Потом она принялась ложкой раскладывать мороженое из коробки по десертным тарелкам, и Арчер не засмеялся, когда изрядный кусок мороженого соскользнул с ложки и пролетел через всю кухню. Правда, когда Лилин ухитрилась полить шоколадным соусом не остатки мороженого, а свои лицо и руки, она заметила, что в глазах Арчера заиграли веселые огоньки.
— Дай-ка я тебе помогу.
С этими словами Арчер привлек ее к себе и принялся слизывать шоколад с ее носа и щек. Лилин трепетала от этих нежных прикосновений, а он между тем занялся ее ладонями и запястьями. Слизав весь шоколад, Арчер прислонился спиной к кухонному шкафу и заключил ее в крепкие объятия. Запрокинув голову, Лилин посмотрела ему в глаза, а затем он потянулся губами к ее губам.
Лилин прильнула к Арчеру и постанывала, целиком отдаваясь его жадному поцелую. Вкус мужских губ, к которому примешался сладкий привкус шоколада. Она не могла припомнить лучшего вкуса. А его запах… О Богиня, как же был прекрасен его запах — от него пахло здоровым мужским потом, строительными опилками, хвоей и свежестью просторов за стенами дома.
За все время, что Лилин жила в доме Арчера, он ни разу ее не поцеловал. Он учил ее, опекал, покупал одежду и столько всего сделал для нее. И никогда ни к чему ее не принуждал.
По правде говоря, она не была готова. Бывший суккуб, она не была готова заняться любовью в теле смертной женщины. Мысль об этом показалась такой нелепой, что Лилин рассмеялась бы, если бы сейчас не стонала под ласками Арчера.
Он целовал ее так основательно, как не способен был целоваться ни один смертный мужчина. Его сильные большие руки гладили ее так, словно она была из хрупкого стекла. Его ладони скользили ниже и наконец легли на ее округлые ягодицы, то сжимали их, то поглаживали.
Лилин обвила руками его шею, ощутила сквозь джинсы твердую выпуклость напряженного пениса. Ее груди отяжелели, внизу живота всколыхнулась нестерпимо сладостная боль. Никогда и никто прежде не пробуждал в ней такого яростного желания.
Арчер поднял голову, и Лилин увидела, что его синие глаза потемнели, а широкая грудь вздымается и опадает чаще и сильнее, чем прежде.
— Мне нужно в душ, — проговорил он.
— Я вся липкая от шоколада. — Лилин легонько прикусила его нижнюю губу. — Я пойду с тобой.
— Что ж, истратим меньше воды. — Язык Арчера на мгновение проник в ее рот и тут же, дразня, выскользнул наружу. — Да здравствует бережливость!
Он поднял Лилин на руки — она обхватила ногами его талию, крепче обвила руками шею — и понес в свою спальню.
Арчер открыл душ и сделал воду потеплее. Господи, как долго он хотел Лилин! И все-таки дал ей время привыкнуть к нему, а себе самому — узнать ее поближе.
Она и впрямь была из другого мира. Или же ее, как Маугли, вырастили волки. Ее, словно ребенка, приходилось учить буквально всему. Арчер наслаждался тем, как Лилин радуют всякие мелочи. Например, лесные цветы, которые он принес ей однажды. Когда этот букет увял, она так расстроилась, что с тех пор Арчер приносил ей цветы почти каждый день.
Он настроил температуру воды и обнаружил, что Лилин совершенно обнажена. Таким волшебным и непостижимым образом, словно она по-прежнему суккуб. Суккуб! Арчер до сих пор с трудом в это верил, но ведь Лилин — такое необыкновенное существо.
Она так прекрасна: серебристо-светлые волосы ниспадают волнами до талии, огромные серые глаза светятся невинностью.
Арчер заключил ее в объятия и сквозь одежду ощутил податливую мягкость ее тела. Он поцеловал Лилин и забыл обо всем, погрузившись в блаженство и желая лишь одного — чтобы оно длилось вечно. И только дробный звук водяных струй по мраморному дну ванны напомнил ему, что они собирались принять душ.
Арчер быстро разделся под неотрывным взглядом Лилин и швырнул свою одежду поверх ее. Глаза Лилин яснее слов говорили, что она хочет его и что желание горит в ней с такой же силой, как в нем самом.
Он повел ее под душ, заслоняя от хлещущих наотмашь струй, пока они оба не приноровились к напору воды. Лилин засмеялась и запрокинула голову, подставляя лицо под водяные брызги, а затем повернулась к ним спиной. Взяв шампунь, Арчер выдавил немного на ладонь, намылил ее волосы, а потом смыл пену.
Закончив с этим, он ладонью повернул ее лицо к себе, и их взгляды встретились. Арчер легко коснулся губами ее губ и тут же отстранился.
— В тебе все прекрасно.
Лилин улыбнулась, обхватила его руками за шею и вновь поцеловала.
— Это ты прекрасен.
Арчер выпустил ее, вылил на губку гель и принялся намыливать ее тело. Всякий раз, прикасаясь к ней, он изнывал от нестерпимого желания.
Прежде чем намылить груди Лилин, он припал губами к одному, затем к другому соску. Лилин застонала, вцепившись пальцами в его волосы.
Господи, какая же она сладкая.
Опустившись на колени, Арчер вдохнул ее дразнящий сокровенный запах, которого не мог заглушить и свежий аромат мыльной пены. Работая губкой, он тщательно намылил живот и бедра Лилин, затем уделил внимание ногам с изящными ступнями. И развернул ее лицом к струям воды, чтобы смыть пену.
Стоя на коленях, Арчер потеребил гладкий бугорок, затаившийся в розовых складках ее влажной плоти. Лилин сильнее вцепилась в его волосы и вскрикнула, отзываясь на интимные ласки его языка.
— О Богиня… Арчер… — выдохнула она, притянув ближе его голову. Ее ноги дрожали, тело напряглось, и Арчер понял, что она вот-вот достигнет вершин наслаждения. Еще одно небольшое усилие…
Он легонько прикусил ее нежную плоть, и Лилин пронзительно закричала. Мощь оргазма сотрясла ее тело, жаркой кровью бросилась в лицо. Когда ее ноги подкосились и она обессиленно рухнула в объятия Арчера, он испытал торжество — оттого, что сумел довести ее до такого изнеможения.
И впился в ее губы яростным поцелуем, наслаждаясь властью над ней и одновременно задыхаясь от нежности.
— Не знаю, смогу ли я встать, — прошептала Лилин, когда он наконец оторвался от ее губ.
Арчер улыбнулся и, легонько поцеловав ее, поднял. Лилин уткнулась лицом в его влажную грудь и глубоко вздохнула.
— В жизни не испытывала ничего подобного! — проговорила она, запрокинув лицо. — У меня почти не осталось воспоминаний о прежней жизни, но я точно знаю, что ни один мужчина не доводил меня до такого изнеможения.
При мысли о том, что Лилин занималась любовью с другим, Арчер ощутил болезненный укол ревности. Может, это и неправильно, однако он хотел, чтобы Лилин думала только о нем — так, словно он у нее первый. Будто он первым коснулся ее, поцеловал, раздвинул ее бедра и овладел ею.
