Слоан улыбалась, её изумрудно-зелёные глаза оставались ясными и яркими.
— Ты не пьяна, — заметил я.
— Мы все не пьяные. Это всё снег. Он превращает нас в четвероклассников. Вот наглядный пример, — сказала она и помахала бордовыми варежками, показывая на меня. — Когда ты в последний раз делал нечто столь недостойное, как игра в снегу?
— Можно убрать мужчину из Нокемаута, но нельзя убрать Нокемаут из мужчины, — пошутил я.
Она нахмурилась.
— Погоди. Я забыла. Я опять зла на тебя.
— Думаю, с нами это всегда справедливое предположение, — сухо отозвался я.
Она согнулась в талии и подняла несчастную Пайпер, который понадобится новый свитерок, потому что этот весь покрылся комками снега.
— Я особенно зла на тебя, потому то ты настучал Наоми, хотя я всего лишь хотела тихо провести вечер в одиночестве.
— Как видишь, я тоже страдаю от последствий своих действий, — сказал я, показывая в сторону Нокса и Нэша.
Слоан уткнулась лицом в мокрую жёсткую шёрстку Пайпер.
— По какой-то абсурдной причине Наоми посчитала, что ябеда тоже не должен быть один сегодня. Мои страдания почти стоили понимания, что тебе пришлось развлекать своих приятелей вместо того, чтобы придумывать, как взвинтить цену лекарств от давления, или чем ты там развлекаешься на досуге.
— Я развлекаю себя, запоем смотря «Теда Лассо» и болея за злодея Руперта.
Слоан попыталась подавить смех, но безуспешно.
— Проклятье.
И это вызвало пьянящий восторг, превосходивший всё, что я испытывал в недавнем прошлом. Просто жалко.
— Погодите-ка. Вы двое реально улыбаетесь друг другу? — потребовала Лина.
— Господи. Это снежное чудо, — сказал Стеф, крестясь, пока Джеремайя обнимал его за талию.
— Мне надо позвонить в участок и проверить, не грозит ли нам падение астероида, — пошутил Нэш.
— Мне это не нравится, — сказал Нокс, награждая меня злобным заснеженным взглядом.
— А я в восторге, — упорствовала Наоми, взяв его под руку.
— Ха-ха. Вы просто уморительные, ребят, — сказала Слоан, выразительно делая шаг в сторону. Она повернулась ко мне спиной и забрала с собой это тёплое чувство.
***
Нокс и Нэш настояли, что останутся на ночь, а девушки забрали с собой собак и ушли в соседний дом.
На часах была уже полночь. Нокс вырубился на одноместной кровати, рассчитанной на мальчика, пока Нэш спал на раскладном диване в моём кабинете.
Если судить по долгим и пылким прощаниям, которые они разделили с Наоми и Линой, то можно было бы подумать, что они отправляются на войну.
Что такого было в любви, отчего мужчины превращались в идиотов с глупыми улыбками?
Я считал себя везунчиком в том, что мне хотя бы не приходилось беспокоиться об этом.
Я переключил внимание на финансовый отчёт передо мной. Цифровая платформа для сбора средств стала бы интересным пополнением моей «злобной корпоративной империи». Я сохранил свои пометки в облачном хранилище и написал электронное письмо ассистенту с просьбой добавить в мой календарь встречу с партнёрами по платформе.
Я снял очки и потёр ладонями уставшие глаза.
Я хотел лечь в постель. Провалиться в измождённый сон без сновидений. Но не мог. Пока что нет. Пока в спальне Слоан ещё горит свет, тёплый и золотой, как маяк среди снегопада.
По моему мнению, эта привычка была ещё хуже курения — не ложиться спать, пока у Слоан не погаснет свет. Этот импульсивный порыв вовсе не приносил мне пользы, учитывая, что эта женщина была книжным червяком и часто читала до полуночи и даже дольше. Я посмотрел на свою копию «Полночной библиотеки» возле моего локтя и задался вопросом, может, от неё тоже надо будет отказаться, когда наконец-то продам этот дом.
Я был жалок, втайне деля с ней время отбоя, как будто если я засыпал в одно время с ней, это каким-то образом гарантировало её безопасность. Чем скорее я продам этот дом и разорву все узы, тем быстрее мы оба будем свободны.
Уличный прожектор на заднем дворе Слоан осветил зимний пейзаж, и я резко оживился, подавшись вперёд и глядя в окно.
Вот и она.
Она переоделась в другую пижаму, а поверх надела большое тёмное пальто и ярко-красные зимние сапоги. Я смотрел, как она целенаправленно шагает по двору, и повелевал ей остановиться, пока она не скрылась за елью и туями.
Я поднялся со стула и задержал дыхание. Она помедлила, оставаясь в пределах видимости, и я расслабился.
Слоан запрокинула голову к небу и широко развела руки в стороны. Затем повалилась назад, упав на спину. Мои мышцы рефлекторно напряглись, готовые побежать вниз и за дверь, но потом я осознал, что она шевелится. Её руки и ноги совершали движения из стороны в сторону. Туда-сюда. Туда-сюда.
Я заворожённо наблюдал, как Слоан Уолтон делала снежного ангела.
Я положил ладонь на прохладное стекло.
«Позаботься о моих девочках». Я услышал слова Саймона так же ясно, как если бы он произнёс их вслух.
Это не его вина. Он не знал, какой эффект его дочь оказывала на меня. Как опасна она для меня. Каким фатальным я могу быть для неё.
Теперь она села, запрокинув голову. Я гадал, может, она тоже думает о Саймоне. Это ещё одни узы, которые несправедливо связывали нас воедино. В моменте слабости я поднял руку к окну и обвёл её силуэт пальцами по стеклу.
Я увидел это наперёд её — далекая полоска оранжевого света на небе. Падающая звезда.
Слоан подняла руку к лицу и молча сидела там.
Затем внезапно зашевелилась, покончив с неподвижностью. Я заворожённо наблюдал, как она осторожно поднимается на ноги и выпрыгивает из своего снежного творения.
Положив руки на бёдра, она посмотрела на ангела и кивнула. Затем подняла взгляд. На сей раз не на небо, а на меня.
Моё освещение было выключено. Она никак не могла видеть меня, говорил я себе, убирая руку от стекла. И всё же я стоял в тени и наблюдал, как она смотрит в моё окно.
Спустя мучительную минуту она отвернулась и медленно вернулась в дом.
Только когда она скрылась из виду, и освещение в её спальне наконец-то погасло, я кое-что осознал.
На ней было моё пальто.
Глава 5. Горячий парень в моей спальне
Слоан
Двадцать три года назад
Я должна была доделывать домашнюю работу по тригонометрии или хотя бы принимать душ после тренировки по софтболу. Но если честно, я ненавидела математику и не давала себе мыться, пока не доделаю домашнюю работу. Так что моим единственным вариантом было сделать перерыв на книгу.
Существовал крохотный шанс того, что моё раздражение вызвано простым фактом — у меня осталась ровно одна глава до самого интересного в моей стыренной книжке «Шанна» Кэтлин Вудивисс.
Это было моё третье перечитывание маминой потрёпанной книги в мягкой обложке, и я была влюблена по уши в непостоянного Рюарка Бошана. Пусть их с Шанной поведение было бы абсолютно проблематичным в реальной жизни, мне всё равно нравилась подспудная идея того, как тайная и знойная интрижка каким-то образом создаёт безопасное место, где можно быть самим собой.
Я забралась на подоконник и устроила позади себя гору подушек. До меня донеслась вонь подмышек. Я поморщилась и приоткрыла форточку, впуская свежий весенний воздух. Моя команда в этом году имела шансы выйти в окружной плей-офф, и тренера на каждой тренировке нагружали нас всё сильнее. Я хотела этого. Это всё было частью Грандиозного Жизненного Плана Слоан, которому я была абсолютно привержена. Но прямо сейчас я хотела всего лишь погрузиться в сексуальную карибскую историю. Через несколько секунд все мои тревоги о засохшем поте и дурацкой домашней работе испарились, и я перенеслась в книгу.
Я была на полпути к хорошим сценам, когда моё внимание отвлёк наш сосед мистер Роллинс, слишком быстро сдавший назад на своём пикапе. Он переключил передачи, и грузовик рванул вперёд, визжа шинами и быстро скрываясь из виду.
Мой живот скрутило узлами. Дела по соседству шли не лучшим образом с тех пор, как мистер Роллинс год назад потерял работу. Папа говорил, что он был каким-то начальником цеха на химической фабрике через несколько городов отсюда. Но фабрика закрылась. После этого мистер Роллинс перестал подстригать газон. Он больше не жарил бургеры. Иногда, если моя спальня была открыта для весеннего ветерка, я слышала, как он кричит поздно вечером.
