Я подхожу к нему и поднимаю руку, останавливая его прежде, чем он начнёт говорить:
— Послушай, Ас, я устала и чувствую себя действительно погано. Как раз сейчас то время, которое я называю ночью…
— И как раз то самое время, когда я собирался предложить тебе прокатиться по таким местам, о существовании которых ты даже не подозревала, — произносит он сухо, с призраком улыбки на губах, и выгибая бровь. — Ты не представляешь, что пропускаешь, сладкая.
Я громко фыркаю, отбрасывая все приличия:
— Ты так охрененно издеваешься надо мной? Хочешь сказать, женщины выстраиваются в очередь перед тобой?
— Я уязвлён, — ухмыляется он, с глазами, полными веселья, якобы от боли прикладывая руку к сердцу. — Ты была бы удивлена тем, как мой рот знакомится поближе с этой очередью.
Я в шоке пялюсь на него. У этого человека вообще нет скромности.
— У меня нет времени на твои детские забавы. Я была вынуждена вытерпеть унижение из-за своего худшего кошмара и разозлена больше, чем ты можешь себе представить. И прямо сейчас я особенно не хочу иметь дело с тобой.
Если он и потрясён моей пафосной речью, то очень хорошо это скрывает, поскольку его лицо остается безразличным, за исключением жилки, пульсирующей на сжатой челюсти.
— Люблю женщин, которые говорят всё как есть, — тихо бормочет он себе под нос.
Я кладу руки на бёдра, продолжая:
— Таким образом, через десять минут я иду домой. Вечер закончился. Я выиграла наше дурацкое пари, поэтому приготовь чек и заполни его, ведь сегодня ты идёшь домой с полегчавшими карманами.
Его губы причудливо изгибаются весёлой ухмылкой.
— Если быть точнее — на двадцать пять тысяч долларов, — невозмутимо добавляет он.
— Нет, мы договаривались на двадцать… — я замираю, и пока на его губах расцветает улыбка, до меня медленно доходит. О, бл***! Он купил мой лот. Мало того, что он торговался за меня, он предложил самую высокую цену и победил. У него официально есть право на свидание со мной.
Я скрежещу зубами и поднимаю голову к потолку, медленно вдыхая и пытаясь успокоиться.
— Нет, нет-нет! Это полная фигня, и ты знаешь об этом! — я впиваюсь в него взглядом, потому что он собирается заговорить. — Покупка на аукционе не входила в нашу договорённость! Я не согласна на такое! — я выбита из колеи и взбешена, до такой степени, что разумность почти покинула меня.
— Пари есть пари, Райлс.
— Меня зовут Райли, ты, придурок! — выплёвываю я ему. Кем, к дьяволу, он себя возомнил? Сначала покупает меня, а затем думает, что может дать мне прозвище? Я понимаю, что сейчас во мне бушует неразумное женское начало Медузы Горгоны, но в данный момент меня это абсолютно не волнует.
— В последний раз, когда я обращал на это внимание, сладкая, моё имя было не Ас! — парирует он, слегка оправдываясь. Звук его голоса проходится по мне как наждачная бумага. Он небрежно прислоняется к стене, как будто каждый день ведёт подобные разговоры.
Его беззаботность питает мою ярость.
— Ты сжульничал! ТЫ–ТЫ–АРРРРР! — жесточайшее расстройство душит мою способность сформировать последовательные мысли и говорить полными предложениями.
— У нас как-то совсем не было времени, чтобы обрисовать в общих чертах какие-то правила или соглашения между нами, — он поднимает брови, пожимая плечами. — Ты была далеко от меня. Отсутствие договорённости сделало игру справедливой. — Его улыбка раздражает. Веселье в его опьяняющих зелёных глазах приводит меня в ярость.
Вот дерьмо! Я хочу как-нибудь по-умному с ним поспорить, но получается только изобразить гуппи: я несколько раз беззвучно открываю и закрываю рот, не в силах произнести ни слова.
Он отталкивается от стены и шагает в мою сторону. Меня окутывает его особенный аромат.
— Мне думается, я просто доказал, что, на самом деле, ты иногда проигрываешь, Райлс, — он убирает с моего лица выпавшую прядь волос, от победоносной улыбки одинокая ямочка на его подбородке углубляется. Я отскакиваю от его прикосновения, но он крепко держит рукой мой подбородок. — Я с нетерпением жду нашего свидания, Райли, — он водит большим пальцем по моей щеке и наклоняет голову, пока обдумывает своё следующее высказывание. — Больше, чем какого-либо свидания в своей жизни.
На мгновение я прикрываю глаза, откидывая голову.
— О, господи, — со вздохом срывается с моих губ. Какая невероятная ночь!
— Так вот на что это будет похоже?
Я открываю глаза, смущённая его комментарием, и вижу ошеломлённое выражение его лица.
— Что? — рявкаю я, мой вопрос резок, как проклятие.
— Эти твои слова: о, господи! — передразнивает он меня, ведя пальцем вниз по моей скуле. — Теперь я точно знаю, как будет звучать твой голос, пока я буду находиться глубоко в тебе.
Я в шоке разеваю рот от его дерзости, а самонадеянность его слов изумляет меня. Его надменная улыбка наждаком проходится по моим вконец изношенным нервам. Заносчивый козёл! К счастью, членораздельно высказать своё негодование я ещё могу:
— Ну и ну! А ты высокого мнения о себе, да, Ас?
Он засовывает руки в карманы, с ухмылкой, господствующей на его лице. Он наклоняется ко мне, в его взгляде — непристойность, а шёпот звучит пугающе.
— Ох, сладкая, обо мне, безусловно, есть что подумать. — Его тихий смех посылает холодные мурашки по моему позвоночнику. — Я буду на связи.
И с этими словами мистер Высокомерие поворачивается и уходит, не оглянувшись. Я наблюдаю за ним и его широкими плечами, пока он не исчезает в толпе, и, наконец, выдыхаю, удивляясь, что не заметила, как не дышу.
Да пошёл он и его сексуальный рот, и его великолепные зеленые глаза в обрамлении густых ресниц, и его ловкие руки и его... его... да весь он целиком! Тьфу! Я трясусь от злости на него.
И на себя. Донован самонадеян, и слишком уверен в себе, и просто счастлив быть альфа-самцом. Для меня нет ничего более привлекательного в мужчине, чем это. Но прямо сейчас я раздражена на него, поскольку он проник мне под кожу. Я пока не понимаю, хорошо это или плохо, но знаю, что та моя часть, которая умерла одним ужасающим днём два года назад, подала сегодня признаки жизни.
С того самого момента, когда Донован прикоснулся ко мне.
Я всё ещё стою на месте, пытаясь осмыслить неожиданные события этого вечера, и через пару минут понимаю две вещи. Во-первых, я не собираюсь соблюдать наше соглашение. А во-вторых, в глубине души, несмотря на моё верное решение, я знаю, что состоявшийся только что разговор не будет последней встречей с Донованом.
Я отстукиваю по столу нервный ритм, пока просматриваю сайт нашей компании-учредителя. У меня столько других дел, которые я должна сделать прямо сейчас, но вместо этого я рассматриваю фото всех председателей нашего правления, а также членов оргкомитета.
