Может быть, моё спасение Сашей — это просто бред, и спустя время я очнусь в лагере, опять в том самом кошмаре. Поэтому что есть силы цепляюсь за плечи мужчины, словно боясь очнуться и понять, что всё это — лишь иллюзия, игра воспаленного мозга.
— Тише, Вася, — он уже спускается по ступеням. — Ещё чуть-чуть — и ты вопьёшься ногтями мне в плечо, словно хищная птица. Или хочешь пустить мне кровь, чтобы уравнять наш внешний вид?
— Ха-ха, очень смешно, — внизу нас встречают Татьяна и тот мужик, с которым Саша приходил в прошлый раз и сегодня.
— Что случилось, Ева? — Татьяна Юрьевна тут же устремляется за барную стойку с полотенцем, а после возвращается и прикладывает его к моему лицу. — Ты словно на войне побывала.
— Можно сказать и так, этот был человек из “Антрацита”.
— Вот убл*дки, они всё же нашли тебя здесь.
— Кто это — они? Танюша, вам кто-то угрожает? Только скажи слово, и мы быстро поставим их на место.
— Нам нет, но я не понимаю.
— Он говорил про долги Николая, якобы их надо выплачивать.
— Но я ведь и так закрыла этот вопрос, — Таня садится за стол и достает сигарету, прикуривая. — С чего вдруг он объявился сейчас, да ещё у моего клуба?
— Я не знаю, — отнимаю полотенце от лица и осматриваю бар.
— Вон там стоит бутылка виски, налей себе, может, напряжение отпустит, а то тебя колбасит, словно при кокаиновом отходняке.
Я даже и не замечаю, что меня трясет, пока не делаю третью попытку налить в стакан виски.
— Да пей с горла, — Сашка оказывается рядом, чуть кривя губы в улыбке. Но вместо того, чтобы ответить, я так и делаю. Один глоток, второй, третий, четвертый, и могу ещё, но “Мамба” отбирает бутылку. — Хорош, а то снова упадешь.
— О, Сашенька, ты ещё здесь? Меня ждешь? — Анжелика выходит в зал в одном полотенце.
“Вот чертова шлюха! Небось услышала разговоры” — отворачиваюсь от пустоголовой блондинки, чтобы не видеть, как она виснет на руке мужчины.
— Ева, почему он требовал денег?
— Я не знаю, но может ли быть совпадением, что совсем недавно я в Сити встретила Николая?
— Что? Почему ты не сказала?
— Посчитала, что это случайность.
— Как видишь, нет, — неестественно громкий смех блондинки прерывает Таню. — Анжелика, иди уже домой, а то я тебя поставлю в минус на завтра.
— Но, Татьяна Юрьевна, — мямлит девушка, а я снова забираю бутылку у Саши и делаю глоток. — Я встретила настоящего мужчину, который оказался лучше всех.
Морщусь от столь откровенной лести, но вслух ничего не говорю. Что тут можно сказать, если она не знала никого лучше Александра? Или, может, она вообще не знает, как это: лучше? Но с горечью должна признать, что в этом Анжелика оказывается права.
Однако, чтобы не вызвать гнев начальницы, а также в надежде, что “Мамба” и завтра явится ради неё, девушка отступает и убирается сначала в гримерку, а после и вообще из клуба.
— Назойливая девица, — замечает Саша, на что я лишь прячу улыбку.
— Видимо, ты действительно произвел на неё впечатление, Мамба, — смеется его друг.
— А ты не завидуй, Косарь, — так же беззлобно отзывается красавчик.
— Мужчины, я считаю, что Анжелика и всё, с ней связанное, не является сейчас проблемой, в отличии от этого урода, которого вы бросили на улице. Кстати, он, может, уже сбежал?
— Нет, я закрыл его в багажнике машины, — Саня улыбается одними губами и почти равнодушно пожимает плечами. — Но, если нужно, я с ним “пообщаюсь”.
— Пусть полиция общается, уверена, у них будет, что сказать ему.
— Таня, я устала, можно, я поеду домой?
— Нет, сперва дашь показания, обо всем, кроме “Антрацита”. Об этом лучше молчать, чтобы и тебя не загребли за проституцию и наркотики.
Менты приезжают достаточно быстро, Саша выходит, отдавая им чудовище и заодно также давая показания, а после они опрашивают и меня. Что было, знаю ли я нападавшего, как пострадала. Я всё рассказываю, но ехать сейчас и снимать побои отказываюсь, сказав, что днем приеду сама. Наконец, меня отпускают, и я выхожу на улицу, когда уже светло.
— Тебя подвезти? — Мамба выходит следом.
— А разве тебе не надо по делам?
— Думаю, Косарь задержится здесь, будет утешать твою начальницу. Так подвезти?
— Хорошо, но можешь даже не рассчитывать, что тебе что-то обломится.
— Ты сегодня не в моем вкусе, — он криво улыбается и надевает очки.
— Слишком дерзкая?
— Слишком проблемная, — усмехается мужчина и идет к машине, открывая пассажирскую дверь.
— Уж какая есть, — сажусь в автомобиль и тяну на себя ремень, но пристегнуться самостоятельно не получается. Саша наклоняется и сам вставляет ремень в паз. Но когда отодвигается, наши лица оказываются на одном уровне в сантиметре друг от друга. Я смотрю на него, на его губы и понимаю, что хочу ощутить их прикосновение, здесь и сейчас, даже не замечая, что подаюсь навстречу мужчине, в сиюминутном желании почувствовать, как он целуется.
Глава 8
“Разочарование. Вот, что чувствуешь, когда понимаешь — ты один из череды многих. Я никогда не был амбициозным. Служа Родине — некогда думать о себе. Существуют только задачи от высшего руководства. Но сейчас я ощущаю неприятную горечь на языке, словно меня обманули в ожиданиях. Да, Василиса права, я идеализировал её, ожидая преференций в свою сторону. Но с чего я решил, что особенный?”
Очередная сигарета летит в сугроб, вспыхивая ненадолго ярким огоньком. Какая уже по счету? Пятая или десятая? Я не считаю, просто прикуриваю снова, глядя, как между туч просвечивает холодная луна. Её свет, в отличие от солнца, не согревает. Хотя мертвую душу не согреет и самое палящее светило. Криво улыбаюсь и только собираюсь сделать затяжку, как замечаю, что к приехавшему такси направляется рыжая. Вот так удача. Только я делаю шаг в её сторону, как Василису хватают за голову и талию и оттаскивают за угол.
— Мамба, я уже выхожу, заводи мотор, — тормозит меня за шаг до поворота телефонный звонок от Косаря.
— Да, — быстро отвечаю, даже не вслушиваясь в его разговор. Каждая секунда сейчас на вес золота. Во мне снова просыпается охотник, и я снова иду за жертвой, и эта жертва — не рыжая соблазнительница Василиса.
— Мамба, ты сегодня идешь на задание, — в дверь комнаты заглядывает старший. — Только давай в этот раз не так, как в Боготе. Каждый раз прикрывать твой зад я не собираюсь.
— Будет сделано, шеф, — затягиваю сильнее шнуровку, пока щиколоткой не ощущаю холодную сталь клинка. Я никуда и никогда не выхожу без ножа, как и без пистолета. “Беретта” занимает своё законное место в кобуре, а после я подхожу к кейсу, в котором лежит моя любимая “Орсис”. С самого первого дня, как я взял эту винтовку в руки, понял, что не расстанусь с ней никогда.
И сегодня мне без неё не обойтись. Как всегда, на протяжении уже последних двух лет, как я ушел на контракт, меня охватывает легкий мандраж перед выходом “в поле”. И сегодня не исключение. Цель наверняка догадывается, что за ним идут. Сто процентов окружил свой дом охраной, численностью напоминающей маленькую армию. Но мне и не нужно подходить близко. С расстояния около километра я бью без промаха.
Расположившись среди зеленой травы на холме напротив дома боевика, я настраиваю винтовку и сначала просто смотрю. Охрана ходит по периметру, но попадаются пробелы, когда почти все оказываются с другой стороны дома, а этот зажравшийся боров, па*ла, продающий бандитам оружие, из которого убивают наших парней, сейчас вольготно расположился в бассейне с парой сисястых шлюх. У меня мало времени, пока поднимут тревогу, но и этого хватает, чтобы прицелиться и выстрелить, попадая уроду точно в сердце. Я не слышу бабских криков, но через оптику прекрасно вижу, как они орут. Поднимаюсь, и пока охрана не сбежалась к боссу, складываю “F17” в кейс и покидаю это место. Вертушка ждет меня на окраине поселения, чтобы доставить в Дамаск. Дело сделано, и после такой удачной охоты внутри остается пустота.
