— Готовлю открытку для Натти и Оминиса на годовщину, — чуть высунув язык от стараний, ответила я. — А то мне кажется, чайник и кофеварка — как-то строго. С открыткой праздничнее.
— Ну да, — пробормотал Себастьян и плюхнулся на стул рядом. Вытянул ноги, о которые тут же начал тереться Алекс.
Ася опять укатила за тридевять земель, оставив на нас квартиру и кота. Завтра мы отправляемся в Уганду, к тому же озеру, что и в прошлом году, — отмечать годовщину Натти и Оминиса, а ещё праздновать помолвку Поппи и Амита.
Я визжала, как сумасшедшая, когда узнала эту долгожданную новость, пока Натти деланно-обиженно дула губки, что всё внимание теперь нацелено не на их праздник.
Острые ножницы как раз вырезали большое розовое сердце, когда юркие руки Себастьяна сжали мои плечи и мочки уха коснулся его влажный поцелуй.
— А где браслет? — он вдруг нахмурился и отстранился. Блаженная улыбка, вызванная его прикосновением, тотчас сползла с моего лица.
— Браслет? — я задумалась, о чём идёт речь. — А! Так он в шкатулке, я дома его не надеваю. — И продолжила орудовать ножницами.
— То есть подвеску Уизли ты носишь не снимая, а мой браслет пылится в шкатулке? — я услышала, как за спиной слегка хрустнула столешница — дурная привычка Себастьяна садиться на неё.
— Слезь со стола, сломаешь, Ася рассердится, — буднично сказала я, не обращая внимания на его очередные претензии по поводу Гаррета.
— Ничего, починю, — буркнул он и продолжил: — Так что, значит, браслет пришёлся не по вкусу?
Я разозлилась не на шутку. Остановилась, прикрыла глаза, сделала вдох-выдох, отложила подальше ножницы.
— Ты же прекрасно знаешь, как я ценю и храню всё, что ты мне даришь. И при чём тут опять Гаррет?
Джейси была уже на третьем месяце беременности, а Себастьян всё не унимался. Каждый раз, когда появлялся хоть малейший повод, он заводил свою песню ревнивца. Это ужасно раздражало, особенно в такое уютное солнечное утро перед отпуском.
Себастьян запыхтел, налил себе стакан воды и залпом осушил его. Я старательно тушила пожар внутри себя, потому как сама всегда охотно шла на спор: вспыхивала, как спичка.
Сейчас считала до десяти и обратно, крутила в голове, как погасить ссору.
— Надень его, — холодно приказал Себастьян, с громким стуком поставив стакан на стол.
— Что за тон? — не оборачиваясь, бросила я.
— Просто надень. Это сложно?
— Когда просят так, то да.
— Нарываешься на Империо?
Я изумлённо выпучила глаза, и уголок моего рта непроизвольно вздёрнулся от той наглости, которую демонстрировал Себастьян. Что на него нашло? Только что был милым заспанным котёнком, а теперь превратился в настоящую болотную жабу.
— Империо? Ха! Я бы на это посмотрела. Ты же у нас теперь хороший мальчик? — я повернулась к нему на стуле и демонстративно протёрла глаза, мол, не узнаю человека, сидящего перед собой.
— Хороший мальчик, значит. — Он спрыгнул со стола и подошёл ближе. — Как Уизли, что ли?
— Мерлин, как ты надоел! — я отмахнулась и хотела повернуться обратно, но Себастьян остановил меня за плечо.
— Чем эта хрень лучше моего подарка? — он брезгливо дотронулся до цепочки с буквой «А» на моей шее. Я обиженно отдёрнула его руку, своей оберегающе накрывая старый подарок Гаррета.
— Что за чушь? Почему тебе так важно принизить всё, что связано с ним? Даже меня. — Слёзы подкатили к горлу, когда я вдруг вспомнила давнишний разговор у залива. «Шлюха» отбивалось в черепной коробке, как разбивающийся стеклянный шарик, чьи осколки невыносимо больно врезаются в плоть.
Себастьян на секунду задумался, пристально вглядываясь в мои глаза, которые, похоже, выдавали всё, что было в моих мыслях и душе. Распрямился, взъерошил волосы, выпустил воздух из лёгких.
— Я не знаю. Он просто меня бесит, — процедил он и посмотрел на Алекса, который в это время спокойно пил воду из миски.
— Вот именно. Он тебя просто бесит, а страдаю я.
Какое-то время мы оба молчали. Себастьян прохаживался по тесной кухне, а я бездумно резала бумагу, ворочая в уме мысли. Показалось, что кто-то из нас может пойти на уступки в этой ситуации, и это могла быть я. Чего мне стоит надеть этот чёртов браслет? Порву — применю Репаро, делов-то! Но гордость… Чёрт, эта коварная гордость иногда просто не к месту! Амелия, соберись, будь мудрее. Не надо портить выходной, приближающийся отпуск… Что там говорила Натти?..
— Империо, значит? — прошептала я и коварно улыбнулась. Сердце вмиг затрепыхалось, как сумасшедшая птица. Я встала из-за стола и медленно, как кошка, подошла к Себастьяну, который смотрел в окно и ни о чём не подозревал. — Чего бы ты сейчас хотел? — обвила его голый торс из-за спины, прильнув к горячей коже щекой.
— Чтобы ты надела браслет, — молниеносно ответил он. Я без пререканий ушла в комнату, достала из шкатулки изящный тонкий браслет с блестящими камнями и вернулась к Себастьяну. Он самодовольно вскинул брови и важно хмыкнул, глядя на моё запястье. Я чуть не закатила глаза, но в последний момент сдержалась, чтобы не порушить весь план.
— Чего бы тебе ещё хотелось? — промурлыкала я и как бы невзначай запустила пальцы в волосы, игриво их взъерошив. Этот жест не остался без внимания — Себастьян предвкушённо сглотнул и прокашлялся.
— Тебя.
— Ну это было просто, — засмеялась я, чуть разочаровавшись. Конечно, ведь соблазнять холодного и сдержанного Оминиса, похоже, куда интереснее — по словам Натти.
Смотря на растерянное лицо Себастьяна, я никак не могла унять смех. Он ужасно умилял меня своей простотой и открытостью — бери и читай, как открытую книгу. Вот только загвоздка в том, что это-то мне в нём и нравилось — открытость. Он совершенно не стесняется своих желаний, мыслей, даже если они кажутся глупыми или наивными, но ведь это не запрещает делиться ими с окружающими.
— Ты такой забавный. — Я невесомо провела ребром ладони по его гладкому лицу и в очередной раз убедилась, что нахожусь полностью в его власти. Во власти его шоколадных волос, щенячьих глаз, ласковой улыбки и этой самой открытости.
— Я ничего не понял, но завёлся. — Он двинулся поцелуем ко мне, и я расхохоталась ещё больше: вот он, чей настрой невозможно сбить. Как бы мы ни спорили, ни ругались, он отходит мгновенно, лезет целоваться или просто дурачится, пока я могу дуться по несколько дней.
— Ты просто чудо какое-то, — воскликнула я в очередном приступе хохота. Прилив нежности застал меня врасплох, ведь я так хотела исполнить роль роковой соблазнительницы, в чьих руках власть над одним-единственным мужчиной. Хотя, эту роль ещё можно попробовать отыграть…
Я взяла его пальцы в свои и повела в спальню, где ещё тёплая после нас постель так сильно манила к себе. Солнечные летние лучи прорывались сквозь плотно задёрнутые шторы и падали на пол, словно золотой песок с океанского пляжа. Я шла по ним босиком и кожей едва-едва чувствовала их тепло.
Посадив Себастьяна на кровать, я аккуратно опустилась перед ним на пол, судорожно крутя в голове всё, что хотела сейчас сделать, но все мысли будто разом покинули меня, попрятавшись по углам. Мои глаза в панике бегали по его пижамным штанам, по полу, по моим трясущимся рукам, пока я не успокоилась и не собралась духом — я что, трусливее Натти, в конце концов? Так давно хотела попробовать, каково это, и вот, когда представилась такая возможность, трушу.
