С рычанием Фенрир отшвырнул Драко, с недоумением осматривая себя. Кровь текла по его плечам. Мой сын поднялся, подскочил к нему и вцепился в лицо. Фенрир взвыл, пытаясь стряхнуть его, но морду оборотня заливала кровь. Кажется, он разом лишился обоих глаз. Драко растопырил пальцы и взмахнул рукой снова. Он едва успел отскочить: кровь хлестнула из Фенрира фонтаном, а я никак не мог взять в толк, что происходит. Оборотень уже не думал о сражении, он складывался пополам, потом опустился на пол, пытаясь зажать руками разорванное горло.
— Я ничего не забыл, Фенрир, — надменно произнёс Драко, отступая, чтобы не запачкать ботинки в крови.
Оборотень что-то прохрипел, мотнул головой, и я увидел, что он и вправду слеп. Несколько секунд я позволил себе наслаждаться его мучениями. Наконец Фенрир дёрнулся в последний раз и затих. По моему примеру Драко обернулся к Волдеморту и отвесил ему поклон, подобно древнеримскому гладиатору, которому довелось выступать перед императором. Потом он поскорее метнулся из круга, и я снова увидел его округлившиеся глаза. А ещё — длинные острые когти, похожие на птичьи. Затихло, казалось, даже малейшее дуновение ветра в зале.
— Ты что, вейла? — спросил я, глядя на блестящие когти сына, с которых стекала кровь, и на Поттера, который осторожно обнимал его.
Драко перевёл взгляд на когти, потом на меня, и я понял, что, если мы победим, курс колдопсихотерапии в Мунго ему обеспечен.
— Ну, это я должен у тебя спросить... — тихо произнёс он.
Только теперь я окончательно осознал, что до сих пор изо всех сил стискиваю чужое запястье, а человек молча стоит рядом и терпит. Я разжал пальцы и обернулся. Артур Уизли смотрел без тени осуждения или издёвки, наоборот, мягко и понимающе...
Главным было не терять голову, не поддаваться эйфории от чудом вырванной из рук судьбы победы Малфоев. Кого Волдеморт выставит на этот раз? Кого бы ни выставил, я не собирался отправлять на смерть детей. Впрочем, и без меня полно желающих привязать сопляков к чему-нибудь неподвижному, чтобы не вздумали соваться куда не следует. Поттер не в счёт.
Фенрир уже покоился в наколдованном гробу, с трудом вместившем его тушу.
Волдеморт долго раздумывал, прежде чем послать на смерть очередного своего сторонника. Он крутил в руках палочку и красными глазами оглядывал собравшихся защитников Света. Потом обронил:
— Эйвери.
Я попытался задавить боль в груди. Талантливый рунист, гадатель, первый переводчик полной версии Эдды, — в том числе ради этого мы переубеждали Поттера, ради этого разрабатывали план, как Драко сжечь документы в кабинете Кингсли. А теперь его не станет. Если только ему хватит смекалки нарочно поддаться — светлые не будут добивать... Тут же я вспомнил о магии проклятого круга: из него живым выходил только один. А смерти светлого Эйдану не простят.
Однако рунист оказался не так прост, как я сначала подумал. Он помялся на краю круга, покашлял, отлично зная, что взгляды всех прикованы к нему, и вдруг отступил, пожимая плечами:
— Вы знаете, мой Лорд, что-то мне не хочется. Вызовите кого-нибудь другого.
— Что? — процедил Волдеморт. — Ты смеешь мне противоречить? Открытое неповиновение повелителю?
Он взмахнул палочкой, и в Эйвери полетела серебристая молния, которая, как мне было известно, должна была его убить. Лорд обезумел: ведь каждый человек на счету, а он и так уже потерял самых верных... Эйвери с размаху плюхнулся на задницу, покрутил головой, волосы на которой встали дыбом.
— Что?! — взревел Волдеморт, теряя остатки самообладания. — Ты ещё и умирать не хочешь?!
— А на меня молнии не действуют, — нагло ухмыляясь, поведал Эйвери. — Ни магические, ни обычные. Даже пальцы в розетку совал — не помогает...
— Пошёл вон! — рявкнул Лорд, тоже, видимо, сообразив, что убивать своих же ему не с руки. Змея-фибула на плаще у Эйвери подняла голову и пронзительно зашипела. Что-то жуткое и зловещее было в этом шипении, отчего даже Лорд рухнул в своё кресло.
— Что значит «не смей его трогать»? — пробормотал он. — Жалкая железка!
Эйвери таинственно усмехнулся, но сам тем временем, пятясь, двигался вдоль линии, очерчивающей круг, постепенно переходя на светлую сторону. Оказавшаяся на его пути Тонкс задумчиво отступила, давая ему дорогу, и он замер, поняв, что уже далеко зашёл. Тонкс обошла его вокруг; он настороженно следил за ней и за всеми светлыми, которые как по команде повернулись к нему.
— Предатель... Ещё один, — устало поведал миру Лорд. Эти его слова стали сигналом: Кингсли, секунду подумав, ухватил Эйвери за рукав и втащил в толпу. Я мысленно поздравил себя и Тёмных с победой, которую они одержали, сами не зная того.
Волдеморт не замечал, что за его спиной уже творится что-то странное: Пожиратели тихо перешёптывались, а братья Лестрейнджи, судя по мимике и жестам, отчаянно ругались, причём Рабастан пытался выпихнуть Рудольфуса куда-то вбок. По-видимому, вслед за Эйвери, который сейчас, настороженно косясь по сторонам, стоял между Молли и Финч-Флечтли.
— Руквуд, — приказал Лорд. — Иди и умри за меня!
Августус медленно выступил вперёд, обратил к Волдеморту изуродованное лицо.
— А почему я должен за вас умирать, мой Лорд? — тихо спросил он. — Разве я должен быть вам благодарен за то, что вы со мной сделали?
Он говорил о наказании, которому Лорд подверг его несколько дней назад; я вспомнил, как Кэрроу не давали отлететь измученной душе, как стыдливо потупился Макнейр, рассказывая, каким образом он удержал Руквуда в здравом рассудке...
— Ты заслужил! — немедленно отозвался Лорд. — Признай это! Ты заслужил!
— Вы тоже, — не меняя тона, отозвался Августус. В ту же секунду здоровенная рысь проскребла когтями по паркету, извернулась, балансируя коротким хвостом, и бросилась бежать. Руквуд, прижав чёрные уши к голове, промчался вдоль черты, и на этот раз Волдеморт не скупился на заклинания. Августус тоненько взвизгнул, когда одно из них опалило ему шерсть, прыгнул в расступившуюся толпу и пёстрым мохнатым мешком свалился под ноги заместительнице начальника Отдела Тайн Урсуле Шервингофф, которая смотрела на него так, как смотрят на воскреснувших мертвецов. Видимо и вправду что-то было, слухи из ничего не рождаются...
Рабастан рухнул перед братом на колени, молитвенно сложив руки: умолял бежать на сторону светлых. Руди мотал головой и пытался отцепить его пальцы от своего плаща, показывал куда-то себе через плечо. Там, куда он указывал, обнаруживался Макнейр, по-прежнему невозмутимый.
— С меня хватит! — прошипел Лорд. — Трусы, болваны! Моя змея умнее и храбрее вас! Я выставляю Нагайну!
