— Если ты не будешь краснеть и трусить в нашем с Лукой присутствии, а также язвить без причины, никто ни о чем не догадается, — с полной уверенностью и знанием дела разъяснил он.
При одном упоминании имени Луки сердце Кристины, казалось, пропустило пару ударов, но она поспешно овладела собой.
— Ты плохо знаешь моего отца, — судорожно вздохнув, напряженно продолжила она. — Он видит людей насквозь.
— Это навряд ли, — Матвей поцеловал ее в шейку, крепче прижимая к себе и поглаживая соблазнительное девичье тело, пойманное им в ловушку. — В природе редко встречаются подобные экземпляры. А вот суровые заботливые папочки — типаж весьма распространенный. Они скорее склонны к слепоте, чем к проницательности, если дочка ведет себя мудро и осторожно. Так что просто будь умницей, такой, как всегда, и все будет в порядке.
Слушая эти циничные речи, Кристина все больше ощущала себя ужасной дочерью, предательницей, падшей… Ведь сколько раз папа говорил ей о таких вещах, о таких мужчинах… но пути назад уже не было. Руки Матвея, ласково поглаживающие ее тело, и даже его горячее дыхание снова творили с ней что-то невообразимое. Он нравился ей, этот дерзкий горячий мальчишка, уже старше и намного опытнее нее, но все равно еще такой взбалмошный и безалаберный.
— А этот ваш… дворецкий… он ничего никому не скажет? — все же решила убедиться она, сама невольно ласкаясь к Матвею и закусывая нижнюю губку, чтобы вернуть ощущение реальности происходящего.
— Ему плевать на все. Он уже столько повидал у нас за свою карьеру… К тому же Лука хорошо ему платит, чтобы он не трепался. Не преувеличу, если скажу, что старик его как сына любит… Ну типа Альфред и Брюс Уэйн… Неразлучны навсегда…
Кристина не смогла сдержать смешка. Суровый Лука и этот его чопорный дворецкий и правда немного походили на героев известного комикса. Обаятельный и веселый Матвей все же сумел вновь ее рассмешить и расслабить, внушить некую уверенность в том, что все будет хорошо… и еще, что все можно и простительно… Однако, когда смешинка прошла, Кристина горько усмехнулась, пытаясь себе представить, какие такие секреты Луки может скрывать этот дворецкий… У старшего брата на лице было написано, что он опасен. Его взгляд вызывал оторопь, его всегда идеально контролируемый тон — трепет, его холодная улыбка — мороз по коже. Каждое его движение казалось выверенным, отточенным, красивым и сексуальным… Да… Лука волновал, потому что был настолько уверен в себе, что, казалось, мог любую пальцем поманить — и она безропотно будет его. Матвей, тем временем, вновь добрался до ее разгоряченных губ и поцеловал. Сладко, чувственно, порочно, волшебно… Внутри нарастала паника и комок противоречий. Быть не может, чтобы ее отец не догадался о том, что из себя представляют оба этих типа и что между всеми ними произошло…
— Папа просто меня убьет… — словно не слыша увещеваний Матвея, затравленно пролепетала Кристина. Судя по голосу, она готова была заплакать. Видимо, что-то типа нервного срыва — черт поймет этих девчонок. Матвей слегка напрягся.
— Слушай, я не из тех парней, которые умеют утешать девушек, капризничающих после того, как им доставили удовольствие. Не веди ты себя как ребенок. Плевать на папу! Ты совершеннолетняя.
— Мне не плевать! — вскинулась она. — Я не хочу, чтобы он перестал меня уважать. Все это неправильно! И я не хотела, чтобы все произошло именно так! — она уже явно чуть ли не глотала слезы.
— Еще как хотела, — самодовольно заявил он и поцеловал ее в шейку. — Ты сама себе противоречишь… К тому же, что такого ужасного и непоправимого произошло за последние два дня? Это просто… секс… притяжение… В этом нет ничего предосудительного.
Она напряженно молчала. Не могла же она признаться ему в том, что презирала себя за свои слабости, ведь не так себя должна вести приличная девушка…
— Пойдем-ка внутрь — погреемся, — растормошил ее Матвей. — Ты и правда вся дрожишь от холода. Если ты думаешь, что здесь, у всех на виду, ты в большей безопасности, то ты очень ошибаешься.
Может, Кристина и нашла бы, что возразить, однако, Матвей уверенно развернул ее за плечи и, полуобняв, потянул к крытой нижней палубе. Когда она села на диван, целомудренно сжав идеальной округлости колени и стройные ножки, он открыл шампанское и разлил по бокалам, а затем сел на диван не рядом с ней, а напротив, через стол. Ее близость слишком выбивала из колеи.
— За наше первое свидание, малышка, — низким полушепотом выговорил он, приподнимая бокал. Она молча приподняла свой ему навстречу и пригубила. — Не надо до такой степени меня бояться, Кристина, — продолжил молодой человек. — Я люблю доставлять девушкам удовольствие, а не причинять страдания, так что лучше расслабься и подумай о своих желаниях. Ты им не доверяешь, поэтому так напряжена. Разве мы плохо провели сегодня время?
Ее ресницы-бабочки не поднимались с тех пор, как она пригубила искристый напиток, а щеки ярко пылали. Выдохнув, девушка покачала головой.
— Нет… — поспешила оправдаться она, — на самом деле день прошел чудесно. Спасибо за прогулку… Я правда тебе благодарна. Ты настоящий знаток своего города и вообще с тобой весело и легко… Мне даже показалось, что ты совсем не такой, каким кажешься на первый взгляд, и ко мне относишься серьезно, но… — она судорожно вздохнула.
— Каким же я кажусь на первый взгляд и что за «но»? — Матвей заставил себя криво улыбнуться и приподнял одну бровь. Он уже давно был на взводе, а эта ее милая наивность только раздразнивала его демонов. Как же уже хотелось выпустить их всех на свободу и напустить их на эту лапочку… С трудом подавляя волнительный спазм в горле, Матвей нетерпеливо покусал губы.
— Ты слишком торопишь события… — выговорила она лаконично через силу.
— Я могу развлекать тебя разговорами сколько угодно, но кроме этого в отношениях всегда присутствует и другой важный элемент. Это неизбежно, особенно после того, что между нами уже произошло. Надеюсь, ты понимаешь, что сводишь меня с ума?
Кристина склонила голову, словно что-то выискивая в бокале с шампанским, и смущенно поправила волосы.
— Пожалуйста… Давай просто поговорим… Я не могу… не хочу больше ничего такого… — умоляюще произнесла она слабым голосом.
— Иди ко мне… — проигнорировал Матвей ее лепет, в конец растревоженный этими провокационными спорами. В его голосе появилась настойчивость.
— Нет, я ведь сказала… — замотала головой она, стараясь быть категоричной.
— Иди сюда, пока я не рассердился… — все это уже и вправду начало его раздражать. Что за детские кривлянья? — Обещаю, что больно тебе не сделаю.
Она отставила бокал на стол, отвернулась и закусила губки, сцепив на груди руки в защитном жесте. Повисла напряженная пауза.
— Значит, не хочешь по-хорошему…
Матвей раздраженно потер рукой губы и подбородок. «Возможно, Лука был прав, и она действительно слишком уж… правильная». С другой стороны, лично его это вполне устраивало. Чарующая невинность, которую не терпелось развратить… Он живо представил себе ее трепетно вздернутую верхнюю розовую губку на головке своего члена и нервно сглотнул. Наблюдать в потолочном зеркале за тем, как эта красотуля будет ласкать ротиком его член, в данный момент стало одержимостью, пределом мечтаний. Желание отчетливо пульсировало и кипело в крови, во всем теле… Парень встал, снял пиджак, бросив его на диван, обошел стол и остановился прямо перед девушкой. Теплоход плавно покачивало на полном ходу. Кристина подняла на Матвея взгляд, в котором даже читался вызов, но тут же опустила глаза, видимо, поняв, что не на того напала. Была бы на ее месте другая, она бы уже отсасывала ему, стоя на коленях на верхней палубе и томно постанывая. Матвей слегка склонился над ней и приподнял ее личико за подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо. Ногой он сильно надавил на ее колени, и они разошлись в стороны после некоторого сопротивления. Девушка вздрогнула и подалась назад, ошарашенная и растерянная. Ее руки уперлись ему в бедра.
