Хотя… позволить Тасе меня нарисовать – было одной из моих фантазий, о которой я до этого момента и не подозревала.
Это ощущалось откровеннее самого нежного поцелуя или горячего и дикого траха. Я просто лежала и позволяла ей смотреть на меня. Мне не терпелось заглянуть в ее альбом посмотреть, как она изобразила каждую часть меня, и какие именно части – если таковые были – она рисовала снова и снова.
По звукам от соприкосновения карандаша с бумагой я знала, когда она рисовала мои ноги, – линии были явно длинными и с сильным нажимом. Они становились тише, когда она прорисовывала детали лица, и в эти моменты ее дыхание становилось поверхностным и частым. А по тому, как она перестала дышать, я поняла, что она перешла к моей киске – нервничая, но явно не желая останавливаться.
Это просто нервозность или что-то большее? Когда речь заходит о Тасе, я не могу точно сказать. Она смотрит на меня, как ни на кого другого, но это имеет смысл хотя бы потому, что я одна из её самых близких подруг и осторожно и намеренно взращиваю ее доверие. Доверие – ключ к Тасе. Она вмиг закрывается, если чувствует на себе пристальное внимание, и замолкает при малейшем давлении.
Но это тонкий и медленный процесс, а я, к сожалению, хочу секса и – если конкретнее – той интимности, что приходит вместе с ним. И правда заключается в том, что если не с Тасей, то мне стоит искать это с кем-то еще. В такие моменты в памяти всплывают бесконечные лекции Насти и Светы, и я думаю, что, может, мне пора прислушаться к их советам: сохранить телефоны, которые мне вручали в магазине –фанатки, как их называет Тася – или ответить согласием, когда приглашают на кофе… или даже принять прямое предложение по-быстрому перепихнуться в кладовке.
Телефон звонит знакомым рингтоном, и я резко хватаю его со стола. Это смс от Таси.
«Поужинаем сегодня?»
Ничего особенного, но мое сердце срывается в галоп.
«Конечно, – пишу я. – Где?»
«Сегодня у меня будет очень длинный день, так что, может, просто зависнем у тебя?»
Я начинаю набирать еще одно «Конечно», когда приходит сообщение:
«Моему беспокойному мозгу нужно побольше Леры».
Квартира Таси иногда похожа на хаос. Когда Василиса дома, то врубает музыку на полную; в отсутствие Насти в городе Полины обычно становится слишком много, она больше стихийное бедствие, чем женщина. Добавить туда еще Свету с Катей, и я удивляюсь, как еще до сих пор никто не вызвал полицию. В дополнение к нашим очевидным сходствам, Тасе так же время от времени нужна тишина. Не только для работы, но и чтобы просто дышать. Это одна из причин, почему нам с самого начала было так хорошо вместе и почему мы по-прежнему проводим столько времени наедине.
Но обычно мы не встречаемся у меня, где нет ни соседей по квартире, ни соседей за стеной. Конечно, бывали случаи, но не после того как я погладила ее по волосам в баре, а потом ночевала на ее диване. И не после того как она рисовала меня и мою вагину.
Пребывая в неуверенности и напряжении, я отправляю свое «Конечно».
***
Я в патио делаю соус к ребрышкам барбекю, когда слышу доносящийся из дома голос Таси.
– Я здесь!
Захлопывается входная дверь. Потом слышу, как она скидывает туфли, босиком идет по комнате и с тихим звоном вешает ключи на крючок на кухне.
Это так по-домашнему привычно, что я оказалась не готова к незнакомым ощущениям в животе. Нервно оглянувшись на дом, я закрываю крышкой облако дыма в барбекю и пытаюсь напомнить себе, что я подруга Таси. Ничего на самом деле не изменилось.
Когда вхожу в дом, она оборачивается на звук открывшейся москитной двери и улыбается.
– Принесла тут кое-что, – она кивком показывает на кучу пакетов на столе.
– Не нужно было, – отвечаю я, закрывая за собой дверь. – Ребрышки почти готовы, сейчас принесу.
Она держит две пинты мороженого.
– Ну а теперь у нас есть и десерт.
Rocky Road и клубничное. Наше с ней любимое.
Я ощущаю в груди тесноту и дискомфорт, когда подхожу к шкафу и достаю тарелки. Спокойное расстояние между нами рушится на глазах, и я чувствую надвигающийся взрыв. Понятия не имею, в какой форме он произойдет.
Тася ходит взад-вперед позади меня, а когда подходит к морозилке убрать мороженое, я совершенно не смотрю на ее задницу.
***
Этот ужин похож на пытку больше, чем когда-либо. Мне никогда не приходило в голову, что раскладывающая ребрышки барбекю Тася – это плохая идея. Или смотреть, как она их ест. С таким же успехом я вручила бы ей персик или, перегнувшись через стол, заставила ее пососать мой палец.
Большую часть ужина я провожу в мокром состоянии – снова – и ерзая на стуле, в то время как Тася сидит напротив меня, погруженная в свои мысли о новой книге и совершенно не обращающая внимание на мою внутреннюю борьбу. Ей явно не нравится идея Остина о Рэйзоре, и я бы поделилась с ней своим мнением, но оторвать взгляд от ее рта, когда она слизывает с пальцев соус, стоит мне сверхчеловеческих усилий.
Наконец я сдаюсь, чувствуя необходимость прогуляться до ванной, чтобы глотнуть немного воздуха. Я побрызгала водой в лицо и долгим твердым взглядом посмотрела на свое отражение в зеркале.
Вот почему я не дала зайти этому слишком далеко в Вегасе. Вот почему – и за это сама себе была готова надавать по лицу – отказалась от ее приглашения присоединиться к ней в гостиничном номере. Тася умная и красивая, и, зная, что собираюсь жить с ней в одном городе и очень, очень желая быть ее подругой, я не хотела разрушить это или сделать странным из-за того, что трахну ее.
Но все это, безусловно, стало странно сейчас.
В комфортной тишине, стоя бок о бок, мы вместе очищаем посуду от остатков еды, загружаем ее в посудомоечную машину и протираем стол. Тася молчит, но по выражению ее лица понятно, что она размышляет и строит планы. Оно мне знакомо, хотя этим вечером кажется немного иным. Я не уверена, почему, но мой живот нервно скручивается, и число причин, задерживающих нас на кухне вдалеке от удобного дивана в моей темной гостиной, потихоньку стремится к нулю.
Что она задумала?
Я говорю ей, чтобы она выбрала фильм, и, стоя рядом с духовкой, наблюдаю, как она прокручивает список на моем iPad, немного скривив рот, пока не находит именно то, чего хочет.
– «На гребне волны»? – предлагает она.
– Давай.
Ограбление банка и взрывы, оружие и тестостерон? Самое оно, чтобы держать свои глаза и руки при себе.
Я включаю посудомоечную машину, а Тася направляется в комнату. Прихватив попкорн и два пива, я локтем выключаю свет в кухне.
Когда я вхожу в гостиную, уже идут начальные титры. Две тусклые напольные лампы, достаточно широкий диван, чтобы разместить на нем, по крайней мере, четырех человек. И Тася, сидящая ровно посередине.
Ну ладно…
– Удобно?
Она похлопывает рукой по месту рядом с ней.
– Почти.
Мое сердце медленно тает где-то в районе живота.
Я сажусь, и после некоторых колебаний она пододвигается ближе, плотно ко мне прижимаясь.
Затаив дыхание, я замираю, прежде чем выдыхаю и смиряюсь с тем, что ее тело будет рядом с моим.
Настя и Света всегда называли наши с Тасей отношения тактильными – игривые мягкие удары, сцепленные в знак клятвы мизинцы и всякие «дай пять» – но объятия на диване? Это что-то новое.
– Хочешь, принесу мороженое? – поднимая голову, спрашивает Тася.
Я представляю ее, сидящую так близко, поедающую мороженое из коробки и слизывающую с ложки клубничный джем.
Это будет гребаная катастрофа.
– Попозже, – говорю я. Она кивает, берет попкорн и вытягивает ноги перед собой. Кажется, я слышу ее вдох и успокаивающий глубокий выдох.
На ней мягкая серая футболка, открывающая одно плечо, и черные узкие джинсы, а ее босые ноги расположились рядом с моими на журнальном столике. У Таси изящное телосложение, но она высокая и с изгибами, от которых у меня слюнки текут. Я бы никогда не описала ее как хрупкую – возможно, потому, что она излучает практически стальную ауру – но я крупнее ее, гораздо выше, и до этого момента я не ощущала это так ясно.
