Вскоре Анна почувствовала, что оргазм близок. Ей казалось, что ее тело напряглось из-за одной лишь этой мысли. Теперь Вангелис взял ее за талию и притянул к себе, сделав еще один толчок.
Дверь кухни открылась как раз в тот момент, когда Вангелис достиг пика. В проеме появилась Миранда, глаза ее были размером с тарелку, которую только что разбила Анна.
Вангелис повернул голову Анны за волосы так, чтобы она смогла увидеть, кто вошел в кухню, как раз в тот момент, когда ее охватила первая волна наслаждения…
Вернувшись мыслями в реальность, Анна упала на подушки. У нее было такое чувство, будто Миранда действительно наблюдает за ними, а Вангелис медленно выходит из нее. Анна вздрогнула последний раз, перед тем как видение растаяло, и погрузилась в сон.
А в это время в таверне Ники с нетерпением ожидал, придет ли Миранда. Фил уже потерял всякую надежду на веселое продолжение и ушел домой спать. Других приезжих иностранок в таверне не было, и даже если бы Миранда появилась, у Фила не было никаких надежд на ночь любви с ее фригидной подружкой.
Когда Миранда переступила порог таверны, глаза у Ники загорелись, как у кота мартовской ночью.
— Я уже думал, что ты не придешь, — сказал он. — Целый вечер тебя дожидаюсь.
— Еще бы. Но у меня были кое-какие дела на вилле, — бросила Миранда. — А теперь, когда я пришла, мой сладкий, скажи: мы здесь одни?
— Я сегодня закрылся пораньше, — кивнул Ники. — Специально из-за тебя.
— Какие мы предусмотрительные, — мурлыкнула Миранда, скользнула к нему на колени и чмокнула в небритую щеку.
— Миранда, — промычал он и, впившись в ее губы, сунул руку под юбку.
— Осторожно с помадой, — предупредила она его, а затем встала, чтобы сорвать с себя коротенький джинсовый пиджак, который должен был защищать ее от ночных кусачих тварей.
Ники провел языком по губам, пока она усаживалась к нему на колени. Она обвила его руками и начала тихонько покусывать за ухо. Ники откинул голову назад, и Миранда поцеловала его в шею. Он опустил свои горячие руки на ее колени и медленно направил их к бедрам.
— Не здесь, мой шоколадный, — шепнула она. — Может, сделаем это на кухне?
— На кухне? — удивился Ники. — Ты хочешь заняться сексом на кухне?
— Да, мне всегда хотелось заняться этим на настоящей кухне, чтобы кругом все блестело нержавеющей сталью. Среди огромных наточенных ножей, чтобы мурашки по коже. Меня это заводит. А тебя?
Ники неуверенно пожал плечами. Было очевидно, что подобные фантазии не посещали его голову.
— Можешь облить меня всю оливковым маслом, — подзадорила его Миранда. — Его, конечно, не оближешь, как сироп, но зато легко будет скользить по кухонным столам. Смелее, мачо. Веди меня туда. Я желаю отведать твоего тела.
Ники колебался.
— В чем дело, дорогой? — вкрадчиво спросила Миранда. — Там есть что-то, чего я не должна видеть?
— Нет… я… это…
— Тогда пошли, пока я не передумала.
Миранда взяла его за ворот рубашки и потянула в кухню. Распахнув дверь, она несколько секунд рассматривала интерьер, пока Ники потел в ожидании, что она вот-вот войдет и увидит список на обратной стороне двери.
— А тут мило, — кивнула Миранда. — Я себе так это и представляла. Можно я устроюсь здесь?
Она подошла к большому блестящему столу из нержавейки и медленно улеглась на него. На ее пурпурных губах появилась легкая улыбка.
— Ой, а он холодный, — заметила она, проведя рукой по стальной поверхности стола. — Но мне это даже нравится. Заставляет дрожать. Ну, иди же сюда и закрой за собой дверь.
Ники прикрыл дверь и встал так, чтобы не было видно списка на двери.
— Ты что там торчишь? — невинно спросила Миранда.
— Я? Так… Ничего.
— Ничего? — Миранда села на столе и подняла бровь. — И почему ты вообще сегодня такой пугливый? Может, ты что-то скрываешь от меня? Ну-ка, дай взглянуть.
Прежде чем Ники опомнился, Миранда отодвинула его в сторону и еле удержалась от смеха, увидев, что Вангелис был прав. К двери был прикреплен большой лист бумаги с двумя длинными колонками имен. Над одной колонкой красными чернилами было написано «Фил», а над другой — «Ники».
— Это что такое? — поинтересовалась Миранда, отыскивая глазами свое имя в списке, которое, как она надеялась, было последним в колонке.
Здесь действительно было больше сотни имен. Напротив некоторых стояли оценки, но не у всех, что указывало на проколы в ночных круизах. Впрочем, и оценки в основном были низкие. Последней в колонке Фила была Анна с суровой двойкой, а Миранда, по оценке Ники, заслужила восемь с половиной.
— Ники, будь любезен, объясни мне это, — ледяным тоном сказала она. — Потому что мне это не нравится. Совсем не нравится. Полагаю, это список женщин, с которыми ты переспал?
Ники стоял красный от смущения.
— Видишь ли, — продолжала Миранда, — я не люблю считать себя одной из многих.
— А это и не так, — горячо заверил ее Ники. — Ты не можешь быть одной из многих, моя обожаемая Миранда. Ты для меня особенная. Вот, взгляни. Ты последняя в моем списке. И никого уже после тебя не может быть.
— Кончай трепаться, — отрезала Миранда. — Меня больше интересует другое. Вот эта, на три строчки выше меня по списку, отхватила полных десять баллов. И за что же она их получила? Исполняла Вагнера на рояле во время минета?
— Чего?
— Неважно, Ники. У тебя был шанс, но ты его упустил. А я не собираюсь оставаться здесь, чтобы узнать, за что ты ставишь высшие баллы.
Миранда застегнула кнопки рубашки на груди и сделала вид, что собирается уходить.
— Что ж, Ники, — она взялась за ручку двери. — Я еще могла бы простить тебя за список, но только не за жалкую восьмерку. Такое не проходит даже в женских романах.
Она пошла через затемненный зал таверны, бросив напоследок:
— Надеюсь, что ваш «Плавучий бордель» вскоре пойдет ко дну.
— Подожди. Да постой же, — умолял Ники, по пятам следуя за ней на улицу, вернее в сад, окружавший таверну. — Миранда, прости. Мне действительно жаль, что так вышло. Клянусь, что больше никогда не буду ставить женщинам баллы за секс. Честное слово! И вообще ты будешь единственной.
— Хотела бы я верить в это, — трагическим тоном отозвалась Миранда.
— Я докажу.
— Сомневаюсь.
— Я тебе обещаю.
— И как же? — прищурилась Миранда.
— Я сделаю все, что ты захочешь.
— Все? — Миранда остановилась у деревянных ворот. — Знаешь, Ники, очень опасно обещать все разъяренной женщине.
