- Кре-о-о-стный, - умильно заглядывая ему в глаза, замурлыкал Драко, - а может, ты сам?
- Нет. Это и будет твоим наказанием. И я хочу видеть ответ Люциуса, а сейчас - марш спать! - Выпив пузырек Заживляющего зелья и убирая в карман еще один, будущий хорек ушел, недовольно ворча, но выводы вроде бы сделал и к Поттеру не приставал довольно долго.
Следующей неприятностью был приезд в Хогвартс перед Хэллоуином делегации Дурмштранга во главе с директором Каркаровым, бывшим коллегой по службе у Волдеморта. Северуса тем более не прельщало общение с давним знакомцем, чем сильнее он был уверен, что тот непременно навяжет ему свою компанию; даже сидя за столом и разговаривая с Дамблдором, он постоянно поглядывал в сторону Мастера Зелий. Поэтому Снейп позволил себе маленькую мстительную радость, не рассказав Игорю ни о Гарри Поттере, ни о присутствии Хмури, и насладился представлением, которое тот устроил, столкнувшись на выходе с обоими разом и не сумев спрятать охватившие его гнев и страх. (А потом Северус долго считал попадание имени Поттера в Кубок огня и его последующее участие в Турнире Трех местью со стороны Игоря, а все его крики по этому поводу - отвлекающим маневром.)
Пытаясь сорвать свое дурное настроение на Поттере и его друзьях, он бесчисленное количество раз подлавливал мальчишку на разных пакостях. И раз за разом терпел неудачи - того постоянно выдергивали из-под воспитательных мер: то фотографироваться, то к судьям Турнира, то на разговор с директором. Всего-то и удалось пару часов продержать их с Уизли на приготовлении препаратов из крысиных мозгов, но противный мальчишка умудрился даже получить от этого занятия мрачное удовольствие, с силой топя их в соляном растворе и тихонько приговаривая: «Вот тебе, Петтигрю! Вот тебе, мерзкая крыса! То же я и с твоими мозгами сделаю!» Про него писали в газетах, отчего Драко лез на стенку от зависти и ежедневно жаловался Снейпу на редакции, рекламирующие всяких грязнокровок, чем доводил крестного до мигрени. Только письмо от матери, в котором сообщалось, что искать дешевой популярности - признак дурного вкуса и воспитания, заставило его угомониться (не прекратив, впрочем, издевок над Поттером).
А Золотой Мальчик выиграл первое состязание Турнира, даже не поняв - что именно он сделал. Дело ведь было не в том, что отобрать яйцо у драконихи-наседки - задача не из легких; не в том, что Поттер прекрасно летает на метле - все настолько привыкли к этой данности, так были захвачены происходящим, что даже не обратили внимания, как он получил свою метлу. Лишь трое директоров да Северус с Минервой ошеломленно переглядывались: Accio, простейшее Accio, которое Поттер выучил буквально на днях! Accio, определение которого во всех учебниках гласило: «Служит для призыва некрупных предметов, находящихся в зоне влияния призывателя, индивидуальной для каждого мага».
Гриффиндорский идол учебника, как всегда, до конца не дочитал, о радиусе ограничения не слышал, и посланное им заклинание приволокло его метлу из гриффиндорского общежития. Расстояние и каменные стены, на которые сообща накладывали чароотталкивающие заклинания все Основатели (иначе замок, тысячу лет напролет принимающий на себя упражнения магов-недорослей, от стихийных до злонамеренных, давно рассыпался бы в пыль) и которые по идее должны были помешать ему, помехой не стали. Северус почувствовал, как целая армия мурашек промаршировала по его спине: Волдеморт такого сделать не смог бы, а четырнадцатилетний недоучка...
«А ведь я прав: дело именно в недоученности, - спохватился Снейп. - Волдеморт в свое время слишком хорошо учился, внимательно слушал учителей, читал книги о магии, а не о квиддиче... А Гарри Поттер просто не знал о невозможности того, что он собирался совершить, потому и сделал - так и не отдав себе отчета в той силе, которая скрыта в его хилой тушке. Надо бы с ним поосторожней, что ли...» - растерянно подумал Северус, тут же отбрасывая крамольную мысль. Уже зная, что из чистого принципа будет обращаться с мальчиком, как и раньше, он наблюдал, как потрясенная Минерва дрожащей рукой направляет Поттера к медицинской палатке, как возмущенная мадам Помфри, ругаясь, тащит его внутрь, как чуть погодя туда врываются Грэйнджер и Уизли.
Каркаров тут же разорался о грязной игре Дамблдора, который просто не хочет выпустить Кубок Турнира из своих рук, поэтому и выставил на соревнования Поттера, который явно сильнее всех конкурентов вместе взятых. На что ехидно ухмыляющийся Альбус заявил ему, что до сих пор не знает, кто и зачем подложил имя мальчика в Кубок Огня, а он, мол, готов поклясться чем угодно, что не подозревал в мальчике достаточной силы, чтобы состязаться с почти взрослыми волшебниками. И не стоит привлекать к этому маленькому инциденту лишнего внимания разговором на повышенных тонах, пока еще никто, включая самого виновника происшествия, не понял, что вообще что-то случилось.
После поединка с драконами примерно месяц было тихо, ничего особенного не происходило; все чествовали Поттера и других чемпионов, готовились к Святочному балу. И наконец настали Святки: мисс Грэйнджер потрясла общественность, явившись в приличном виде и под руку с дурмштрангским чемпионом Виктором Крамом, Гарри Поттер... очень экзотично смотрелся рядом с одной из мисс Патил, а любимый крестник надел парадную мантию с высоким воротом, в точности копировавшую его, Северуса, одеяние, и был бы весьма элегантен, если бы не его партнерша. Увы, мисс Паркинсон в своей мантии светло-розового бархата, обильно украшенной рюшами и бантами, выглядела, как гибрид шарпея и заливного из семги, и сводила на нет все усилия Драко быть галантным и блеснуть манерами: при взгляде на Панси глаза наследника Малфоев наполнялись тоскливым ужасом и обреченностью. После первого же быстрого танца он притворился больным и начинал надрывно кашлять, как только звучало вступление к следующей мелодии. Сам Северус против танцев ничего не имел, но успел пройтись только в одном туре вальса с МакГонагалл, когда был пойман и отбуксирован в розовый сад, разбитый на лужайке перед замком, трясущимся от ужаса Каркаровым. Тот, видите ли, вычитал в газетах нечто, стопроцентно подтверждающее возвращение Темного Лорда, и жаждал всесторонне обсудить это с кем-то, кто мог понять его терзания.
В саду мерцали, порхая с куста на куст, крохотные феи-светлячки, создавая излишне романтическую обстановку для отдыхающих на резных скамьях учеников, уже разгоряченных танцами и пуншем. Северус счел нужным нарушить эту идиллию. Если у него испортилось настроение из-за необходимости беседовать с Игорем, от которого он успешно прятался в замке почти два месяца, то почему не излить хотя бы часть своей желчи на парочки, расползшиеся по кустам? Чем он и занялся, раздвигая ветки своей волшебной палочкой, при этом злобно хмыкая и сыпля наказаниями направо и налево, благо студенты его Дома ни разу не попались (то ли заблаговременно ретировались, услышав его приближение, то ли изначально выбирали более укромные местечки). Попутно он урезонивал Игоря:
