Пусть моя жизнь закончится не так, как я бы хотела. И не там. Но мне было что вспомнить и чему улыбнуться. Я бывала влюблена. Я ненавидела. Я смеялась и плакала. Я многому научилась. Много повидала странного и чудесного. А главное, где-то там, в неведомой плоскости мироздания, живет продолжение меня. А значит, я не умру окончательно.
— Халат! — приказ резко вырвал меня из своеобразной медитации, и улыбка сползла с моего лица.
Я шевельнула плечами, и халат соскользнул на холодный пол. В следующий момент сила, которая заставляла мое тело идти за Люцианом, меня оставила. Вместе с моими собственными силами. И я, словно бескостное создание, стекла вслед за халатом на холод плитки.
Люциан шагнул ко мне и, выдернув из-под меня халат, швырнул на спинку своего кресла.
— Слишком мягкий для тебя.
Мучитель сел на краешек стола и развернул к себе ноутбук. Я лежала, положив голову на руку, и старалась дышать как можно тише.
— Итак, ты — Проводник, — его светлые глаза бесстрастно скользили по мне. — Когда ты последний раз контактировала со своими?
— Со своими — кем?
— Не надо делать вид, что не понимаешь. Я не про сподвижников твоего мужа. Их мы найдем и без Джека. У нас в руках семьи тех двоих, что были с вами. А они расколются быстро. Даже не придется уговаривать. Я про других Проводников. Ваше Братство все еще существует?
Братство? Я воззрилась на Люциана с искренним недоумением. У Проводников есть Братство? Таких, как я, много?
Вопросы были готовы сорваться с моих губ, но я вовремя остановилась. Я знала правила. Вопросы здесь задаю не я. Мое дело отвечать. По возможности быстро и прямо. Чем меньше я говорю, тем больнее мне будет.
— Я не знаю, — голос мой был сиплый, скрипучий и дрожал.
— Вот здесь, — Люциан небрежно ткнул рукой в монитор, — база данных по Ходящим и по Проводникам. Все связи, пути, миры. Браки, дети. Кто что любит есть, кто с кем любит спать. Все. Даже про тех, кого мы успели ликвидировать.
— А зачем, — набралась я храбрости. — Зачем их… нас… убивать?
— Какой невинный взгляд, девочка. Я тебе почти верю. Только имеет ли смысл лгать и делать вид, что ты не ничего не знаешь?
— Я, правда, не знаю. Поверь.
— Как твое имя?
— Гвин Меллон.
— Нет, — он укоризненно покачал головой. — Я спросил, как твое имя, Проводница. Истинное имя.
Звучит забавно, но я и в самом деле не знала своего истинного имени. Того, которое мне дали родители. Единственное имя, которое у меня было изначально, я стерла из бытия вместе с телом леди Мирославы Килби.
— Если я сейчас войду в твою голову, я ведь ничего не узнаю, правда? — он очаровательно улыбнулся. — Ты заблокировала эти знания, и никто до них не доберется. Это ваша природная способность. Но есть же способы уговорить тебя поделиться информацией. А?
— Я не знаю своего имени. Пожалуйста, — я смотрела ему в глаза, всеми силами показывая, что не лгу.
И ведь я не лгала. Я никогда не общалась ни с кем, кто был таким же, как я. Я даже ни одного из них не видела. Только однажды, когда я попала в свой истинный мир, надеясь, что жив хоть кто-то из моей семьи, я встретилась с тем, кто в былые времена звался Наставником. Он оказался очень старым и больным — последний из старой школы. У нас оставалось слишком мало времени. И то, что он успел мне поведать, было ничтожно мало. Я училась сама. Методом проб и ошибок. И не знала, как жили люди с такими же способностями.
— Ты меня огорчаешь, девочка. Очень огорчаешь. Ты такая красивая. Тело стройное, спортивное.
— Хочешь устранить эту несправедливость? — я криво улыбнулась и, перевернувшись на спину, прикрыла глаза.
— Не спать! — голос Люциана прогремел где-то внутри меня.
Я поморщилась. Вот зачем эти спецэффекты. Я все равно ничего не скажу. Даже если и захочу. Нечего говорить. Но разве он в это поверит?
Запиликал мобильный Люциана. Он ответил. Я не стала прислушиваться. Толку-то? Лучше воспользоваться разговором для передышки.
Я сделала медленный вдох. Выдохнула. Пробежалась по всем своим энергетическим точкам. Мне понадобятся все ресурсы, чтобы выдержать пытку с максимально возможным достоинством.
— Это тебе, если и поможет, то ненадолго.
Оказывается, Люциан уже поговорил и теперь с интересом меня изучал.
— Ты ощущаешь, что я делаю? — спросила я с неожиданным для себя любопытством.
— Милая наивная девочка. Ты разве еще не поняла? Я держу в руках твою душу.
И я ощутила, как что-то пронеслось сквозь меня, закупоривая все мои связи с потоками силы, отрезая меня от них намертво. Я перестала чувствовать свое тело. Я хватала ртом воздух, а он не поступал. Шею сдавило невидимыми тисками. Я не могла дышать. Только дергалась на кафельном полу, мечтая, чтобы к телу вновь вернулась способность самостоятельно двигаться, и я смогла хотя бы попытаться отодрать то, что больше всего напоминало адскую удавку.
Я даже не почувствовала, как ребро ладони Люциана легло мне на горло.
— Вот тут, — пояснил он. Ладонь сдвинулась к левой ключице. — Тут. — Пошла еще ниже, приподняла грудь и легонько ударила. — И здесь. Особенно здесь.
Я рефлекторно дернулась под его рукой. Но он прижал меня к полу, не давая шелохнуться.
— Что ты сделаешь теперь? К каким ресурсам обратишься? Ну давай же. Проведем эксперимент. Я знаю, каков будет твой следующий шаг.
Замечательно. Просто великолепно. Он знал. Но зато я понятия не имела, что он имеет в виду. Такого мне мой старый Наставник не показывал. Не успел.
— Не будешь даже пытаться? Умничка. Очень мудро с твоей стороны.
Он меня отпустил, поднялся и снова уселся на свой стол.
Я с облегчением перевела дыхание. Как же здорово снова дышать! Этого не поймешь, пока не начнешь задыхаться. Если я переживу это приключение — ха-ха — никогда в жизни не стану носить украшения вроде ошейников или воротнички-стоечки. Да и к шарфикам меня теперь вряд ли потянет.
На меня накатила усталость. Словно я весь день пахала, не разгибаясь. Я попыталась восстановиться. Дудки. Люциан лишил меня этой способности.
— Снова чувствуешь себя человеком? — насмешливо осведомился он.
— А ты когда-нибудь им себя чувствовал? Нелюдь, — пробормотала я сквозь зубы, но он все равно разобрал все до единого слова, до интонации.
— А я и не пытался. Зачем мне это?
— Чтобы жить среди людей, например.
— Я живу. Моя сущность мне не мешает.
— И твой истинный облик?
Я пожалела, что ляпнула это. Потому что тут же последовал удар. Разумеется, незримый. Кровь хлынула у меня из носа, из обеих ноздрей.
