— Ты не сможешь спасти его в этот раз, Фёри.
— Я не говорил ему, что ты знаешь. Роф, ты должен мне поверить.
— Во что я верю, так это в то, что ты сделаешь все, что угодно, чтобы уберечь его.
— Послушай меня, твою мать. Ты дал мне прямой приказ ничего не говорить, и я повиновался. Это было чертовски трудно для меня, но я ничего не сказал. Зи сам решил рассказать тебе.
— Тогда откуда он узнал, что остальных вызывали?
— Мой телефон звонил, а его — нет. Он догадался.
Роф закрыл глаза.
— Я должен устранить его, ты знаешь это. Дева-Летописица не согласится на что-то меньшее в наказание за его измену.
— Он тут не причем. Ему сделали предложение. Он рассказал тебе об этом. Если кто-то и заслуживает смерти, так это Хейверс.
— И он умрет. Но твой близнец согласился убить меня. Если он сделал это однажды, то может сделать снова. И, возможно, в следующий раз он не «придет с повинной» после того, как ты вправишь ему мозги, улавливаешь суть?
— Клянусь честью, он сам принял решение позвонить тебе.
— Фёри, друг, я хотел бы тебе поверить. Но однажды ты отстрелил собственную ногу, чтобы спасти его. Когда дело касается твоего близнеца, ты сделаешь и скажешь все, что угодно.
Голос Фёри дрожал. — Роф, не делай этого. Я умоляю тебя. Последнее время Зи было лучше.
— А что насчет тех мертвых женщин, брат?
— Ты же знаешь, что это единственный способ, которым он может питаться. Так или иначе, ему необходимо поддерживать жизнь. И, несмотря на слухи, до этого он никогда не убивал людей, от которых питался. Я не знаю, что случилось с теми двумя проститутками.
Роф выругался.
— Мой повелитель, он не заслуживает смерти за что-то, чего не совершал. Это несправедливо.
Роф закрыл глаза. Наконец он сказал. — Приведи его с собой сегодня ночью. Я дам ему возможность высказаться перед братством.
— Спасибо, мой повелитель.
— Не благодари. Только то, что он откроет свой рот, еще не значит, что он будет спасен.
Роф отключил телефон.
Он был чертовски уверен, что согласился на эту встречу не ради Зейдиста. Он сделал это ради Фёри. Фёри был необходим им в Братстве, а у Рофа было чувство, что воин не останется, если не будет уверен, что с его близнецом обошлись должным образом. И даже в этом случае не было никаких гарантий.
Роф думал о Зейдисте, мысленно представляя вампира.
Хейверс выбрал подходящего убийцу. Все знали, что Зи не привязан ни к кому и ни к чему, значит, «добренький» доктор был прав, предположив, что у воина не возникнет трудностей с тем, чтобы предать братство. К тому же, любому стороннему наблюдателю было абсолютно ясно, что Зи — один из тех немногих вампиров на планете, которые достаточно смертоносны, чтобы убить Рофа.
Он ошибся только в одном. Зи не волновали материальные блага. Будучи рабом, он никогда ничего не имел. Будучи воином, он никогда ничего не хотел. Таким образом, трудно было поверить, что деньги могли бы стать его мотивом.
С другой стороны, он был вполне способен убить ради развлечения.
Роф замер, так как его нос начало покалывать.
Нахмурившись, он подошел к одному из вентиляционных отверстий, доставляющих свежий воздух в комнату. Вампир глубоко вдохнул.
На территории поместья был лессер.
Тот же, что был в «Хаммере» у дома Билли Риддла.
* * *
Бет положила кусочек бифштекса, оставшегося после торжества, и немного соуса с хреном между двумя ломтиками хлеба. Откусив кусочек, она почувствовала, будто попала в рай. Вкус еды определенно улучшился.
Пока Бет ела, она смотрела через кухонное окно на клен. Его темно-зеленые листья были совершенно неподвижны. Летнее безмолвие. Не ощущалось даже легкого дуновения ветерка, как будто самый воздух был в изнеможении от жары.
Нет, кое-что двигалось.
Мужчина перелезал через ограду, приближаясь к дому со стороны соседнего земельного участка. Ее кожу покалывало, сигнализируя об опасности.
Это было странно. На парне была серая униформа Колдвеллской службы газо- и электроснабжения и он нес в руке клипборд[147]. С этими светлыми волосами и спокойной манерой держаться он не казался особенно угрожающим. Мужчина был крупным, но двигался небрежно. В точности так, как и должен очередной скучающий трудяга, считывающий показатели счетчиков, который из-за всей этой жары предпочел бы заниматься бумажной работой.
Телефон, висящий на стене, зазвонил, и Бет подскочила.
Она дотянулась до трубки и подняла ее, все еще продолжая следить за мужчиной. Он остановился, когда увидел ее.
— Да? — сказала она в телефонную трубку. Парень из КСГЭ снова пошел, приближаясь к черному ходу.
— Бет, спускайся сюда немедленно, — рявкнул Роф.
В этот момент мужчина посмотрел через стекло кухонной двери. Их глаза встретились. Он улыбнулся и поднял руку.
Дрожь пробежала по ее телу.
Он не живой. Бет точно не могла сказать, откуда знает это, она просто знала.
Она бросила телефон и побежала.
У нее за спиной раздался грохот, когда вдребезги разбилась дверь черного хода, а следом послышался звук выстрела. Что-то ударило Бет в спину, причиняя острую боль. И уже в следующее мгновение она почувствовала еще один укол.
Ее движения начали замедляться.
И она упала лицом вниз прямо на кухонную плитку.
* * *
Роф закричал, когда почувствовал, что Бет упала на пол. Молниеносно преодолев лестничный пролет, он ворвался в гостиную.
Солнце попало ему на кожу и обожгло так, будто на него плеснули кислотой, загоняя его обратно в темноту. Он влетел в свою комнату, поднял телефонную трубку и позвонил наверх. Телефон звонил, и звонил, и звонил.
Его дыхание с шумом вырывалось из легких, грудь тяжело вздымалась.
В ловушке. Он был в ловушке. Он был в ловушке внизу, пока Бет…
Роф проревел ее имя.
Он чувствовал, что ее аура тускнеет. Бет увозили, увозили от него куда-то.
Ярость хлынула из его сердца, холодная, ледяная, заставившая зеркало в ванной разлететься на куски с оглушительным треском.
Фриц поднял трубку. — К нам ворвались! Батч уже…
— Дай мне копа! — заорал Роф.
Голос Батча раздался на том конце провода мгновение спустя. Он тяжело дышал. — Я не смог поймать его, что бы это ни было…
— Ты видел Бет?
— Разве она не с тобой?
Роф снова взревел, чувствуя, как стены давят на него. Он был абсолютно беспомощен, запертый в клетке солнечным светом, заливающим землю у него над головой.
Вампир заставил себя глубоко вздохнуть. Один спокойный вдох прежде, чем он снова начнет задыхаться.
