Снежка предательница — заболела. Лежит дома, с температурой. А мне она нужна как никогда. Единственный раз в жизни я решила попросить у кого-то важного совета и тут такая неудача.
На перерыве я решила позвонить подруге, потому что уже не могла терпеть. Хотелось вывалить на кого-то все, что творится у меня в душе. Выговориться и успокоиться, вооружившись выбранным решением.
Когда хозяйка сменила меня на обед, я пошла в соседний сквер, села на лавочку и стала набрать телефон подруги.
Только набрала, как прямо над ухом кто-то сказал:
— Привет.
Резко обернулась и увидела Селима. Телефон выскользнул из пальцев и упал на плитку. Я присела, чтобы его поднять. Селим тоже присел.
— Вот черт, телефон разбила, — я посмотрела на лопнувшее стекло и черный, потухший экран.
— Это всего лишь телефон, купим новый, — сказал он и взял меня за руку.
Он взял, и я сразу всё забыла. Так тепло и нежно тронули его пальцы. И про Снежку забыла.
Внутри что-то затрепетало. Да что это такое? Не знаю. Вот не знаю и всё.
Смотрю на него и чувствую — хочу, к нему, туда в дом. Пусть будет холодным, пусть не целует, пусть, только я туда хочу.
Ведь сейчас он рядом со мной, значит никак не безразлична. Ну не может человек безразличный быть так часто со мной рядом.
— Ты меня испугал, — я улыбнулась и он улыбнулся.
Эта улыбка, такая светлая. Его лицо, глаза, губы, щетина. Куртка, ворот темной трикотажной кофты. Я рассматриваю, не могу оторвать взгляд. А он смотрит уже не так холодно, как тогда. Мы встали, я спрятала телефон в карман. Не стала проверять включится или нет. Не хотелось терять драгоценные минуты перерыва.
— Пойдем, я покормлю тебя, у тебя ведь обед, — сказал Селим, приподнял брови и улыбнулся.
Выражение его лица било наповал. Он не просил, не приказывал, а просто смотрел и у меня не было сил отказываться. Но я попыталась:
— Да я не слишком…
— Не сопротивляйся, тут рядом отличное кафе. Пойдём.
Он был каким-то очень довольным, не таким серьёзным, не напряженным, как тогда. Неужели что-то в нем дрогнуло. Возможно это из-за меня.
Мы пошли в кафе, заказали пиццу и снова хотелось разговаривать его красивое лицо. А он смотрел, слушал мою пустую болтовню про обувь и даже иногда губы его растягивались в улыбку. Сегодня он не такой. Нравится мне ещё больше. Хочу к нему.
Обед закончился, я засобиралась, а Селим провёл меня до дверей магазина. Когда я хотела уже идти, он сказал:
— Подожди.
Я остановилась. Он тронул мои волосы, провел пальцами по щеке. Мы стоим просто на улице, мимо нас проходят люди. Селим смотрит с теплотой, а я на него и между нами прочная связь. Я её чувствую, и он тоже это чувствует. Теперь я знаю, почему он выбрал меня.
— Я встречу тебя с работы, можно? — проговорил он.
— Можно.
Я тронула ручку двери, потянула и приоткрыла. Но ещё не вошла, не могла выбраться из удивительного состояния в которое повергал меня Селим всем своим видом и голосом. Пальцы его снова скользнули по моей щеке, словно прощаясь и отпуская.
Я сильнее открыла дверь и вошла внутрь магазина.
19
Всё налаживается. Сегодня он уже не такой суровый, как раньше. Неужели чувство, которое Селим испытывает ко мне, меняет его, делает лучше, добрее, нежнее.
Я в это верила. И это происходит.
В семь, его машина у магазина. Тёмным пятном заполонила всё пространство у входа. Она как будто перекрывает выход и намекает мне, что никуда не денусь, всё равно достанусь ему, как бы не сопротивлялась. Я не сопротивляюсь. Я хочу быть его женой, хозяйкой его дома.
Наконец-то ожидание закончилось и я спокойно выдохнула.
Нужна. Нужна.
Закрыла магазин, подошла к машине. Селим не замечал меня, что-то смотрел в телефоне, его профиль с напряженным выражением, даже злым, а когда я открыла дверь, повернулся и быстро улыбнулся.
Ну вот, может же быть нормальным.
— Привет, — сказала я и села в машину.
— Привет, ещё раз. Обернись.
Обернулась, на заднее сидение — там цветы. Не нужно и говорить, как я была довольна, просто счастлива. Радость от такого внимания вспыхнула, но тут же погасла.
— Это не тебе, — предупредил Селим и загадочно приподнял брови.
— Не мне? — я подумала, что он шутит.
— Это — для твоей мамы.
Я нахмурилась, но тоже так, несерьёзно, шутливо.
— В каком смысле?
— В прямом. Хочу познакомится, с мамой моей будущей жены.
Кажется, я ещё не соглашалась, но почему-то не стала ему на это указывать. Мне даже понравилась его инициатива. Она говорит о серьёзности намерений, об ответственности, которую этот человек готов на себя взять, в заботе обо мне. И его желание спросить у моей матери разрешения жениться на её дочери, понравилось мне.
— Ты хочешь сделать это прямо сейчас?
— Да, почему нет?
— Но у меня телефон не работает, и я не могу её предупредить.
— А мы не будем предупреждать. Сделаем сюрприз.
Он говорил как будто шутя, но я чувствовала серьёзность того что он произносит. Это не пугало, но всё же где-то здесь был подвох. И снова не захотела копаться, подчинилась желанию Селима. Мне было смешно и интересно.
Почему нет? Почему бы не познакомить его с мамой? Пусть она посмотрит на него, а потом скажет, что мне делать. Только я конечно не буду говорить ей о его странностях. Пусть почувствует их сама и скажет об этом мне.
Ну а если не почувствует, тогда буду думать дальше.
Мы подъехали к подъезду и я вопросительно глянула на Селима. В надежде, что он передумал или предложит познакомиться в другой раз. Но он спокойно сказал:
— Ну что, ты готова представить меня совей маме?
— Да, — ответила я с некоторой неуверенностью в голосе.
— Тогда пошли? — он кивнул и открыл дверь машины.
— Пошли, — выдохнула я с тревогой, которую не хотела показывать, но думаю, она была написана на моём лице.
Мы вышли. Он взял цветы, закрыл авто и мы двинулись к подъезду. У двери в квартиру остановились. Волнительно, и интересно. Как отреагирует мама на такой сюрприз?
Я не стала доставать ключ и чтобы всё было более предупреждающе для мамы, позвонила в звонок. Не боялась, что отвлеку её от какого-нибудь медитирования, потому что случай исключительный, пусть отвлечется от всех своих дел.
Прошло около полминуты, прежде чем мы услышали шаги. Точно отвлекли.
— Эля, это ты? — послышалось из-за двери.
Наверное она смотрела в глазок и не могла поверить, что это я, да ещё и не одна.
Представляю её глаза, когда она пыталась нас рассмотреть. Тут есть чему удивиться.
— Да мама — это я, — сказала я погромче.
Замок щелкнул, и любопытный взгляд мамы проскользнул мимо меня — на Селима. Она не сразу поняла улыбаться или не улыбаться. Быть приветливой или напряженной. Сомнение это отразилось на её лице. Поиск нужного выражения затянулся. И чтобы закончить эту неловкую паузу я сказала:
— Мама, познакомься это — Селим. Селим, это — моя мама.
— Ой, как же так, — мама обрадовано вздрогнула, — чего не позвонила, я бы в магазин сбегала.
Селим вышел вперёд и протянул букет роз. А мама, как остолбенелая, расставила руки, потом сжала ладони перед грудью и благоговейно, чуть не плача приподняла брови.
— О, как это прекрасно, — выдохнула она, и следующий взгляд, которым одарила Селима был влюблено-всепрощающим.
Ну всё, мама от него без ума.
Теперь, что бы он не сказал, чего бы ни сделал, будет не в счёт. Только этот потрясающий букет из целой кучи розовых роз, будет ассоциироваться у неё с Селимом. Ну что ж, пусть, главное чтобы она мне потом, если я вдруг не выйду за него замуж, не выносила мозг.
Прошли в гостиную, мама побежала на кухню заваривать чай. Селим сел в кресло и снисходительно осматривал комнату. Понятно, что наша простая квартирка не чета его богатому замку, но я не стесняюсь, что есть, то есть.
