Поднимаемся по широкой каменной лестнице. Толкаемся в пару дверей. Толкаются, естественно, Алекс и Дэн. Я лишь вспоминаю про себя все известные мне молитвы (можно подумать, я знаю хоть одну), и стараюсь даже не дышать, чтобы не создавать вокруг нас лишние колыхания воздуха.
Нам везет довольно быстро. Нужная комната оказывается третьей на нашем пути. Дэн в нетерпении постукивает битой по изголовью кровати. Эдуард не сразу понимает, что происходит, но когда осознает – подскакивает на постели.
Бегло окидывает взглядом спальню. На секунду задерживается и на мне. Мне кажется, он едва заметно ухмыляется. Перед глазами, точно наяву, встает его мерзкий отвратительный член, будто он с силой надавливает им на мои губы, вынуждая раскрыть рот. Мгновенно накатывает приступ тошноты, и я зажимаю рот, чтобы сдержать рвотные позывы.
– Узнал ее, старый козёл? – уточняет Дэн, приподняв голову мужчины битой за подбородок.
– Падчерица моя... Бывшая, – спросонья хрипит Эдуард.
– Тогда ты знаешь, зачем мы здесь, – начинает Алекс.
– Понятия не имею, – отвечает бывший отчим. – Ты что-то хотела, Валерия? – Эдуард обращается теперь ко мне, с каким-то приторно сладким голосом, от чего становится противно.
– Мы хотели! – отвечает за меня Алекс. – Голову тебе проломить, грязная свинья, за то, что имел наглость надругаться над Лерой.
– Да о чем вы говорите? – с непонимающим видом откликается хозяин спальни.
– А может, тебя просто в жопу битой трахнуть, чтоб на своей шкуре ощутил какого это? – предлагает Дэн.
Новая волна ужаса пробегает по моему, приросшему к полу телу.
– Да с чего вы взяли, что я ее трогал вообще? Врет она все! Сочиняет. А вы ведетесь, как лохи.
– Давай-ка, Дэн, вмажь ему разок, чтобы вспомнил, – командует Алекс.
Парень замахивается, а я зажмуриваюсь.
– Ладно, ладно! – Эдуард примирительно машет руками. – Было дело. Только эта сучка сама напросилась! Скажите еще что у вас не возникло желания трахнуть эту мокрощелку?! Да и что я сделал? Так – в рот разок поимел, – он вспоминает случившееся со звериным оскалом, а на меня смотрит так, точно с удовольствием проделал бы это снова.
Меня вдруг берет такая злость, что я с яростным криком кидаюсь в сторону Эдуарда Романовича. Дэн преграждает мне путь, обхватывает руками, чтобы задержать. Но я, гонимая собственными эмоциями, начинаю размахивать ногами, точно ненормальная. Кажется, мне даже удается разок задеть насильника по голове.
Алекс спешит на помощь брату, помогая оттащить меня.
Дальше события несутся вскачь.
Пока братья пытаются обуздать дикую кобылицу в моем лице, Эдуард получает возможность воспользоваться суматохой.
Все что успеваю увидеть – черный, бросающий блики в свете ночника, продолговатый предмет, направленный рукой в нашу сторону.
Резкое и громкое Алекса: "Сзади!", сопровождается полетом подушки.
Перьевой мешок уводит руку мужчины в сторону.
Рывок Дэна – и тело Эдуарда резко отлетает к стене. Слышится удар, и мужчина оседает на пол.
Мы дружно переводим взгляд на упавший на пол предмет. Пистолет. Только сейчас осознаю, что могло произойти мгновение назад.
– Вот сука! – вырывается у Дэна ругательство.
Дальше наши встревоженные взгляды падают на хозяина дома. Он лежит неподвижно. Почему не встает? Братья подходят ближе к упавшему на пол мужчине.
– Все, пиздец! – выдает Алекс.
– Бля! – Дэн нервно озирается по сторонам. – Я этого не хотел! Просто оттолкнул в сторону.
Да что там происходит? Следую примеру братьев, и тоже приближаюсь. Голова Эдуарда Романовича лежит на невысоком мраморном пьедестале под вазу. Под ней разливается темная лужа.
– Валим, – Алекс хватает меня с братом за руки и тащит к выходу. – Нас здесь не было!
*******************
Алекс
Всё происходит будто в замедленной съёмке.
Дэн не двигается с места, поражённо глядя на распростёртое на полу тело. Он не моргает и не шевелится. Будто в трансе каком-то. Хватаю за плечо его, а содрогающуюся от рыданий Веснушку беру за ладонь. Ледяная.
- Идём! - слышу свой громкий голос будто со стороны. Он эхом разносится по тёмной комнате. В ушах неприятно шумит, и этот шум перекрывает все прочие звуки.
Будто кто-то нажал на кнопку пульта и поставил мир в беззвучный режим.
Дэн поддаётся и делает несколько неуверенных шагов к выходу. Лера оторопело следует за нами.
Поворачиваюсь и вглядываюсь в лицо Дэна. Его губы шевелятся, но из-за шума в ушах я не могу разобрать, что он говорит.
Концентрируюсь.
"Я...я...не... хотел...не...хотел...хотел" - бормочет брат.
Чёрт, братишка, включись в жизнь! Сейчас не время для сожалений!
Перевожу взгляд на девчонку. Её щёки блестят от слёз, она испуганно смотрит то на меня, то на Дэна. Губы приоткрыты в немом вопросе. В глазах зарождается паника.
Я понимаю, что сейчас я должен думать за троих. Поэтому стараюсь взять себя в руки и мыслить трезво.
Это, надо сказать, получается с трудом. Однако, у меня уже есть печальный опыт поведения в кризисных ситуациях, поэтому...
Я тащу их за собой. Мы уйдём тем же путём. Это несложно. Доберёмся домой. Разбудим отца. И всё решим.
Я знаю, папаша замешан в делах куда похуже того, что мы натворили сегодня. Старик будет, конечно, в бешенстве. Но мы решим эту проблему. Если нужно, уедем из страны ненадолго. Всё будет хорошо.
В голове постоянно крутится образ лежащего на полу тела. Мёртвого тела. Мозг отказывается понимать, что ещё десять минут назад бездыханный труп там наверху был жив. Дышал. Разговаривал. Думал. А вот теперь...
К своему ужасу, я почему-то не чувствую ничего. Ни жалости. Ни раскаяния. Я даже не думаю о том, заслужил ли смерти урод, который изнасиловал невинную девушку, а потом ещё и угрожал ей...
Конечно, когда мы с Дэном впервые услышали историю Веснушки, то нам захотелось тут же разобраться с недоноском. Избить, если нужно. Заставить молить о пощаде. Повести себя с ним также, как он вёл себя когда-то с ней. Но чтобы убить... Мысль об этом, конечно, возникала у меня, не буду лукавить. Но одно дело думать, а совсем другое делать.
К горлу начинает подступать желчь! Блядь! Надо прекратить всё время представлять себе его неестественно повёрнутую голову и лужу крови под ней! Хоть кому-то из нас нужно оставаться в сознании.
У меня есть навык того, как правильно абстрагироваться от травмирующих воспоминаний. Я вспоминаю технику, которой научился в наркологической клинике, где лежал четыре года назад. Тогда я был совсем другим человеком.
Делаю глубокий вдох и беру себя в руки.
- Дэн, нужно перелезть, - обращаюсь я к брату. Мы уже стоим перед забором.
Оглядываюсь. На улице стало светлее. Занимается рассвет.
Брат будто не слышит меня.
- Дэн! - дёргаю его за плечо. - Посмотри на меня.
Он переводит на меня свой пустой взгляд.
- Ты не виноват, - стараюсь говорить ровно. - Это была случайность, понятно? Просто случайность!
Я говорю громче, чем следовало бы, чтобы привлечь внимание брата и вывести его из состояния шока. На соседнем участке лают собаки. Блядь!
- Видишь забор? - нервно указываю на ограждение. - Тебе нужно перелезть. Сможешь?
Он молча кивает и сделает то, что прошу.
- Отлично, - я подхватываю Веснушку на руки. - Теперь ты.
Без происшествий мы добираемся до машины. С каждой минутой становится всё светлее и светлее. Это нервирует. Кажется, что солнце освещает не только землю. Оно будто делает явным всему миру то, что мы только что натворили.
Несу Леру на руках до машины. Открываю дверь и складываю её на сидение, сам сажусь рядом. Я не могу вести машину. Надеюсь, что Дэн уже достаточно пришёл в себя.
Не говоря ни слова, брат садится на водительское место и заводит мотор. Звук работающего двигателя странным образом успокаивает меня.
