— Да ладно тебе, не ворчи, — я подхожу ближе, приобнимаю за плечи и тянусь к его губам за поцелуем.
— Еще и пьяная.
— Зануда, — я отталкиваю его и иду на кухню к окну, чтобы посмотреть, что происходит внизу.
Полина стоит, обняв себя за плечи. Сережа засунул руки в карманы, ветер колышет его волосы. Они держат дистанцию между собой и выглядят немного напряженными. Только сейчас до меня доходит, что у подъезда нет знакомых машин.
— На чем вы приехали? — спрашиваю у Антона, прекрасно зная, что он стоит где-то рядом.
— На маршрутке.
— Тебе не разрешили взять машину?
— Не то, чтобы мне раньше разрешали…
Я оборачиваюсь к нему и ловлю его печальный взгляд.
— Твоя мама все знает?
Антон только кивает.
— Что она сказала?
— Ничего, — он отводит взгляд, давая понять, что не хочет об этом говорить. Я подхожу ближе и обнимаю его за талию. Из гостиной доносится музыка. Когда песня сменяется на более спокойную, я двигаюсь, пытаясь раскачать и Антона.
— Ты неправильно делаешь. Твои руки должны быть здесь, — он берет меня за запястья и переставляет руки на свои плечи.
— Помниться мне, ты не любил танцы.
— Когда никто не видит, можно, — он мягко улыбается.
Кухню освещал только свет ламп, падающий с улицы. Идеальная атмосфера для танца. Мои щеки пылают от алкоголя, по всему телу проносится тепло. На какое-то время я забываю о том, где нахожусь, и что мы здесь не одни. Но самое главное — я забываю о том, зачем я здесь. Мы будто обычная влюбленная пара, танцующая в темной кухне под прекрасную музыку Луи Армстронга.
Антон целует меня в висок и, медленно опускаясь вниз, находит мои губы. Кажется, это был его самый нежный и невинный поцелуй.
— Идем, — я хватаю его за руку и веду в комнату Полины, где сразу закрываю за собой дверь и тащу его к кровати. Антон усаживает меня к себе на колени и осторожно снимает с меня волчью шкуру.
— Где ты вообще нашла это? — усмехается он.
— Не важно, — я целую его и толкаю за грудь, чтобы он лег на спину. Я стала такой смелой, что без церемоний проникаю в его рот языком. Его руки находят мои бедра и не спеша двигаются вверх к ягодицам, затем сжимают их. Я снимаю с него футболку и вновь нахожу его губы. Мой поцелуй становится все более настойчивым. Не думала, что когда-нибудь буду соблазнять парней таким образом.
— Стой, подожди, — Антон отрывается от моих губ и ловким движением поворачивает меня спиной к кровати, оказавшись сверху. — Остановись, — он приподнимается и садится рядом.
— Почему? — я тоже сажусь.
— Ты пьяна.
— И что?
— Это нечестно. Я уверен, ты завтра будешь об этом жалеть.
Я беру ладонями его лицо и смотрю в глаза, пытаясь понять, что не так. Он заправляет прядь выбившихся волос мне за ухо и тут я все понимаю: он влюбился в меня.
От осознания этой мысли мне охото расхохотаться ему в лицо. А еще хочется вдавить большими пальцами его глаза и расцарапать лицо. Я еле сдерживаюсь, до боли кусая щеки.
Неужели я что-то значу для него? Этого я никак не ожидала. Можно придумывать всякое наказание. Но ничто не разбивается так как сердце, правда? Это будет вишенкой на нашем торте.
Я закрываю глаза, задерживаю дыхание, считаю до трех и медленно выдыхаю. Надо собраться с мыслями.
— Мы так долго к этому шли, и сейчас ты говоришь мне "нет"? Другого шанса может не быть, — наклоняюсь к нему и целую ключицы, поднимаюсь по шее и кусаю подбородок. Запускаю пальцы в отросшие волосы и тяну их, чтобы он запрокинул голову вверх, тем самым открывая мне больший доступ к шее. — Тебе пора подстричься, не думаешь?
Антон улыбается.
— Я люблю тебя, — шепотом произносит он, поймав мой взгляд. В его глазах цвета крепкого кофе столько тепла и нежности. Сомнений нет, он говорит абсолютно искренне. Надо что-то ответить. Не могу смотреть в глаза.
— Покажи мне, как сильно, — вновь набрасываюсь с поцелуем, пользуясь моментом. На этот раз он не уклоняется.
Сердце стучит о ребра будто вот-вот вырвется наружу, в голову снова лезут воспоминания. Я пытаюсь загнать их подальше и сконцентрироваться на своих ощущениях.
Антон укладывает меня на спину, снимает платье и с жадным хищным взглядом изучает мое хрупкое тело, ведя по нему большой ладонью от подбородка до бедра. От подобных прикосновений между ног становится горячо и влажно.
Интересно, влияет ли мой страх на возбуждение? Не стоит забывать и о количестве выпитого спиртного.
От горячих поцелуев, которые он оставляет по всему моему телу, у меня появляются мурашки. Каждое прикосновение эхом отзывается в паху. Одновременно со всем этим перед глазами возникают картинки из прошлого. Подобный контраст вызывает целый спектр эмоций.
Когда он снимает с меня трусы, я закрываю глаза, готовясь принять все, что он выдаст. Считаю секунды, прислушиваясь ко всем шорохам. За стеной играет тихая музыка. Звенит молния на брюках. Шуршит упаковка презерватива.
— Все в порядке? — чувствую теплое дыхание на щеке.
— Да, — я открываю глаза. Думаю, по одному моему взгляду понятно, что ни черта не впорядке. Неудивительно, что он смотрит на меня с таким беспокойством.
— Точно?
— Заткнись и сделай это, — тянусь к его губам и обнимаю, прижимая к себе. Он трется членом о мою промежность, размазывая повсюду влагу. Одной рукой он хватает меня за колено и тянет его в сторону, чтобы я шире раздвинула ноги. Я врезаюсь ногтями в его спину, чувствуя под пальцами игру мышц. Черт, мне хочется увидеть его сильное подтянутое тело, и в то же время не хочется оставлять его у себя в памяти.
Он входит в меня плавным скользящим движениям, от которого у меня напрягаются все мышцы. Из легких выбивается воздух так, что я стону ему в рот.
Боль. Почему ее нет?
Мне немного неприятно, но ощущение дискомфорта становится все меньше и меньше с каждым новым толчком, сменяясь на что-то совсем другое. Что-то очень приятное.
Вот она разница между "да" и "нет". От осознания этой мысли на глаза наворачиваются слезы и тонкой линией капают от уголков глаз по вискам. Хоть бы Антон этого не увидел.
Он просовывает одну руку между нашими телами и, найдя чувствительный бугорок, массирует его круговыми движениями. Хватаюсь в его плечи и двигаю бедрами в такт, ища в полумраке его губы и целуя все, что попадается навстречу.
— Еще немного, — умоляющим тоном произношу возле его губ, от чего он толкается в меня еще резче. — Да, вот так, — запрокидываю голову вверх, полностью отдаваясь в чувства.
Я совсем не контролирую, что говорю и что делаю. Просто ухожу куда-то в новый мир, совсем другой уровень блаженства. Меня несет куда-то наверх. Я вот-вот доберусь туда и… будто падаю вниз. Все напряжение тела куда-то пропадает, мышцы расслабляются, а мозги будто вовсе расплавляются. Я забываю, где нахожусь и под кем лежу. К своему удивлению, я пропускаю момент, когда кончает Антон, и, когда прихожу в себя, обнаруживаю, что он уже лежит рядом с видом сытого зверя. Все не так уж и плохо.
Вновь считаю секунды, прислушиваюсь к тишине. А ведь остальные люди в квартире могли нас услышать. Не слишком ли громко я кричала?
Антон снимает презерватив и выбрасывает его куда-то на пол, затем тянется к нижнему краю кровати за одеждой, но замирает уставившись на меня. Я делаю вид, что не замечаю этого, и он ложится обратно ко мне, уперевшись локтем рядом с моим лицом.
— Что? — ловлю его вопросительный взгляд.
— Ты говорила, что ты девственница.
— Я сказала, что у меня не было секса. Это не одно и то же, — отвожу глаза в сторону и, не найдя ничего интересного, изучаю люстру на потолке.
Антон ложится рядом. Видимо, передумал одеваться. Он молча гладит меня по щеке, мягко касаясь фалангами пальцев и о чем-то размышляя.
Через пару минут он встает, включает настольную лампу, ищет что-то на столе Полины и возвращается ко мне с салфетками. Я с интересом наблюдаю за тем, с каким заботливым лицом он стирает помаду с моего лица.
