— Подождите, подождите!
Омега, которая держала ее, тоже стояла с испуганным видом.
— Мой Король, пожалуйста. Что вы будете с ней делать?
— Вы покажете мне, где находится приют. Я отнесу ее туда.
Омега нахмурилась, взглянув на двух других в маленькой лачуге, прежде чем снова встретить мой взгляд.
— Что вы собираетесь с ней сделать?
Я поднял подбородок. У меня не было ответов. И кроме того, королю не нужно объясняться.
— Что захочу, омега. Теперь покажи мне путь.
— Да, Ваше Величество, — прошептала омега, подталкивая меня к двери.
— Мы все пойдем, — сказала более сильная омега.
— Только она, — поправил я, кивая вперед.
— Ты не сможешь пройти через Бесплодные земли с ней в таком состоянии, — сказала она.
— Я могу защитить ее. И ты будешь обращаться ко мне должным образом, женщина, или заплатишь за последствия.
— Простите меня, мой Король, — произнесла она сквозь стиснутые зубы, — но это правда. Течка слишком сильная. Гончие нападут, прежде чем вы доберетесь до убежища, и вы отослали своих охранников. Мы вам нужны.
Я знал, что омега права. Запах моей женщины был достаточно сильным, чтобы осветить всю полуночную пустыню. В окрестностях не было бы мужчины, который не захотел бы обслужить ее. Так же, как мои люди.
Черт возьми.
Эти женщины были моей единственной надеждой найти ей безопасное место, пока не стало слишком поздно.
— Очень хорошо. Можешь взять кинжал из моего ботинка для защиты.
У меня был еще один на талии, а третий всегда был привязан на спине.
Омега прищурилась.
— Нам не нужно оружие. Пошлите. Тавия впереди, Эшла будет прикрывать спину, а я — фланг. Мы должны спешить.
На свежем воздухе запах, казалось, усилился, вздымаясь перед нами, когда мы быстро и бесшумно шли по песку, проходя мимо тихих жилищ и закрытых предприятий, которые были едва ли не просто хижинами. Опустошение места, которое омеги называли домом, бледнело перед лицом великого военного праздника, который был у меня ранее. Я задавался вопросом, каково это для такой, как моя роза, проводить свои дни, работая в городе, чтобы каждый вечер возвращаться к этому тоскливому существованию. Чертовски грязным лачугам для сна.
Несправедливость этого пронзила меня.
Мой отец назвал бы это слабостью. И так и было. Омеги были отделены при Разделении не без причины. Чертовски хорошей причине.
Предатели.
Предатели короны и перевертышей.
Именно из-за них на нас охотились люди, оставшиеся на континенте. Из-за них мы были вынуждены закрыть наш город и прибегнуть к технологиям, которые помогли нам выжить во время самого страшного голода современности.
Предательство одной группы перебежчиков омег заставило наш образ жизни обернуться чем-то совершенно новым.
Это было слишком давно. Я не мог вспомнить, когда. Только знал, что это забрало мою мать и оставило моего отца злым мстительным зверем. Он был известен как Холодный Король, потому что никогда не правил своим сердцем. Только разумом. Только с просчитанной стратегией. Он видел все черным и белым. Правильно или неправильно. Никогда не было места серому.
Серое каждый вечер выталкивали из нашего города, прогоняли, наказывая за грехи прошлых поколений.
Я уставился на женщину в моих руках. Ее губы плотно сжались в линию, пытаясь сдержать хныканье. Ее тело пульсировало, его частота увеличивалась, пока она не затряслась, пытаясь удержаться от крика.
— Используй мое плечо, чтобы заглушить звуки, женщина, — прошептал я.
Она сунула лицо в мою куртку, чтобы выплакаться, и ее боль, казалось, ослабла. Опустив рот до ее виска, я поцеловал его. Это было почти бездумное действие. Естественное. Инстинктивное. И она успокоилась еще больше.
— Спасибо… Король.
Поднялся ветер, посылая пыль в серое облако вокруг нас.
Серое. Нет места для серого.
Мой отец научил меня видеть вещи такими же, какими их видит он. Нет терпимости. Нет середины. Но теперь я видел ее. Роза. Поврежденная и сломанная, но, тем не менее, роза. Мягкая и сладкая, и дает мне повод для заботы. Как я должен вернуться к тому, что было раньше?
Течка омеги длилась четыре дня.
Я просто должен пережить эти четыре дня, и все вернется на круги своя. Я должен в это верить. Этот туман нужды исчезнет, и я смогу стать королем, в котором нуждается мой народ.
— Мы почти на месте. Прямо над этой каменной базой, — прошептала омега рядом со мной.
Я следовал за той, кого звали Тавия, и отсчитывал по ступенькам, пока не остался наедине со своей женщиной. Ветер был мерой облегчения против ее подавляющего аромата. Каждый сухой порыв уносил запах корицы, которую я хотел содрать с себя, за драгоценные секунды. Достаточно долго, чтобы я не мог опустить ее на песок и раздеть.
Почти там, почти там…
— За нами следят, — пробормотала омега позади меня.
Ее зовут Эшла. Она была спокойнее, чем остальные, но без колебаний помогала переправить мою женщину через пустыню.
Для нее это ничего не значило. Ни для кого из них. Но они рискнули выйти посреди ночи, чтобы помочь доставить мою розу в безопасное место.
Эти омеги заботились друг о друге. Как семья. Или, может быть, они просто прикрывали спины друг друга, потому что это был единственный способ выжить здесь, в Бесплодных землях. Тем не менее, это было то, что люди Луксории не имели. Там не было никакой поддержки ваших братьев или сестер. Нет помощи ради помощи. Только чем и как ты им мог оплатить.
Омега рядом со мной оглянулась через плечо, оглядывая темные просторы пустыни.
— Они почти догнали нас.
Она остановилась.
— Черт. Забудьте. Они догнали нас.
Внезапно Эшла оказалась передо мной, прижимая предплечье к лицу моей женщины.
— Оближи меня. Сделай это. Немедленно, Зи.
Моя омега выглядела растерянной.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Это единственный способ разбавить аромат. Распространить его на нас, и мы уведем их. Это сработает только после того, как она окажется под землей, но если вы не поторопитесь…
— Облизывай, женщина, — прорычал я.
Она нахмурилась, но подчинилась, ее язык высунулся, чтобы пройти по руке омеги.
— Еще, — сказала Эшла.
Остальные уже собрались рядом. Тавия терлась волосами по всей моей женщине, впитывая все, что могла от прикосновения.
— Твоя очередь, Шарлет. Поторопись.
— Оближи, — сказал я снова своей женщине.
В ночи завыл волк, слишком близко. Но это было только частично из-за того, что волосы на моем затылке поднимались в предупреждении.
Волк. Настоящий волк.
Волк, когда не должно быть волков. Во всяком случае, не в форме животных.
— Они здесь, — прошипела Шарлет. — Поднимаются на холм. Несите ее под землю. Немедленно.
Тавия подтолкнула меня к скалам, где должно было быть укрытие.
— Идите. Вы увидите отверстие под чем-то похожим на кусок кровельной жести. Он запирается изнутри.
Я бросился вперед, но она остановила меня, положив руку на рукав. Действие, которое могло принести смертный приговор одним словом из моих уст.
— Пожалуйста, — умоляла она, — будьте добры к моей сестре. Она — все, что у меня есть на целом свете.
И с этим она повернулась к другим омегам, пока я бежал в укрытие, преследуемый чувством, что все, что я держал в своих руках, было опасно.
Моя женщина опасна. Тикающая бомба готовая взорваться. Опасна для моих людей, для себя. Но самое удивительное, моему собственному чертовому сердцу.
***
Укрытие было едва ли больше, чем дыра в земле с шаткой лестницей, спускающейся во тьму. И, черт возьми, у нас не было времени на лестницу. Не с волком, воющим на не очень далеком расстоянии.
— Держи меня крепко, женщина. Крепко насколько сможешь.
— М-м.
Она застонала, ее тело волнообразно прижалось к моему, когда она обняла меня за шею. Ее похотливые движения заставляли меня чувствовать себя диким, а ее запах впитывался в мой мозг, мешая сосредоточиться. Мой волк почувствовал себя ближе к свободе, чем когда-либо прежде. Я чувствовал, как это давит на мои кости, исчезает.
