— Очень. Обожаю этот дом. А ты?
— Я тоже. — Он усмехается.
— Хорошо. Я думаю повесить здесь картинки с перцами.
Кристиан наклоняет голову.
— Я хочу повесить в этом доме твои портреты, которые сделал Хосе. Ты должна решить, где они будут.
Я краснею.
— Где-нибудь, где я не буду их часто видеть.
— Не будь такой. — Ругает он меня, поглаживая большим пальцем мою нижнюю губу. — Это мои любимые картины. Мне нравится одна из них в моем офисе.
— Я понятия не имею, почему, — бормочу я и целую подушечку его большого пальца.
— Есть вещи и по-хуже, чем смотреть на твое красивое улыбающееся личико весь день… Голодна? — спрашивает он.
— Голодна… по чему? — Шепчу я.
Он ухмыляется, его глаза темнеют. Надежда и желание растекаются по моим венам.
— По еде, миссис Грей. — И он оставляет быстрый поцелуй на моих губах.
Я обижаюсь наигранно, надуваю губы и выдыхаю.
— Да. В последние дни я всегда голодна.
— Мы можем организовать пикник на троих.
— На троих? Кто-то присоединится к нам?
Кристиан склоняет голову набок.
— Примерно через семь или восемь месяцев.
О… «Blip». Я блаженно улыбаюсь ему.
— Я думал, что ты хотела поесть на свежем воздухе.
— На лугу? — спрашиваю я.
Он кивает.
— Конечно. — Улыбаюсь я.
— Это будет великолепным местом, для увеличения семьи, — бормочет он, пристально смотря вниз на меня.
Семья! Более одного ребенка? Кто знает, если у меня есть мужество, чтобы говорить об этом сейчас.
Он кладет руку мне на живот. Черт! Я задерживаю дыхание и накрываю его руку своей.
— Трудно поверить, — шепчет он, и впервые я слышу удивление в его голосе.
— Я знаю. О — у меня здесь есть доказательства. Фото.
— Да? Первая улыбка ребенка?
Я достаю из бумажника фото с ультразвукового исследования.
— Видишь?
Кристиан несколько секунд пристально рассматривает его ближе.
— Ооо… «Blip». Да, я вижу. — Говорит он рассеяно, с благоговением.
— Твой ребенок, — шепчу я.
— Наш ребенок, — возражает он.
— Первый из многих.
— Многих? — Глаза Кристиана расширяются с тревогой.
— По крайней мере из двух.
— Двух? — Он пробует это слово. — Может мы родим одного ребенка, для начала?
Я улыбаюсь.
— Конечно…
***
Мы выбираемся на улицу в теплый осенний вечер.
— Когда ты собираешься сказать своим родным? — спрашивает Кристиан.
— Скоро, — мурлыкаю я. — Я думала рассказать Рэю сегодня утром, но мистер Родригес был там. — Я пожимаю плечами.
Кристиан кивает и открывает багажник «R8». Внутри плетеная корзина для пикника и клетчатый плед, который мы купили в Лондоне.
— Пойдем, — говорит он, беря корзину и одеяло в одну руку и протягивая другую мне. Вместе мы идем на луг…
***
— Конечно, Рос, можешь продолжать… — Кристиан вешает трубку. Это уже третий звонок, на который он ответил во время нашего пикника. Он скинул ботинки и носки, и смотрит на меня, опустив руки на колени. Его куртка лежит брошенная поверх моей, пока мы греемся на солнышке. Я лежу рядом с ним, растянувшись на одеяле для пикника, мы — в окружении золотых и зеленых трав, далеко от шума в доме, скрытые от посторонних глаз строителей и рабочих. Мы находимся в нашем буколическом раю.[21] Он скармливает мне еще одну ягодку клубники, и я жую, с благодарностью глядя в его потемневшие глаза.
— Вкусно? — шепчет он.
— Очень.
— Достаточно?
— Клубники, да.
Его глаза опасно блестят, и он ухмыляется.
— Миссис Джонс собрала нам очень хороший пикник, — говорит он.
— Это она умеет, — шепчу я.
Внезапно переместившись, он ложится вниз так, что его голова оказалась рядом с моим животом. Он закрывает свои глаза и выглядит довольным. Я запутываю свои пальцы в его волосах.
Он тяжело вздыхает, затем хмурится и проверяет номер на экране своего гудящего Блэкберри. Он закатывает глаза и принимает вызов.
— Уэлч, — огрызается он. Он напрягается, слушает одну-две секунды, затем внезапно принимает вертикальное положение.
— Двадцать четыре часа в день, и семь дней в неделю… Спасибо, — говорит он сквозь стиснутые зубы и вешает трубку. Изменения его настроения мгновенны. Моего дразнящего, флиртующего мужа заменили на холодного, расчетливого Хозяина Вселенной. Он на мгновение сужает глаза, затем сухо и холодно улыбается мне. Дрожь пробегает вниз по моей спине. Он берет свой Блэкберри и нажимает кнопку быстрого набора.
— Рос, сколькими акциями мы владеем в «Лесоматериалах Линкольна». — Он поднимается с колен.
Моя кожа покрывается мурашками. О, нет, что это?
— Так, консолидируй все паи в «Грей Энтерпрайзес», увольняй весь совет директоров… кроме генерального… Да насрать… Я тебя слышу, просто сделай это немедленно… спасибо… держи меня в курсе. — Он вешает трубку, и смотрит на меня бесстрастно, без какого-либо выражения.
Твою мать! Кристиан обезумел.
— Что случилось?
— Линк, — бормочет он.
— Линк? Бывший муж Элены?
— Он. Это он внес залог за Хайда.
Я в шоке уставилась на Кристиана. Его рот сжат в жесткую линию.
— Ну. Он будет выглядеть идиотом, — ворчу я, ужасаясь. — Я имею в виду, Хайд совершил еще одно преступление находясь под залогом.
Глаза Кристиана сужаются и он ухмыляется.
— Справедливое замечание, миссис Грей.
— Что ты только что сделал? — я становлюсь на колени лицом к нему.
— Я снова поимел его.
Оу!
— Ум… это кажется немного импульсивным, — бормочу я.
— Я — решительный парень.
— Я в курсе этого.
Его глаза сужаются.
— Я давно вынашивал этот план в заднем кармане, для такого момента, — говорит он сухо.
Я хмурюсь.
— Да?
Он делает паузу, что-то взвешивает у себя в голове, затем делает глубокий вдох.
— Несколько лет назад, когда мне был двадцать один год, Линк избил Элену до полусмерти. Он сломал ей челюсть, левую руку, и четыре из ее ребер, потому что она трахала меня. — Его глаза ожесточаются. — А теперь я узнаю, что он внес залог за человека, который пытался убить меня, похитил мою сестру, проломил череп моей жене. С меня достаточно. Я думаю, что самое время платить по счетам.
Я бледнею. Срань господня.
— Справедливое замечание, мистер Грей, — шепчу я.
— Ана, это то, чем я занимаюсь. Я обычно не мотивируюсь местью, но я не могу позволить ему уйти с этим. То, что он сделал с Эленой… ну, она должна была предъявить обвинения, но она не сделала этого. Это ее личное дело. Но он серьезно перегнул палку с Хайдом. Линк перевел это на личное, когда затронул мою семью. Я собираюсь раздавить его, разбить его компанию прямо под его носом, и продать по кусочкам по высокой цене. Я собираюсь обанкротить его.
