Чарльз думал о последствиях для серийного убийцы, который охотился на фейри. Конечно, Серые Лорды заметили бы, что кто-то убивает их народ? Но они не были Браном, который защищал и любил своих волков. Если бы умер не могущественный фейри, и в целях безопасности скрывался, заметили бы это Серые Лорды, которые правили фейри его пропажу? А если бы они заметили, сделали бы что-нибудь?
— Мог ли убийца быть фейри? — спросил Пэт. — Если он убивал с 1975 года и был человеком, то сейчас бы передвигался в инвалидном кресле.
Агент Фишер нахмурилась.
— Я знаю восьмидесятилетнего мужчину, который мог бы одолеть тебя со связанной за спиной рукой, Пэт. И если этому парню было восемнадцать в конце войны во Вьетнаме, он был бы намного моложе восьмидесяти. Но большинство серийных убийц так долго не живут. Они сдаются или начинают совершать ошибки.
— Убийца из Грин-Ривер охотился более двадцати лет, — продолжил Пэт. — И когда его наконец нашли, то обнаружили у него есть жена и двое детей, он ходит в церковь и имеет стабильную работу, на которой трудиться более тридцати лет.
Гольдштейн не слушал его, а перевел задумчивый взгляд на Анну, хотя на самом деле не смотрел на нее.
— Я не думаю, что он фейри, — сказал он. — Не наш нынешний убийца. Иначе зачем бы он ждал, пока фейри выйдут, чтобы начать убивать их?
«Не наш нынешний убийца», — подумал Чарльз про себя.
— Я не знаю всех фейри лично, — сухо сказала Анна. — Может быть, все жертвы были фейри.
Гольдштейн покачал головой и сказал:
— Нет. Это тип добычи, на которую охотится убийца.
«Он напал на след», — сказал братец волк, с интересом наблюдая за старшим агентом ФБР.
— Охотится на врага, — неожиданно сказал Сингх. — Возможно он ветеран Вьетнама. Он возвращается домой и видит на своей территории вьетнамца или азиата. Поэтому отправляется на охоту, точно так же, как делал это на войне. Он переключается на мальчиков. Может быть, потому, что ему больше нравится секс с мальчиками, но давайте предположим, что он делает это потому, что находит их более жесткими. А потом находит фейри и решает, что они более достойные противники. И, как и его первоначальные жертвы, в его глазах они захватчики.
— Он хороший охотник и умный, если убил столько фейри, — сказала Анна. — Их, как правило, труднее убить, чем людей. Жаль, что он не ошибся выбором жертвы, так мы никогда не найдем куски тел. Интересно, как ему это удалось.
— Он убивал оборотней, — неожиданно сказал Хойтер. Чарльз перестал обращать внимание на представителя КНСО. — Разве их не труднее убить, чем фейри?
Анна пожала плечами.
— Я сама никогда не убивала фейри. Но у таких старых существ припасено несколько трюков в рукаве.
— Мелисса Сноу умерла до твоего рождения, — сказал Пэт. — Как ты узнала, что она фейри? — Дело было не в том, что он сказал, а скорее в агрессии в его голосе, которая заставила братца волка ощетиниться.
— Семейные фотографии, — парировала Анна, скривив губы. — Или, может быть, я старше, чем выгляжу. Разве это имеет значение?
— Тебе двадцать пять, — сказал Хойтер. — Я сделал твою фотографию на свой телефон и отправил ее на базу. Они ответили около двух минут назад. Анна Лэтем из Чикаго, мать умерла, отец — крутой юрист.
— Так откуда он знает? — пробормотал Сингх, игнорируя нападки Хойтера на Анну. — Откуда убийца знает, что они не люди? Они не пришли домой, и из-за этого кто-то заметил, что он убивает фейри.
— Большую часть времени оборотень может учуять фейри.
— Возможно, он наблюдал, пока его потенциальные жертвы прикасались к железу. Моя бабушка из Шотландии и клялась, что есть травяные мази, которыми можно натирать глаза, чтобы увидеть фэйри, — продолжил Сингх, который не выглядел так, как будто у него могла быть бабушка в Шотландии, хотя Чарльз тоже не очень походил на валлийца.
— Для этого можно еще вывернуть одежду наизнанку или носить холодный утюг, — сказала Фишер, которая до этого момента вела себя довольно тихо. Чарльз скорее подумал, что она следит за тем, чтобы агенты КНСО снова не перехватили контроль над встречей, поскольку она заговорила как раз в тот момент, когда Хойтер открыл рот, чтобы сказать что-то еще.
— Вы сказали «не наш нынешний убийца», — сказала Анна Гольдштейну, и Чарльз скрыл улыбку. Он думал, что она пропустила это мимо ушей, но она просто ждала подходящего момента, чтобы обрушиться на них. — Вы не думаете, что мы имеем дело с тем же человеком из прошлого?
— Верно, — согласился Гольдштейн, полностью игнорируя агентов КНСО и Сингха, чтобы сосредоточиться на убийствах. — Мы заметили некоторые различия в убийствах субъекта, начиная примерно с 1995 года, которые, похоже, указывают на то, что у него появился партнер. Затем, в 2000 году, убийства происходили в течение шести недель. Я взялся за дело в 2000 году, и это первый год, когда нашли только пять тел, но временные рамки указывали, что жертв могло быть шесть. Поскольку на следующий год их было шестеро, и каждый последующий год его период убийств составлял шесть недель вместо четырех, мы почти уверены, что в 2000 году жертв тоже было шестеро.
— Если число жертв не совпадало, как вы узнали, что они все еще были жертвами «Охотника на крупную дичь», а не какого-то другого убийцы? — спросил Сингх. Его втянули в охоту за их убийцей, хотя его охота началась с совершенно другой добычи: оборотней. Братец волк согласился с оценкой Чарльза о Сингхе: умный и мог легко отвлекаться, если перед ним возникнет что-то более интересное, чем его нынешняя добыча.
Гольдштейн полез в свой портфель и достал ярко-желтую ушную бирку. Такие владельцы ранчо прикрепляют к своему скоту.
— Он помечает свою добычу. В семьдесят пятом он использовал охотничьи бирки для оленей, украденные из магазина охотничьих принадлежностей. В 1982 году он переключился на бирку для скота. Такое можно приобрести в интернете в пакетах по двадцать пять штук за доллар каждый.
«Он считал свою добычу просто вещью, — подумал Чарльз. — Домашним скотом».
«Или он пытался превратить их во это, — ответила Анна.
— Давайте продолжим просматривать фотографии жертв и посмотрим, заметим ли мы еще что-нибудь, с чем мы могли бы вам помочь, — сказала она вслух.
Гольдштейн продолжил свое слайд-шоу. По мере развития криминалистики методы обращения убийцы с телами менялись. Вместо того, чтобы оставить их в каком-нибудь укромном месте, он бросил их в воду. Реки, озера, болота в Бостоне, Атлантический океан мог смыть все грехи.
— Помимо его выбора и количества жертв, произошло несколько изменений, — сказал Гольдштейн. — В 1991 году их было несколько. Пытки были стали более ритуальными, и он, казалось, придавал им большее значение. С 1975 по 1990 год все убийства происходили в ноябре. В 1991 году он переместился на октябрь. И каждый год после этого он отодвигался на месяц назад, пока в 1995 году не начал убивать первого июня. И продолжает по сегодняшний день.
— Если вы дадите мне список вместе с фотографиями жертв, — сказала Анна, когда Гольдштейн закончил, — я постараюсь отделить фейри от остальных. Я полагаю, что в Бостоне были первые жертвы в числе оборотней, но смогу сказать это наверняка после того, как сделаю несколько звонков.
Чарльз был уверен, что в этом году волков убили в первые раз, но стоило удостовериться наверняка. Кроме того, имея список жертв, он мог бы разослать их паре знакомых фейри, которые дали бы больше информации о жертвах из числа фейри, и возможно, опознать еще нескольких.
— Хорошо, — согласился Гольдштейн. — Мы можем это сделать.
Анна нахмурилась, слегка потирая подбородок одной рукой и смотря на коллаж из пяти фотографий жертв этого года. Последней была школьная фотография маленького мальчика. Осталась еще одна жертва, прежде чем «Охотник на крупную дичь» перенесет охоту на следующий год.
— Я не эксперт по фейри, — сказала Анна. — Но я знаю волков. Ни один обычный мужчина или даже пара мужчин вряд ли смогут справиться с оборотнем, для этого нужно быть слишком самоуверенным. Хищники обычно выбирают жертв, с которыми смогут справиться.
