— Хорошо зарабатываете?
— Неплохо.
— Любите свою работу?
— Да.
Он снова разливает, такими темпами я отрублюсь лицом в стол, прямо в нарезку колбасы и сыра. С ним легко, такой простой мужик, нет пафоса, но чувствуется сила. И с каких пор я разбираюсь в мужчинах? У меня за почти сорок лет был всего один — и тот оказался вором и изменником, а еще предателем.
— А ты женат? — спросила и опустила глаза, да, все-таки водка развязывает язык.
— Нет.
— Разведен? Она тебе изменила?
— Пусть будет так.
Господи, да что я несу? Я скоро останусь без ресторана, денег нет, дома нет, ночь, метель, машина в сугробе. А я вливаю в себя водку, и мне хорошо.
Снова выпиваем, Володя даже не закусывает и не морщится, смотрит на меня своими темными глазами так, что становится жарко. Не хватало еще заняться сексом с первым встречным.
Хотя почему нет?
Что там говорил мой личный психолог? Начать вышибать клин клином? Это очень непрофессиональный совет с ее стороны. Но я совсем не умею быть с другим мужчиной.
Выпиваю, но не успеваю закусить, Володя оказывается рядом, тянет меня на себя, целует. А в меня словно вливают еще водки, перед глазами яркие вспышки, его настойчивые губы терзают мои. Пьянею еще больше, задыхаюсь, хватаюсь за его руку, что держит мою шею, чтоб только не упасть.
Наши языки встречаются, горячая волна идет по телу, накрывает сознание. А мужчина продолжает целовать, покусывая губы. Властно, страстно, словно берет то, что по праву принадлежит только ему.
— Вкусная, — хрипит, сдавливая плечи, смотрит в глаза.
— Пьяная, — шепчу, если бы он меня не держал, свалилась бы точно под стол.
— Сильно?
— Ага. Ты меня и напоил. Я же говорила, что не пью.
Прикрываю глаза, пространство вокруг меня начинает закручиваться в воронку. А потом тело подкидывает вверх, становится тепло и хорошо.
— Ты прости меня, я правда не хотела, чтоб так — шокером. Ты такой хороший.
Он смеется, улыбаюсь сама, так и не открыв глаза. Снова движение, скрип половиц, меня прижимают крепче, а в груди огромный огненный шар, и губы покалывает от поцелуя.
Глава 13
Дымов
Серьезно?
Сам предложил спать?
Конечно, я не собирался воспользоваться беззащитной, пьяной девушкой в своих грязных эротических целях. Или собирался?
Чертов извращенец, никогда не наблюдал за собой такого. Член встал по стойке смирно, как только эта Евгения с голубыми глазами Снежной Королевы сняла с себя бесформенный свитер. А под ним простая футболка и торчащие соски.
Когда я стал таким эстетом в области женской груди?
Не припомню, чтоб меня когда-то так возбуждал вид твердых сосков через ткань, ну разве что на первом курсе института. Да когда это было? Вспомнить страшно, сколько прошло лет.
Тонкая шея, хрупкие плечи, сквозь бледную кожу просвечивают тонкие венки. Отдёрнул руку, хотел провести по ним пальцами, выпил залпом стопку водки, совсем не чувствуя вкуса.
А потом не выдержал.
Поцеловал.
Толчок в спину — и вот мои губы накрывают ее, лаская рот. На языке вкус мандарина, под ладонями прохладная и гладкая кожа. И вот тогда алкоголь наконец ударяет в голову.
— Вкусная, — шепчу, сам не слыша себя, в ушах шумит кровь.
Женя что-то еще говорила, я отвечал, но подхватив на руки, несу в комнату. Когда вообще я последний раз носил женщин на руках? Посторонних женщин. Не считая дочерей, и то, когда они бегали под стол пешком.
В паху сдавило так, словно секса у меня не было несколько недель. Укладываю девушку на сооружение прошлого века, панцирная сетка кровати скрипит под нашими телами.
Женя сама тянется для поцелуя, обжигая губами, цепляется за футболку. Понимаю, что это алкоголь делает ее такой доступной, а я её напоил, чтоб сняла стресс. Потому что ее такое странное появление и реакция на документы были весьма красноречивы. И вот сейчас она снимет не только напряжение, но и свое белье, а наутро будет жалеть о случившемся.
— Черт! Черт! Черт!
— Что? — спросила, не открывая глаз.
— Поздно уже.
— Надо клин вышибать клином.
— Какой клин?
— Большой.
Резко поднялся, в глазах у Жени туман, волосы рассыпаны по плечам, сам сглатываю слюну, глядя на торчащие соски. И что, я вот так просто уйду, когда желание накрывает огромной волной и яйца ломит?
— Спи.
Вышел, плотно закрыв дверь, чтоб не подвергаться искушению. Мне не тридцать и даже не сорок лет, я почти дед и не могу взять выпившую девушку, даже если она сам этого хочет, прекрасно зная, как может об этом пожалеть.
Да какого хрена я творю?
Почему меня должно волновать, что там она подумает утром? Опустит глаза в пол, соберет вещи и свалит в город. Я всегда так делал, девушка давала, что могла, и уезжала в ночь в неизвестном мне направлении.
Но что-то меня удерживает от занятия сексом со случайной гостьей?
Чертов моралист? И когда только таким успел стать?
Прошелся по кухне, сделал прямо из бутылки несколько глотков водки, проверил печь, заглянул в холодильник, убрал в него закуску. Вышел на крыльцо, не надев куртку, вдохнул полной грудью морозный воздух. А метель все мела, утром придется чистить тропинку к бане и калитке.
Мы познакомились с Ульяной в такую же темную и снежную ночь. Моя первая любовь стала женой, подарив двух прекрасных девочек. Ровно двадцать пять лет назад я сломал ногу и отдал сердце.
Молодая медсестра в медпункте как могла накладывала гипс, в то время когда пьяный хирург спал. Она казалась спокойной, но было видно, как дрожали ее пальцы и ресницы. Не мог отвести от нее глаз, забыв про боль и аварию, в которую попал.
Я поднимал свой первый бизнес, убеждал инвесторов вложиться в чахлый завод, обещал им золотые горы. Но мне при этом хватило времени и сил, чтоб добиться своей будущей жены.
Это все отмазки, что нет времени — это значит, нет желания. А самое главное, Ульяна оказалась моей до кончиков пальцев, которые были в ту ночь измазаны в гипсе.
Поднял голову к небу, метель как-то стихла в один миг, выглянула яркая пузатая луна.
Странно, впервые за столько лет после ухода Ульяны вспоминаю ее, и не больно. Понимаю, что улыбаюсь.
Это все водка.
Водка, странная дамочка, удар током, головой об пол.
Надо утром разобраться, кто она такая, и отправить в город от греха подальше. Не умею и не хочу общаться с такими вот женщинами, это приводит к чувствам, эмоциям, мне они не нужны.
На часах четыре утра, запер дверь, выключил свет. Спать придется в одной кровати, здесь другого места нет. Женя, свернувшись калачиком, отвернулась лицом к стене, вот и славно, надо только не прикасается к ней и не смотреть.
Лег как есть — в джинсах и футболке, прикрыл глаза. Хотел подумать о моем вынужденном отпуске и тех, кто пытается убрать меня с пути, кто перешел на радикальные меры и ничего не боится.
Странно, но ни одна мысль не шла в голову, а точнее, там была Евгения, ее торчащие соски, влажные и сладкие губы и тонкие пальчики.
Кажется, вовсе не спал, потому что проснулся резко, как от удара. Было уже светло, потер лицо и отросшую бороду руками. Стук. Прислушался, он повторился.
Женя все еще спала, уткнувшись в мое плечо, не обращая внимания на шум, стал ее разглядывать. Тонкие черты лица, припухшие губы, спутанные светлые волосы, на шее пульсирует венка. Веду головой в сторону, понимая, что начинаю возбуждаться снова, а стук все повторяется.
Стучали в дверь. Прошелся босиком по полу, открыл замок, меня сразу обдало морозным воздухом, а еще перегаром.
— А я уже подумал, померли все, угорели. У нас случай был в том году как раз с вашими соседями, Дарья уехала в город, а Макарыч остался без присмотра, а пока в подвале гнал самогон, выпил и заснул.
— Ты кто?
— Заснул-то это еще половина беды, там на плите холодец варился.
— Я спрашиваю, ты кто?
