Снеж же только плечами пожал на неуместное веселье охотника. Кто их поймёт, этих взрослых мужиков.
Ардаш ушёл надолго. Уж Снеж залез на полати и готовился ко сну, а его всё не было. Деян то и дело поглядывал на дверь, занимаясь от нечего делать при свете лучины починкой старых сетей для рыбной ловли.
— И чего ты маешься? Явится он. Просто злится на неуменье своё, вот и носится на быстрых лапах по лесу, — высунулась сверху хитрая мордашка с россыпью тёмных веснушек на носу.
— Цыц! Мал ещё рассуждать об этом. Спи вот.
— Так ты ж своими вздохами да сапом мне заснуть не даёшь.
— Ну и слух у тебя! Хотя это и немудрено. Ты же не совсем человек. Добро, я постараюсь быть потише.
Заскочив в сарай, Ардаш стянул одежду и, обернувшись рысью, метнулся прочь. Летел он по ночному лесу, не разбирая дороги, петляя меж деревьев, только ветер в ушах свистел. Он снова и снова спрашивал себя: что это такое было? Как объяснить свой постыдный порыв? Что сказать Деяну, когда вернётся в избу? Непонятно, как всего один поцелуй мог привести к тому, что он сам, будто жаждущая утех плоти девка, готов был раздвинуть ноги, совсем позабыв, что он мужчина и рядом вообще-то Снеж. И тут он резко остановился, устремив невидящий взгляд в темноту. А… там же был его брат! Если он видел его грехопадение! Ой, что теперь будет! Нужно немедленно возвращаться. Кто знает, что себе напридумывал Снеж, если видел их поцелуй. И кто знает, что расскажет ему Деян, когда любопытное дитё спросит. В сарае Ардаш поёжился, облачаясь в холодную одёжу, а затем в нерешительности попереминался на пороге с ноги на ногу и, приоткрыв дверь, скользнул из сеней в горницу. В избе было темно и стояла оглушающая тишина. Кот прокрался на цырлах⁴⁰ к своему ложу и быстро, не раздеваясь, нырнул под тёплые шкуры.
Деян тихонько перевёл дух, лёжа на лавке. Он применил всё уменье, что казаться безмятежно спящим, когда как хотелось подскочить с места, схватить дрянного кота, сжать в объятиях. Убедиться, что тот в порядке, зарыться носом в светлые густые волосы и вдохнуть свежий аромат прохладной весенней ночи. Но охотник остался спокоен и недвижим, лишь глаза незряче уставились в потолок, пытаясь что-то рассмотреть в кромешной тьме. Легкий шорох на полатях привлёк внимание. В темноте сияли золотистые глаза кота. Вдруг Снеж несколько раз подмигнул ему, а потом оба глаза исчезли с поля зрения. Положив под голову согнутую руку, Деян приказал себе спать. Утро вечера мудренее.
А утром охотник встал, едва небо окрасило зарево рассвета, потянулся и посмотрел на ложе, где ночью спрятался ото всех Ардаш. Оборотень сидел на краю, глядел прямо на него и расчёсывал волосы костяным гребнем.
— Ардаш…
— Тихо, Снеж ещё спит, — он приложил палец к губам и кивнул головой в сторону двери.
Обулся Деян, накинул зипун и вышел вслед за Ардашем.
— Ну… — только и сказал оборотень.
— Послушай меня, не перебивая, ладно. То, что вечером случилось, то было…
— Недоразумением, наваждением, ошибкой, — подсказал, подначивая Ардаш. — Какое из этих слов ты ищешь?
— Тьфу ты! Просил же… Нет, я про то, что это было незабываемо. И хоть мы относимся к разным народам и оба мужики, но ты мне взаправду нравишься.
— Неужто настолько, что ты готов отказаться от жизни в родной деревне средь людей?
Деян нахмурился. Что-то явно шло не так. Ардаш будто отгородился стеной и нарочно старался уколоть.
— То-то же, я так и думал. Я тебе, может, и нравлюсь, но не настолько, чтобы уйти от семьи и знакомых. Не стоит сотрясать воздух, пустое это. — Ардаш отвернулся и снова вошёл в избу. — Это слишком большая жертва, Деян.
— Да погоди ты! Дай мне время. Это всё о чём прошу.
— Зачем? Послушай, охотник, — тихо сказал оборотень. — Я по своей сути не совсем человек. Ты же охотишься на зверьё. Я чужой там — ты будешь одинок здесь. Твоя правда в одном: мы разные. Я не хочу однажды проснуться и понять, что ты жалеешь. Что ради нас тебе пришлось покинуть привычный для себя уклад жизни, оставить тех, кто был близок и дорог.
— Леший тебя забери, Ардаш! Ничего ещё не решено!
— А, по-моему, всё как на ладони. Вертайся домой, Деян. Женись, наплоди кучу детишек и забудь про этот хутор.
Повернувшись спиной к яростно сжимающему кулаки охотнику, оборотень, горделиво вздёрнув подбородок, удалился. И уже из сеней послышалось:
— Наколи дров. Поесть бы надо. Я сейчас терунов⁴¹ наделаю. Птичьи яйца есть.
— Иди ты козе в зад, чёртов упрямец, — прошипел Деян вслед Ардашу.
— Я всё слышу, охотник.
— Да иди ты!..
Больше они не разговаривали. До полудня Деян покинул хутор. Но попрощался только со Снежем, ибо Ардаш всячески его избегал.
— Как я понял, пополнения в нашем семействе не будет, — грустно посмотрев на Деана, сказал маленький оборотень.
— Нет. Так решил твой брат.
— О да, это он любит. Но ты не забывай нас, приходи хоть изредка.
— Хорошо. Ещё увидимся, удалец, — потрепал Деян тёмно-рудые кудри.
Ардаш притаился в тени окна, не сводя тоскливого взора с удаляющейся широкоплечей фигуры охотника. В носу странно щипало, а глаза заволокло туманной дымкой слёз. И вот одна сорвалась, побежала по щеке и упала на пол. Он зло потёр глаза и фыркнул. Нечего тут сырость разводить, ведь он поступил по совести. Права такого он не имел, чтоб лишать человека привычной жизни. У Деяна своя судьба, а у них со Снежем своя. Рано или поздно охотнику надоело бы тут. Да и он не девка с пышными округлостями в нужных местах, которые был не прочь погладить охотник. Так что всё так, как должно и быть.
Деян шёл в обратный путь злой, что недобитый подранок. Как мог Ардаш отринуть их тягу друг к другу? Как мог так запросто отказаться от него? Ведь в момент поцелуя он понял, что для него естественно и чудесно желать гордого котейку. И он чувствовал всем естеством ответ Ардаша. И это его холодное «забудь» просто в голове не укладывалось. Но охотник догадывался, что, попытайся он воспротивиться, и кот выпустил бы когти. Нет, тут должно умненько поступить. А лучше немного обождать. Дать время и себе остыть, и зазнобе своей разобраться в своих желаниях и ожиданиях. Ведь и коню понятно, что парень боится довериться. Привык лямку один тянуть. Трудно ему кого-то ещё в их с братом нелёгкую жизнь впустить.
По приходу в деревню Деяна ждала новость. Встреченный по дороге подвыпивший дед Возгарь, возвращавшийся от кума, сказал, что на их подворье гости. Охотник ускорил шаг и поспешил домой. А там уж батька просветил, что после обедни от барыни прибыл на телеге угрюмый дворовый мужик Северьян. Рядом с ним на возу сидела девочка годков трёх от роду. Фрол сразу смекнул, что неспроста из нового барского дома в такую даль мужик припёрся. Так и вышло. Северьян пробурчал, что дело у него к Деяну срочное и неотложное. И раз нужно обождать, то обождёт. Ему назад никак нельзя, пока не выполнит наказ хозяйки. Было ясно как божий день, что речь пойдёт о девчоночке. Не зря же её горемычную по размытым непогодой дорогам трясли. И Северьян вскоре подтвердил догадки отца. Он отвёл озадаченного Деяна в сторонку и сказал, что барыня наказ дала отдать дитё отцу, потому как мать недавно померла родами, а тому мужику своих восемь ртов кормить надо. В тягость ему не своё. А Деян всё ж таки родной отец. Охотник поблагодарил гостя, предложил переночевать и внимательно поглядел на притихшую девочку. Махонькая, голубоглазая со светлыми волосёнками, заплетенными неумело в коски, она была похожа на анёлка с картин, что малюют художники. Она стояла возле печи, босая, одета лишь в простую белую рубашку с тонким пояском, а в руках узелок.
— Ну что же, так тому и быть, — сказал он вслух, — принимай, батя, нового человека в нашу семью.
— Я-то что, не мне растить. А ты, коль сумел дитя на стороне прижить, сумей и ответ держать. Я ведь сразу понял, что наша она. На тебя в детстве больно похожа. Конечно, тут делать нечего, одних вас не бросим. С мачехой, чем можем, тем поможем. Да и тётка Урмила ещё крепко стоит на ногах. Но бабу тебе в дом всё одно надо. Одному с дитём тяжко придётся.
