Но стража воспротивилась.
— Городскому сброду в государевых чертогах делать нечего, — надменно сказал старший воин. — Тебя мы готовы пропустить, но сперва изволь очистить дворцовую площадь от незваной черни.
— Здесь не чернь собралась, а достойные, законопослушные люди! — громко и внятно, так, чтобы слышали все, воскликнула Алькандра. — Люди, явившиеся восстановить попранный порядок, прекратить издевательство над вековыми обычаями, положить конец осквернению святынь!
— Убирайтесь, — флегматично изрек воин. — Или я подыму тревогу и твоим горожанам не поздоровится.
— В последний раз говорю: священным именем Аписа и великим знаком четырех ветров!
К несчастью, старший караула то ли поужинал чем-то несвежим, то ли просто несварением желудка страдал. Собравшиеся на площади затаили дыхание, ожидая ответа. Слышно было, как жужжат в воздухе крылья шныряющих и мечущихся мух.
И, как ни прилежно сдерживался достойный блюститель дворцовых врат, а все же оплошал.
Он испустил ветры в самый неподходящий миг. Испустил громко и протяжно.
Во всеуслышание.
— Вот! — воскликнула верховная жрица. — Вот каково их почтение к Апису!
Негодующий, злобный рев раскатился над площадью.
— Вперед, — велела Алькандра, отступая и вытягивая руку: — Вперед, на защиту закона и справедливости! Высаживайте дверь!
Толпа рванулась ко входу.
Началась толчея, сумятица, посыпались меткие, безжалостные удары.
Стражников, заодно с примчавшейся из караульных комнат подмогой, буквально смели. На массивную, окованную бронзой дверь навалились десятки могучих плеч. Засовы прогнулись, петли жалобно завизжали — и народ, понукаемый верховной жрицей, неудержимо, точно клокочущий горный поток, ринулся в Кидонский дворец.
* * *
Когда новая огненная змея пронеслась над волнами и собственная пентеконтера Эсона превратилась в пылающий, чадящий факел, терпение критянина лопнуло.
— С якоря не сниматься! — рявкнул он во всю глотку, с ненавистью обводя глазами стоявших на палубе. — Не вздумайте! Все равно догоним!.. Поликтор! Поликтор!
— Да, командир? — откликнулся капитан.
— Мы перебираемся к тебе! И отправим этих сукиных детей на прокорм акулам!
Последнее относилось к миопароне.
— Давно пора! Но как?
— Я покажу, как! Становись борт о борт...
Пятнадцать минут спустя Эсон и воины перешли на пентеконтеру. Поликтор уступил начальствование и громадное судно отвалило от афинской ладьи, описывая широкий полукруг, держась от странного и страшного кораблика на безопасном расстоянии.
Этруск приблизился уже настолько, что без труда различал сгрудившихся на палубе галеры людей. Равным образом, и те могли разглядеть миопарону во всех подробностях.
— Несуразная посудинка, — процедил афинский капитан, ни к кому не обращаясь. — Парус-то, парус несет — огромаднейший! И не перевернется ведь!
Архипират разгадал замысел Эсона и во всю прыть мчался к ладье, торопясь приблизиться вплотную, прежде нежели критяне выйдут на расстояние выстрела из катапульты.
Ветер опять разносил над морем черный маслянистый дым, но завеса отнюдь не была столь плотной, сколь прежде. Иола невольно чихнула. Поморщилась. Греки стояли молча...
— Я схожу с ума, — внезапно заявил капитан галеры — Или уже сошел!
— Что случилось? — полюбопытствовал один из афинских юношей.
— Этруск Расенна! Либо его двойник!
Имя Расенны молодым людям ничего не говорило, ибо морской разбойник пропал без вести семь лет назад, а никого старше семнадцати среди отроков и юниц не было.
Зато экипаж ладьи буквально вскинулся.
— Невозможно! Чушь какая-то! — наперебой загалдели моряки.
— Чушь? — осклабился капитан. — Я два года проплавал у него 1ребцом!
О том, что ровно столько же прослужил впоследствии членом боевой команды, бравый шкипер предпочел не распространяться.
— Подобного человека захочешь, а не позабудешь!
Расчет Эсона строился на обстреле издалека, но простой и действенный маневр этруска спутал критянину все планы.
Локтей за семьдесят от галеры архипират проворно свернул, парус, велел притабанить и в считанные секунды пришвартовался к афинской ладье.
Борта сдвинулись. Последовал довольно сильный толчок, едва не сваливший стоявших на палубе с ног.
— Полегче! — завопил капитан.
— Принимай концы! Закрепляй! — выкрикнул Расенна. — Ежели хотите уцелеть и уйти, слушайтесь каждого слова и повинуйтесь немедля!
За время, истекшее после ухода из гавани, греки насмотрелись достаточно и почли разумным подчиниться.
— Расенна! — окликнул капитан. — Ты это, или твой призрак?
Этруск прищурился, помолчал, а потом расплылся в улыбке:
— Ба, никак, Эвпейт! Здорово, старина!.. Повинуйся не рассуждая, как встарь! И попроворней, ради всех богов эллинских и прочих!
Пентеконтера виднелась на юго-западе, время от времени пропадая за клубами стелющегося дыма. Эсон завершил боевой разворот и уже готовился атаковать, когда обнаружил, что этруск ничтоже сумняшеся правит прямо к афинской ладье...
— Гарпии! — воскликнул Поликтор. — Ускользнул, стервец, из-под самого носа!
— Не ускользнет, — процедил Эсон. — Перстень или нет, а жечь моих людей заживо и топить почем зря, никому не дозволю...
— Быстро! Вино, воду, провизию — сюда, на миопарону!
Греки, понукаемые своим капитаном,, повиновались беспрекословно и расторопно, Через десять минут изнуренные гребцы этруска с жадностью накинулись на пищу и вино, стремясь подкрепиться прежде, нежели вновь потребуется работать веслами.
— Женщине тоже перейти сюда! Скорее!
Иола послушно спрыгнула на глубоко сидевший в воде корабль Расенны. Этруск подхватил ее, не дал упасть.
— Расположись на корме, под прикрытием щитов, — распорядился Расенна. — Правда, вероятнее всего, удастся ускользнуть, но... так, для вящей безопасности. Руби якорь! — крикнул архипират, обращаясь к Эвпейту. — И полным ходом в Афины! А эти морские волки пускай погоняются за двумя зайцами!
Расенна собственноручно рассек мечом швартовы, отвалил от греческой галеры и развернул парус. Окрепший ветер тотчас наполнил его и туго надул. Миопарона рванулась вперед, забирая несколько к западу.
— Нужно идти в стороне от афинян, — пояснил Расенна Иоле. — У нас большое преимущество в скорости, можем оторваться даже от пентеконтеры. Так что не волнуйся.
— Но ведь они догонят ладью! — сказала хорошенькая критянка.
— Теперь, даже если догонят, беда не велика, — усмехнулся Расенна. — Допустим, настигнут. И, допустим, отведут в гавань. А там сейчас меняется династия. И распоряжения прежнего царя — особенно кровожадные и бессмысленные — попросту недействительны...
