Я беззвучно закричала от боли, потрясенная ужасом. Ох, нет — маленький «Blip». Джек наносит быстрые, сильные удары ногой по моим ребрам и воздух со свистом выходит из ноющих от боли легких. Зажмурившись, я пыталась бороться с тошнотой и болью, бороться за каждый драгоценный сантиметр дыхания. Маленький «Blip». Маленький «Blip». Ох, мой маленький «Blip».
— Это тебе за SIP, гребаная сука! — кричал Джек.
Я подтянула к себе ноги, свернувшись в комочек и ожидая следующих ударов. Нет. Нет. Нет.
— Джек! — завизжала Элизабет. — Не здесь. Не средь бела дня, чертов мудак!
Он останавливается.
— Эта сучка заслужила! — он повернулся к Элизабет. И это дало мне одну драгоценную секунду, чтобы извернуться и вытащить пистолет из-за пояса моих джинсов. Прицелившись, я нажала на спусковой крючок и выстрелила. Пуля попала ему чуть выше колена, и он тут же рухнул перед моими глазами, крича от боли и сжимая бедро, пока его пальцы заливала кровь.
— Черт! — заорал Джек. Я повернулась лицом к Элизабет и она в ужасе смотрит на меня, подняв руки над головой. Она начинает расплываться… и наступает темнота. Дерьмо… Теперь она в конце тоннеля. Тьма поглощает ее. А потом меня. Вдали маячит разверзнувшийся ад. Завизжала машина… тормоза… двери… крики… бег… шаги. Пистолет выпадает из моих рук.
— Ана! — Голос Кристиана… Голос Кристиана… Мучительный голос Кристиана.
— Миа… спасти Миа.
— АНА!
Тьма… спокойствие.
Чувствую только боль. Моя голова, моя грудь — обжигающая боль. Мой бок, моя рука. Боль. Боль и тихая речь в темноте. Где я? Я попыталась, но не смогла открыть глаза. Слова становятся понятней, освещая темноту.
— Ее ребра повреждены, мистер Грей, и у нее перелом черепа, но ее жизненные показатели хорошие и стабильные.
— Почему она до сих пор не пришла в себя?
— Мистер Грей, у нее серьезная травма головы. Но ее мозговая активность в порядке, и у нее нет мозгового кровотечения. Она очнется, когда будет готова. Просто дайте ей немного времени.
— А ребенок? — слова были мучительными.
— Ребенок в порядке, мистер Грей.
— О, спасибо, Господи, — прозвучало словно молитва. — Спасибо, Господи.
О боже. Он беспокоится о ребенке. Ребенке?… Малыше. Конечно. Мой Малыш. Я пытаюсь положить руку на живот. Никакого движения, никакой реакции.
— А ребенок?… О,Господи, спасибо.
Малыш в порядке. Он переживает за ребенка. Он хочет ребенка. О, спасибо, Господи. Я расслабилась, подсознательное спокойствие накрыло меня, унося далеко от боли…
***
Все кажется таким тяжелым и все болит: конечности, голова, веки, ничем не могу пошевелить. Мои рот и глаза закрыты и не собираются открываться, я так и лежу, слепая, немая и все болит. Пока туман рассеивается, сознание колеблется. Я начинаю слышать звуки.
— Я не отойду от нее.
Кристиан! Он здесь. Его голос натянут.
— Кристиан, тебе нужно поспать.
— Нет, папа. Я хочу быть здесь, когда она очнется.
— Я посижу с ней. Это немногое, что я могу сделать после того, как она спасла мою дочь.
Миа!
— Как Миа?
— Она еле держится на ногах, напугана и зла. Пройдет еще несколько часов, прежде чем «Рофинол» выйдет из ее организма.
Боже.
— Знаю. Я чувствую себя абсолютным дураком, что так легко отнесся к ее безопасности. Ты предупреждал меня, но Миа такая упрямая. Если бы там не было Аны…
— Мы все думали, что Хайд вне игры. И моя сумасшедшая, глупая жена. Почему она мне не сказала? — Голос Кристиана наполнен страданием.
— Кристиан, успокойся. Ана удивительная молодая женщина. Она невероятно смелая.
— Смелая, упрямая и глупая. — Его голос оборвался.
— Эй, — говорит Каррик, — не будь так жесток с ней и с собой, сынок. Мне лучше вернуться к твоей маме. Уже три часа ночи, Кристиан. Тебе действительно лучше попробовать поспать.
Туман накрывает меня…
***
Туман немного рассеялся, но я не чувствую времени.
— Если ты ее не отшлепаешь — это сделаю я. О чем, черт возьми, она думала?
— Поверьте, Рэй, я обязательно сделаю это.
Папа! Он здесь. Я пытаюсь бороться с туманом, но снова проваливаюсь в сон… нет…
— Детективы, как вы можете заметить, моя жена не очень-то в состоянии отвечать на ваши вопросы. — Кристиан зол.
— Она невероятная молодая женщина, мистер Грей.
— Я бы хотел, что бы она убила ублюдка.
— Это бы означало кучу бумажной работы для меня, мистер Грей…
— Мисс Морган тараторит без остановки. Хайд тот ещё сукин сын. Он имеет огромный зуб на вас и вашего отца…
Туман окружает меня снова, и я падаю вниз. Нет!..
***
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что вы не разговаривали? — Это Грейс. Она в ярости. Я пытаюсь повернуть голову, но сталкиваюсь с тем, что мое тело не слушается меня.
— Что ты натворил?
— Мама…
— Кристиан! Что ты натворил?
— Я был так зол. — Это похоже на рыдания. Нет.
— Эй…
Мир падает и расплывается, и я ухожу…
***
Я слышу мягкие искаженные голоса.
— Ты говорил мне, что порвал с ней связи, — говорит Грейс. Ее голос тихий, убеждающий.
— Я знаю, — голос Кристиан уступчив. — Но то, что мы увиделись, открыло мне истинное положение вещей. Понимаешь… Я о ребенке… В первый раз я почувствовал… то, что мы делали… было неправильным.
— Что ОНА сделала, дорогой. С детьми всегда так. Они позволяют увидеть мир в ином свете.
— Она наконец-то осознала… и я. Я сделал больно Ане, — шепчет он.
— Мы всегда делаем больно тем, кого любим, дорогой. Ты скажешь ей, что тебе жаль. Искренне. Просто дай ей время.
— Она сказала, что уходит от меня.
Нет. Нет. Нет!
— Ты ей поверил?
— Сначала, да.
— Дорогой, ты всегда веришь в худшее во всех, даже в себе. Всегда так было. Ана любит тебя очень сильно, и ты любишь ее.
— Она была зла на меня.
— Я уверена, она зла. И я зла на тебя сейчас. Я уверена, что по-настоящему можно злиться лишь на тех, кого любишь.
— Я думал об этом, она постоянно показывала, как сильно меня любит, даже поставила свою жизнь под угрозу.
— Да, милый.
— О, мама, ну почему она не просыпается? — Его голос обрывается. — Я будто теряю ее.
Кристиан. Я слышу приглушенные рыдания. Нет…
О… темнота окутывает. Нет…
— Тебе понадобилось двадцать четыре года, чтобы разрешить мне дотронуться до тебя…
— Я знаю, мам… Рад, что мы поговорили.
— Я тоже, дорогой. Я всегда рядом. Не могу поверить, что скоро стану бабушкой.
