Я поправила волосы и одежду, приходя в себя. Макс тоже попытался встать, но тут же сел обратно, сморщившись от боли. Он нагнулся и принялся расшнуровывать правый ботинок. Стиснув зубы, Макс стянул его, а следом носок.
— Твою мать! — выругался Макс, осматривая покрасневшую и уже заметно опухшую стопу. Он отшвырнул носок в сторону и пошевелил пальцами ноги, а затем стопой, и осторожно ощупал опухшее место. — Ушиб, — сам себе поставил диагноз Макс.
— Поехали в больницу, вдруг что-то серьёзное! — я начала метаться по комнате, соображая, что делать.
— Не надо никуда ехать! Успокойся! Я уверен, что это просто ушиб.
Я перестала суетиться и остановилась напротив Макса.
— Так тебе и надо! — с ноткой злорадства воскликнула я. — Это тебя Бог наказал!
— Ну, конечно, это же Бог тут закрылся, и мне пришлось ломать дверь! — Макс снял второй ботинок и со злостью запустил его об стену.
— Ах, я ещё и виновата! Да я же у тебя всегда во всём виновата! Нахуй я вообще приехала?
Я развернулась и пошла прочь из комнаты.
— Подожди! Ты куда? — окликнул меня Макс. — Ты оставишь меня одного, хромого и голодного? — Я повернулась и посмотрела на него. — Сходи мне хотя бы за лекарством.
— Я тебе не прислуга и не сиделка! — Макс смотрел на меня, плотно сжав губы. — Ты сказал, что я больше не нужна тебе! Позвони Кэт или Марго, или ещё кому! Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Как вообще могла подумать, что мы сможем общаться? — Я размахивала руками перед лицом Макса. Он слушал молча, не перебивая. Меня же буквально прорвало. — Как был эгоистичным козлом, так и остался! Ты не представляешь, чего мне пришлось натерпеться в этом сраном Париже! А ты просто взял и свернул лавочку, распустив группу. Как тебе днище? Тепло, сука? Уютно? Тебе так нравится расковыривать свои болячки, что они никогда не заживают. И все люди, которым ты дорог, вынуждены страдать от твоего напускного безразличия! Ты хотел, чтобы все оставили тебя в покое? Да, пожалуйста! — Макс ничего мне не ответил, сделав вид, что разглядывает свою травмированную ногу. — Я убила человека, чтобы вернуться в Москву, — немного успокоившись, тихо сказала я. Макс вскинул голову, снова на меня посмотрев. — Мне будут мстить. И у меня закончилась лицензия на пистолет, так что если меня остановят менты, мне пиздец! Но это лучше, чем, если бы меня пытали и завалили, как собаку. На днях мне пришлось выгнать проститутку, угрожая ей пистолетом, которая бессовестно меня наебала. Надо мной издевается мужчина, к которому я пришла за помощью, мне приходится унижаться, чтобы просто с ним поговорить. Но не ною об этом на каждом шагу. Как тебе мой расклад? А, Макс?
Макс ответил не сразу:
— Я предупреждал, что не оправдаю твоих ожиданий, и я не просил тебя уезжать с этим уродом!
Как обычно, Макс не признал и десятой доли того, что я ему наговорила.
— Как и я не просила тебя вышибать ногами дверь, — устало сказала я. — Пока, Макс! Была рада повидаться!
Я снова сделала попытку удалиться.
— Да подожди ты! — опять окликнул меня Макс. Я нехотя обернулась. — Ну, хорошо, ты права и я козёл! Прости, что так вёл себя…
— О! Сейчас ты можешь говорить всё, что угодно, лишь бы я не уходила, а понянчила тебя ещё немного! — Я стояла, скрестив руки на груди. — Я не верю ни одному твоему слову! Я возвращаюсь в Париж!
— Мы даже толком не поговорили! — Макс снова попытался встать, но у него опять ничего не получилось. Застонав, он обессилено рухнул на диван, сжимая свою правую лодыжку. — Если хочешь, уёбывай! — бросил он мне в отчаянии. — Только молча, без своих лекций! Думаю, что ты увидела всё, что хотела. Билет не забудь! И не возвращайся! Ты последняя баба, которую я хотел бы видеть! — Я снова сделала шаг в сторону дверей. — Нет, постой! Останься, прошу тебя! Оль…
Я застыла среди комнаты, обдумывая ситуацию. Нет, корчившегося от боли Макса мне не было жаль, я думала, что я выгадаю, оставшись сегодня с ним. Слушать очередную порцию его нытья просто так мне не хотелось. Следуя моему плану, его нужно было выдёргивать из этой квартиры, и момента лучше не предвиделось.
— Я останусь в Москве при одном условии, — сказала я, по-деловому вскинув голову. Макс вопросительно поднял бровь. — Ты поживешь со мной один месяц. МЕСЯЦ! И не здесь, а у меня!
— Чего? А не дохуя-ли ты просишь? — поморщился он.
— А ты? — нашлась я. — Ну, если тебе так стрёмно погостить у бывшей жены…
— Я согласен, — простонал Макс. Видимо ему было очень больно.
— И ты же понимаешь, что таскать туда кокс и шлюх я не позволю?
Макс кивнул, плотно сжав губы.
— Выезжаем утром, — распорядилась я.
— Помоги мне дойти до кровати, — попросил Макс.
Оперевшись на меня, Макс допрыгал на одной ноге до спальни и лёг в постель.
— Принеси, пожалуйста, воды, — произнес Макс уже более жёстким тоном. — И коньяк тоже захвати.
Меня не было меньше минуты, а когда я вернулась, то застала Макса с блюдцем кокаина в руках. Он как раз шумно втягивал его носом. У меня опустились руки. Может быть, Макс уже совсем безнадёжен? Я стояла, как дура, возле кровати, держа в одной руке воду, а в другой бутылку с виски, готовая разреветься. Макс отставил пустое блюдце на тумбочку и протянул руку к бутылке. Мне не было известно, в каких количествах принято употреблять кокаин, но мне показалось, что Макс снюхал достаточно большую дозу. А кокаин и алкоголь разве не взаимозаменяемы? Разве с кокса не трезвеют? Зачем тогда он пьет? Бля-я-ядь!
— Хватит на меня пялиться! — раздражённо произнёс Макс, поморщившись. — Мне очень больно, правда. Сейчас должно полегчать. Ты же сходишь в аптеку? — с надеждой спросил он.
Глаза Макса стали чёрными, от расширившихся зрачков. Было в этом что-то неестественно пугающее. Я ничего не ответила, просто поставила стакан с водой на тумбочку рядом с блюдцем из-под кокса и пошла к дверям.
― Малышка, возьми мой бумажник в куртке в коридоре, — крикнул мне в след Макс уже более дружелюбным тоном. — Не нужно тратиться на меня, пока у меня есть свои деньги. — Я кивнула в знак согласия. — И захвати еще виски и пачку «Парлика».
Я надела подтяжки и куртку. Отыскав довольно толстенький бумажник Макса, я приоткрыла его, прикидывая какой суммой располагаю. В пачке было больше ста тысяч, значит деньги полученные от Лёхи — не единственный заработок Макса. Что ж, не так всё плохо. Было странно то, что Макс таскает в бумажнике такую крупную сумму и бросает без присмотра куртку с кошельком, приглашая в дом проституток.
С этой мыслью я поплелась в аптеку. К счастью, мне попалась опытная фармацевт, которая быстро набросала мне в пакет мазь, эластичный бинт и обезболивающее. Самый сильный препарат нужно было колоть внутримышечно, и продавался он строго по рецепту. Нарушать закон мне было не впервой. Дав взятку, я получила все, что хотела, уточнив совместимы ли лекарства с алкоголем. Костыли были тоже кстати. Позвонив няне, я убедилась, что с Варей всё хорошо и предупредила, что вернусь завтра утром с Максом. Надин только ахнула в ответ. Она знала, к КОМУ я поехала.
Макс встретил меня в хорошем расположении духа, видимо, кокаин действительно помог. Я нашла свой билет на тумбочке, изорванный в труху, и меня это позабавило. Порвать билет было так по-детски. Макс так трясся над своей ногой, что натёр её мазью и туго перебинтовал самостоятельно, опасаясь, что я неосторожными движениями могу сделать ему больно. МУЖИК, блин!
От укола с обезболивающим он пока что отказался, зато не отказался от виски. К тому времени, как Макс подогнал костыли под свой рост и уже смог самостоятельно доковылять до туалета, я ужасно проголодалась. Макс тоже ничего не ел с самого утра. Я приготовила на скорую руку бутербродов и поставила чайник. Мой подопечный прискакал на кухню на запах еды. Он весело улыбался, его забавляло хождение на костылях или так действовал кокс?
— Оль, тебе не кажется, что наше предназначение — мучить друг друга? — сквозь смех спросил Макс.
