Когда я запустил руки в ее волосы, она знала, что я хотел ускорения, и когда мои бедра начали двигаться резкими толчками, она знала, что меня не стоит дразнить, даже слегка. По крайней мере, не тогда когда у нее должна была через некоторое время состояться встреча.
Внезапно я вспомнил, что мой офис открыт; Хлоя пришла сюда думая, что мы обсудим работу. Внешний офис также был закрыт, но не заперт.
“О, дерьмо”, застонал я, потому что так или иначе идея, что мы могли быть пойманы, сделала все это настолько горячим. “ Хлоя …” Без предупреждения, мой оргазм разлился по моему позвоночнику, острый, жаркий, и настолько интенсивный, что это заставило мои ноги задрожать, а мои руки плотно сжимали в кулаках ее волосы. Она изогнулась от напряжения, ее рука резко двигалась, поскольку она трогала себя, издавая звуки ее собственного удовольствия, которые приглушенно выходили, окутывая меня.
Посмотрев вниз, я понял, что она наблюдала за моей реакцией ..., конечно, наблюдала. Ее глаза были широко открыты, но так или иначе они были нежными, и она выглядела очарованной. Я уверен, что выражение ее лица, было точно как и мое каждый раз, когда я видел, как она кончает от моего прикосновения. После паузы, восстановив свое дыхание, я вышел из ее ротика и опустился на пол, встав перед ней на колени, и накрыл ладонью своей руки ту руку, которую она держала между ногами. Она немного передвинулась, позволяя моим пальцам вступить в ее владения. Я проскользнул двумя из них внутрь, проталкиваясь и погружаясь в нее так, что она почти завалилась назад, ее тело, зажало словно в тисках мои пальцы. Приводя ее в устойчивое положение, положив другую руку на ее бедро, я, урча от удовольствия, прижался в поцелуе к ее губам, которые слегка покраснели и распухли.
“Я действительно близка”, сказала она, обхватив свободной рукой мою шею для поддержки.
“Мне нравится, то, что ты считаешь нужным сказать мне об этом”.
Я заставлял ожидать своего прикосновения, чересчур интимного, или мою технику, постепенно сбавляющую ход, но каждый раз она чувствовала скольжение и натиск моего большого пальца напротив ее клитора, и это казалось более интенсивным, чем прежде.
“Еще один”, она с трудом справилась с голосом. “Пожалуйста, я хочу..”.
Она никогда не заканчивала свою мысль. Она не должна была. Я закачал в нее уже третий палец и наблюдал, как ее голова запрокинулась, губы раскрылись, и тихий, хриплый звук «старающийся быть приглушенным» оргазмом промчался через нее.
В течение нескольких секунд она позволяла мне держать ее, вдыхать аромат ее волос и притворяться, что мы были где-то в другом месте, возможно в моей гостиной или ее спальне, но только не на этаже моего незапертого офиса.
Казалось, вспомнив это в то же время, что и я, Хлоя надела свои трусики и плавно двинула юбку вниз по бедрам прежде, чем позволила взять ее за руку, чтобы помочь ей встать. Как обычно, я был поражен тишиной вокруг нас и задался вопросом, были ли мы когда-либо столь управляемы и угодливы, как мы думали.
Она озиралась, немного ошеломленная, а затем одарила меня ленивой усмешкой. “После того что мы сделали, будет труднее оставаться в ясном сознании на встрече”.
“Не жаль”, пробормотал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее шею.
Когда я выпрямился, она повернулась и направилась в мою уборную, закатывая рукава ее свитера до предплечья, так чтобы она могла помыть руки. Я подступил к ней вплотную, прижимаясь передней частью к ее спине, и переместил руки под воду к ее рукам. Мыло скользило между нашими пальцами, и она откинула голову, прислонив ее к моей груди. Я хотел провести час, отмывая ее аромат с наших пальцев, просто чтобы иметь возможность стоять к ней так близко.
“Мы остаемся сегодня вечером в твоей квартире?” спросил я. Это был всегда трудный выбор. Моя кровать была лучшей для игры, но ее кухня была лучше снабжена.
Она выключила воду и потянулась, чтобы вытереть руки о мое полотенце. “Твоя квартира. Я должна постирать белье”.
“Никогда не позволяй мне слышать такое, это убивает романтику”. Я повернулся за полотенцем и затем нагнулся ее поцеловать. Она держала рот закрытым, глаза открытыми, и я немного отступил.
“Беннетт?”
“Mмм?”
“Я делаю это, ты знаешь”.
“Делаешь что?”
“Люблю тебя. Возможно, я не говорю тебе это часто. Может быть, поэтому ты использовал сигнал летучей мыши”.
Я улыбнулся, мое сердце, крепко сжималось под ребрами. “Я знаю, что ты любишь. И не из-за этого я отправил сообщение. Я отправил сообщение, потому что в последнее время я не получаю в достаточном количестве твоего исключительного внимания и я - жадный подонок. Разве моя мать не предупреждала тебя, что я никогда не был способен делиться?”
“После того, как мы переедем в Нью-Йорк, все успокоится, и у нас будет больше времени”.
“В Нью-Йорке? Сомнительно”, сказал я. “И даже если бы все устаканилось, было бы неплохо, так или иначе, улизнуть и насладить друг другом перед всем этим?”
“Когда?” спросила она, озираясь, как будто ее переполненный календарь охватил каждую поверхность.
“Никогда не будет идеального времени. И когда мы переместим офисы, все будет еще более безумным какое-то время”.
Смеясь, она покачала головой. “Ну, я не могу думать о худших временах. Возможно в конце лета?” Быстро поцеловав, она повернулась и схватила свой телефон с моего стола, ее глаза распахнулись, когда она увидела время. “Я должна идти”, сказала она, целуя меня еще раз прежде, чем покинуть мой офис.
И тема была отложена.
Но слово «отпуск»прочно обосновалось в моем уме.
THREE
У меня были большие планы на вечер: приготовить ужин; съесть его вместе; наконец-то решить, какую квартиру мы собираемся арендовать в Нью-Йорке; обсудить, что оставить себе из его квартиры и моей; рассчитать, когда мы найдем время на то, чтобы всё упаковать. Это, во-первых.
О, и потратить оставшиеся восемь часов, повторно изучая каждый дюйм тела моего Прекрасного Подонка. Это, во-вторых.
Но этот план действий был, перед тем как он переступил порог своего дома и обнаружил меня готовящей ужин на его кухне. Перед тем как он бросил свой пиджак и ключи на кушетку и практически спринтерски пробежал через всю комнату. Перед тем как он прижался ко мне сзади и засосал кожу чуть ниже уха, как будто не дегустировал меня недели.
Само собой разумеется, план был существенно уменьшен в размере.
Первое: ужин. Второе: обнажение.
Несмотря на это, Беннетт, казалось, был склонен пропустить шаги.
