские деньки любил пощеголять голым торсом на спортплощадке за школой, ссылаясь на то, что уроки закончились и просто жарко.
Я должна была отреагировать адекватно. То есть нейтрально.
И не смогла…
Этот мужчина трогал меня ночью. Языком…
И я его трогала. Правда, слава Богу, только руками.
Но он-то! Он!
Картинки прошедшей ночи яркими вспышками пронеслись в голове.
А он ещё и полуголый! Почему нельзя футболку надеть? Знал же, что в квартире девушка, и…
Может, собственно, поэтому и не спешил одеваться.
Я приложила ладонь к горлу. В нём запершило, пришлось прокашляться.
— Здравствуйте… — язык с трудом шевелился, приходилось прилагать усилия, — Илья Николаевич.
Хорошо, что комната была освещена лишь частично, и я стояла в коридоре. Меня же не видно? Правда?
— И тебе утра доброго…
Мне показалась, или в голосе мужчины послышалась насмешка? Ну а что я, собственно, хотела? Кто будет воспринимать всерьёз женщину, умудрившуюся показать себя во всей красе всего за несколько часов?
Я замялась, переступила с ноги на ногу.
Надо извиниться. Точно. И я уже приоткрыла рот, когда услышала следующую ироничную фразу:
— Рубашку мне не хочешь вернуть?
Рот пришлось всё-таки закрыть.
— Она в спальне, — выдала наконец, вспомнив, что, вообще-то, я педагог, и меня не так-то просто смутить. В том числе и голым торсом.
Илья Николаевич медленно повёл головой, потом взял полотенце, которое лежало на диване, и накинул его на плечи. Кстати, рядом лежала и футболка. Её он, получается, намеренно проигнорировал.
Осознание последнего неприятно царапнуло изнутри. Не то чтобы я рассчитывала на какие-то снисхождения с утра… Но и откровенно пошлить по отношению к себе тоже не позволю.
Быстро облизнув губы и вскинув подбородок кверху, ринулась вперёд:
— Я благодарна вам, Илья Николаевич, за оказанную помощь. Примите мои извинения за вчерашний вечер и… — голос снова подвёл меня, я вторично прокашлялась, стараясь не обращать внимания на то, как полыхнули щёки. — …ночь. Вы поступили благородно, вмешавшись в драку и не бросив меня. А в конечном итоге и приютив. Я понимаю, что создала вам некомфортные условия, нарушила планы на вечер. Ещё раз извините. Последняя просьба — и я обещаю, что вы меня никогда не увидите. Если можно, вызовите, такси, мне надо домой…
