— Я хочу тебя, — просто сказал он ей. — Но не здесь…и не так.
Она вздохнула, на нее нахлынуло разочарование. Она быстро взяла себя в руки. Он был прав. В любом случае, они не должны были это делать здесь.
— Хорошо, — сказала она.
Он выпустил ее руку, и она опустила их вниз.
Он еще раз поцеловал ее в губы, прежде чем они вышли на танцпол, чтобы найти своих друзей. Мередит висела на каком-то парне, достаточно сексуальном, чтобы быть моделью, и было похоже, что она поедет домой не с ними. Джейми завизжала, когда увидела их, и попыталась перекричать музыку, но Лиз ничего не было слышно. Они танцевали, пока на лбах не выступил пот, алкоголь растекся по их жилам, а их ноги и легкие пылали.
Когда вечер достиг своего пика, посетителям стали передавать шампанское и все начали обратный счет времени до полуночи, пока наблюдали за опусканием хрустального шара на Таймс-Сквер.
Десять, девять, восемь…
Хайден обнял Лиз за талию, и они подняли вверх свои бокалы с шампанским.
Семь, шесть, пять…
Джейми разлила половину своего бокала на пол, но просто нервно засмеялась и наклонилась к Джеймсу. Он был трезв и практически удерживал ее в вертикальном положении.
Четыре, три, два…
Мередит уже зажималась со своим парнем-моделью, их шампанского нигде не было видно.
Один…
Весь зал взорвался аплодисментами, и со всех сторон сыпались воздушные шары. Лиз выпустила смех, который сдерживала внутри, когда шар попал в кнопку, которая включила звон, оповещавший о наступлении Нового года. Хайден наклонился и опустил свои губы к ее. Их ранняя дискуссия уже вылетела у нее с головы, она упивалась ощущением его губ на своих, зная, что это будет самым первым воспоминанием в этом году.
— С Новым Годом, Лиззи, — прошептал он, прислонившись к ее лбу своим.
— С Новым Годом, Хайден.
Все, кроме Джейка, проснулись с жутким похмельем. Видимо смешивать шампанское, водку и текилу, было не очень хорошей идеей. Совершенно.
Лиз была рада, что ей ничего не нужно было делать, кроме как валяться в смежной с Хайденом спальне до открытия выставки. Джейми носилась по дому, как курица с отрубленной головой, при этом еще постоянно высказывая ругательства о том, как она себя ужасно чувствовала. Джеймс просто ходил за ней следом, и помогал чем мог, тихо посмеиваясь, и напоминая ей, что предупреждал, чтобы она так много не пила.
Хайден переключал каналы, останавливаясь через каждые пару минут, чтобы посмотреть, что там показывали. Другой рукой он обнимал Лиз за талию, а она прижалась к его груди, смотря мелькающие на экране передачи. Было приятно залечивать свою головную боль, вот так вот просто валяясь, прижавшись к его телу.
Он, наконец-то, остановился на канале новостей, и закинул пульт на тумбочку. Лиз безучастно смотрела на экран. Она не следила за новостями, с тех пор, как у нее начались праздничные выходные. Это была отсрочка от повседневной рутины. Она любила журналистику, и не могла дождаться, чтобы начать свою карьеру в качестве репортера, но иногда было приятно забыть об окружающем мире.
Хайден поцеловал ее в волосы и погладил по голове. Она вздохнула, желая, чтобы они могли вот так провести все выходные, не считая похмелья, конечно.
Пока средства массовой информации делали обзор самых больших предновогодних вечеринок, и самых роскошных нарядов, перед ней на экране мелькали снимки политиков и их спутниц. Большинство мужчин были в простых черных смокингах, но женские наряды определенно всех затмевали. Некоторые из жен старшего поколения выглядели серыми и скучными, но остальные были при полном параде.
А потом на экране появился он. У нее замерло сердце. Ее не волновало, насколько смешно это выглядело, но ей казалось, что она не могла скрыться от Брейди Максвелла. Даже здесь, когда она была в надежных объятиях Хайдена, Брейди показывали в новостях. Возле него стояла миниатюрная брюнетка, укутанная слоями изумрудно-зеленого шелка, что только подчеркивало ее загорелую кожу. Они сообщили, что это творение Оскара де ла Рента, стоимостью в три тысячи долларов, было одним из лучших нарядов вечера.
Как внезапно Брейди появился на экране, так же быстро он исчез. Девушка не имела особого значения. Лиз не сомневалась, что это была просто очередная женщина от Хизер, выбранная для его публичного появления. Но он выглядел таким…счастливым. С ее стороны было неправильным из-за этого расстраиваться. Она встречалась с Хайденом, и они вчера хорошо провели время, но она все равно не могла избавиться от этого чувства.
Лиз отодвинулась от Хайдена и встала с кровати.
― Я скоро вернусь.
― Эй, ― произнес он, хватая ее за руку.
Она повернулась к нему лицом.
― Возвращайся скорее.
Она мягко улыбнулась и кивнула.
― Только схожу в туалет.
Он неохотно выпустил ее, и она по коридору поспешила в ванную. Она закрыла дверь на замок, прежде чем беспомощно опуститься на пол. Горячие слезы хлынули из глаз. Ее грудь разрывало рыдание, и она рукой зажала себе рот.
Нет.
Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.
Она не будет лить слезы из-за Брейди. Не будет.
Не важно, сколько раз за семестр она повторяла себе, что не будет плакать из-за Брейди Максвелла, этот человек по-прежнему доводил ее до слез.
Уже прошли месяцы. Они давно расстались. Брейди, вероятно, даже больше не думал о ней. И все же при мысли о расставании с ним, она чувствовала себя ужасно.
Она сделала правильный выбор. Брейди не был готов ей дать то, что ей нужно, потому что она не могла продолжать скрывать их отношения, а он бы не стал что-то менять. Поэтому она не позволила ему выбирать между ней и его предвыборной кампанией, и сделала выбор за него. Теперь она знала, что Хайден был правильным выбором. Он был разумным, внимательным, красивым, заботливым, и никогда не стал бы ее прятать. Он был ужасно идеальным, как описала его Виктория.
Но все равно…он не был Брейди.
Лиз съежилась только от одной мысли об этом, но это была правда. В некотором смысле, это было хорошо. Она не могла даже представить, чтобы Хайден довел ее до слез, только Брейди был способен на это, потому что вызывал у нее настолько сильные эмоции.
От этого у нее еще больше хлынули слезы.
Почему она не могла просто избавиться от Брейди? Почему он постоянно повсюду всплывал? Ей хотелось, чтобы он изводил жизнь кого-то другого, потому что она не могла продолжать жить с непрерывной болью в сердце.
Она знала, что оставалась в ванной уже слишком долго, но она не могла выйти, не взяв себе в руки. Сделав глубокий вдох, она слила воду в туалете, хотя и не пользовалась им, а затем открыла кран. Она несколько раз сбрызнула лицо водой, в надежде, что красные пятна исчезнут прежде, чем Хайден увидит ее. Теперь ей было не обойтись без макияжа.
