— Они оставили ключ снаружи? — Это кажется ужасно доверчивым. Он достает маленькую коробочку.
— На нем установлен код. — Он нажимает последовательность цифр, и коробка открывается. Достав ключ, Логан отпирает дверь. Оказавшись внутри, мы проходим мимо коллекции почтовых ящиков и направляемся вверх по лестнице. На этаже две комнаты и Логан открывает дверь слева.
Включив свет, мы оказываемся в узком фойе с белыми деревянными панелями и
дубовыми полами. Логан ведет меня в гостиную с видом на улицу, где нас только что высадили. Высокие потолки, лепнина в виде короны и камин заставляют меня чувствовать себя так, словно я шагнула назад во времени или, по крайней мере, на съемочную площадку. Пара плюшевых кресел по бокам от камина и напротив длинного шоколадно-коричневого дивана.
Вдоль стен стоят книжные полки.
— Твой друг любит читать?
— Приходится. Он же редактор.
— Твой редактор?
— Нет, его коллега.
В одной из стен с книгами арка ведет в столовую, а затем на кухню. Свернув за угол, я оказываюсь в другом конце коридора. Здесь я нахожу ванную и спальню с кроватью под балдахином, позолоченным зеркалом и еще несколькими книжными полками.
Логан заносит наши сумки в спальню и следует за мной в гостиную. Я останавливаюсь перед окнами, и наблюдаю за падающим снегом.
— Так красиво.
Логан подходит ко мне сзади, скользит руками по моей талии.
— Так на чем мы остановились? Когда мы были в такси... — его рука снова скользит по моему животу и между ног. — Кажется, ты говорила о шедеврах?
Он поворачивает меня к себе, и одной рукой скользит по моей талии к спине. Проводит пальцами по моему позвоночнику, исследуя изгиб каждого.
— Ах, да. Шедевры живописи. Вдохновение в моих руках. — Я чувствую, как он кладет руку мне между лопаток, а потом притягивает к себе. Другой рукой поднимает мой подбородок и проводит большим пальцем по моей нижней губе.
— Этот рот, — говорит он, его дыхание касается моих губ. — Этот рот — само
произведение искусства. И прямо сейчас, я планирую осквернить его.
Его рот прижимается к моему с неожиданной быстротой. Я задыхаюсь, отчего его губы еще крепче прижимаются к моим, а язык глубоко проникает вглубь. Он так заполняет мой рот своим настойчивым поцелуем, что я не могу не представлять, как другие его части оскверняют меня…
Вскоре отчаянно хочу попробовать на вкус твердую горячую часть его тела ниже пояса.
Я хватаю его за пояс обеими руками, его губы продолжают терзать мои. Я чувствую боль между ног. Шедевр? Не думаю. Возможно, источник одного из них? То, что я почувствовала, несомненно, было связано и с моим вдохновением. Полный прилив вдохновения мало чем отличался от ощущения члена Логана внутри меня. Это было проникновение чего-то близкого к божественному, горячей магии, которая обладала силой искать мой глубинный центр и возвращаться с его сокровищем. В процессе я преобразилась. Каждый раз на поверхность всплывала еще одна частичка меня. Подобно слоям краски, накладываемым, чтобы сформировать законченный образ, я была создана, чтобы показать завершенное «Я».
Расстегнув пряжку его ремня, я зарываюсь в его брюки и вытаскиваю твердый,
пульсирующий член. Я уклоняюсь от страстных поцелуев, чтобы наполнить свой рот этим средоточием крови и жара, поднимающимся из его центра. Мягкая, гладкая кожа, обтягивающий горячий, жесткий пульс его эрекции, кажется такой чувственной, такой эротичной, что кажется, словно я проглатываю воспоминания, те, что сеют мечты и вдохновляют искусство. В этом первичном акте темного пожирания я осознаю просветление, странный парадокс физического столкновения с божественным. Я так жажду этого, и все же чувствую, что часть меня никогда не будет полностью удовлетворена. Мне нужно будет продолжать его кормить, снова и снова, и эта мысль делает безумно счастливой.
Логан стонет. Я протягиваю пальцы к его рту, и он начинает их сосать. Его ритм
совпадает с моим. Одной рукой я дрочу его член, в то время как мой рот глотает и глотает, сосет и сосет.
— О, Ава. Да. — Он стонет, глубокое животное ворчание откуда-то из глубины его груди. Его руки хватают меня за голову, пальцы запутались в моих волосах, когда он крепко прижимает меня к себе, пытаясь направлять мои движения.
Он толкается в меня, ударяясь о нёбо моего рта в одну минуту, а в следующую
проталкивается мне в горло. Я выпускаю столько слюны, что чувствую, как она стекает по моей трясущейся руке. Он становится более регулярным со своими толчками, более мелодичным со стонами. Мне нужно принять решение.
Я убираю пальцы из его рта и лезу во внутренний карман сумочки. Отпускаю его пульсирующий член и разрываю маленький конвертик. Логан широко открывает глаза, кажется, шокированный тем, что его член больше не у меня во рту. Но это ненадолго.
Двумя руками толкаю его к дивану, а потом опускаюсь на него. Я оседлаю его. Затем скольжу презервативом по его длине и двумя пальцами оттягиваю в сторону трусики. У меня не хватает терпения избавиться от одежды. Хочу его внутри себя. Хочу, чтобы он вошел в меня. Как только подталкиваю его к своей дырочке, я кладу руки ему на грудь и мягко толкаю его. Я слегка откидываюсь назад, а затем резко опускаюсь. Логан вздыхает, наблюдая за мной. Он выглядит удивленным и немного уязвимым. Я быстро перехожу от ощущений удовольствия — боли от такого внезапного, глубокого проникновения и начинаю плавно и быстро двигаться. Я скольжу вверх и вниз, принимая глубоко, а затем почти отпуская при движении вверх. Он хватает меня за ягодицы и прижимает к себе, чтобы я не соскользнула с него.
Он вжимается в диван, используя ноги, чтобы войти в меня. Это больше похоже на танец. Близкий, жесткий, грязный танец. Он гладит мою задницу и сжимает бедра.
— Поцелуй меня, — требует он. Мне приходится наклониться, чтобы дотянуться до его губ, отчего меняет угол наклона внутри меня. Я чувствую, как член прижимается к глубокой, электрической части меня, и я стону, чувствуя боль и ее неизбежное освобождение в умопомрачительном удовольствии. Его язык скользит и облизывает мои губы, но я не хочу их. Мне хочется запрокинуть голову и застонать от животной силы, поднимающейся внутри. Я отпускаю его губы, выгибаю спину и прижимаю его лицо к своей груди, на моей блузке с v-образным вырезом расстегнута верхняя пуговица, так что его губы и щеки теперь скользят по теплым, полным выпуклостям, поднимающимся над краем моего лифчика. Логан целует и лижет там, и я не возражаю, но все мое внимание сосредоточено между ног, где пламя вот-вот превратится в пожар. Я вдавливаю колени в диван и безжалостно двигаюсь к его члену, желая, чтобы и он выдержал мою жесткую езду.
— Сильнее, — шепчу я. — Быстрее. — Похоже, мои слова подпитывают его. Я
чувствую покусывания и укусы на своей груди. Он отодвинул чашечки лифчика, чтобы освободить грудь, и его язык ласкает мои соски. Длинные пальцы впиваются в мою задницу, прижимая меня так крепко к основанию члена, который он вбивает глубже в меня, хотя кажется, что больше некуда. Он держит меня, словно собирается разорвать на части, и пытается удержать меня, когда я сопротивляюсь, что делает мое удовольствие более полным. Эта небольшая борьба телесных желаний усиливает трение, пока мы оба не начинаем ускоряться на грани потери ритма, который создал крещендо, в котором мы оба нуждаемся и без которого, кажется, не можем жить.
Я хватаю его за плечи и делаю еще несколько толчков, чувствуя, как мой клитор
скользит по его животу в этих последних подъемах и падениях, а затем перехожу через край, такой острый и высокий, что чувствую, как меня пронзают блаженные взрывы.
— О, Логан, да, — шепчу я, стону, кричу и чувствую, как изливаюсь на него,
всхлипываю, толкаю его глубже, впитывая каждый грамм чистого, открывающего сердце, ошеломляющего удовлетворения. Он напрягается, взрывается во мне и резко выдыхает, выкрикивая мое имя. А потом падает обратно, обнимая меня за талию, уткнувшись лицом в мою грудь, его член все еще пульсирует внутри. Логан держит меня так крепко, что трудно дышать. Я прижимаюсь щекой к густым волнистым волосам на его макушке. Мы учащенно дышим.
