— Как я могу не думать не об этом? — я закусила внутреннюю часть щеки, чтобы не всхлипывать. Он снова играл со мной?
— Я вовсе не хочу причинять тебе боль, — он покачал головой. — Я убью любого, кто попытается это сделать.
— Ты ненормальный.
Он ухмыльнулся и сжал губы в жесткую линию.
— Ты не первая, кто меня так называет, хотя я предпочитаю термин — высокофункциональный психопат.
Я боролась, пыталась противостоять ему. Он был неподвижен, гора намерений сокрушала меня с каждой секундой.
— Ты не можешь просто держать меня здесь! Я не домашнее животное.
— Нет, — он отстранился, его глаза поймали мой взгляд. — Не домашнее животное. Но ты ведь моя. Я чувствую это, — он сел и взял мою руку в свою, прижимая ее к груди. — Здесь. Где нет ничего. Когда я увидел тебя, что-то случилось. И теперь я чувствую, оно только для тебя.
Слезы потекли по моим вискам, попав мне в уши.
— Но разве ты не чувствуешь, как это неправильно?
— Нет, — он сжал мою руку. — Это единственно правильное, что я когда-либо делал.
Убежденность в его словах замедлила мой мчащийся разум.
— Как долго ты собираешься меня здесь удерживать?
— Ты здесь навсегда.
— Что? — ужас прорвался сквозь меня, разрывая мои мысли и разрезая мои мечты, словно ржавое лезвие бритвы.
— Ты была предназначена для меня. Разве ты не понимаешь?
— Отвали от меня, — у меня в животе закипела кислота, и я отдернула от него руку.
Он уставился на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли.
— Я сделаю это, но если ты попытаешься сбежать, я тебя поймаю. Из этой комнаты нет выхода, кроме моего, — он отодвинулся от меня и лег на кровать, его тело выглядело так, словно он хищник, который лег отдохнуть. — Чем скорее ты это примешь, тем лучше будет для тебя.
Я села и отвернулась от него. Хотя слезы размыли мое зрение, мои глаза привыкли к мраку. С одной стороны комнаты было несколько широких окон. Мы были на втором этаже большого особняка. На небе не было луны, из-за чего вокруг было темно, и я не могла разглядеть ничего, кроме густого темного леса вдалеке. Кровать была большой, каждый угол был увенчан резными деревянными столбиками. Слабый свет проникал в комнату с прилегающей ванной комнаты. Две другие двери были закрыты и, несомненно, заперты.
Безупречный интерьер был преимущественно мужским, смешанным с антикварной мебелью, создавая роскошную атмосферу. Меня не волновало его чувство стиля, я искала, что могу использовать в качестве оружия.
— Вернись под одеяло. Здесь, в предгорьях, ночи становятся холодными, — я чувствовала, как он смотрит на меня. — Хотя я вполне наслаждаюсь видом.
— Где моя одежда?
— Пропала.
Я смотрела на закрытые двери, мои мысли все еще боролись с реальностью моего положения.
— Мне нужно уйти.
— Ты никуда не пойдешь. Каждую ночь мы будем вместе, ты будешь спать со мной. И ты будешь обнаженной. Если мне по какой-то несчастной причине придется уехать по делам, ты будешь спать в нашей кровати одна, пока я не вернусь, — он похлопал по матрасу.
Все во мне кричало бежать, но бежать было некуда.
— Я могу заставить тебя подчиниться, если ты этого хочешь, — его темный смешок имел такой эффект, будто меня окатило грязью. — На самом деле, я бы наслаждался этим.
— Нет, — мурашки промчались по моей коже, когда я залезла под одеяло и отскочила в дальний угол кровати. Ничего из этого не казалось реальным. Мой разум пытался понять это, но было похоже на то, как если бы я пыталась разгадать головоломку, в то время как ее части продолжали бы распадаться в моих пальцах. Я дрожала, мое тело восстало против этого внезапного плена.
— Ты можешь лечь ближе, — его низкий голос прогремел надо мной.
— Нет, — ни единого шанса.
Он вздохнул.
— Это не должно быть так неприятно для тебя.
Я взглянула на него через плечо.
— Ты издеваешься?
— Нет, — он приподнялся на локте, край простыни соскользнул и показал его шикарный пресс. — Я знаю, что ты находишь меня привлекательным.
Я отвернулась и положила голову на сложенные руки.
— Находила. Сейчас? Не особо.
— Это так просто не исчезает.
— Такое происходит, когда ты похищаешь кого-то, — мои глаза все еще тщетно искали хоть какое-то оружие.
— Воспринимай это как неизбежное будущее.
— Брак? — я зажмурилась, пытаясь избавиться от бесполезных слез.
— Нет, — он сместился ко мне, от его тела исходил сильный жар, опаляющий мою спину. — По крайней мере, пока нет, — он положил руку мне на плечо, но я откатилась от него к краю, опасно близко к падению на пол.
— Я говорил тебе, что никогда не причиню тебе вреда. Я не хочу забирать у тебя то, что ты не готова отдать, — словно доказывая свои слова, он отодвинулся от меня, его тепло исчезло.
— Что если я никогда не буду готова дать тебе то, что ты хочешь?
— Поверь, ты будешь готова, — его самоуверенность поражала.
— Ты так в этом уверен?
— Да. Ты и я. Бесспорно, — он поднял одеяло и накрыл мое обнаженное плечо. — Вот увидишь.
Я не отвечала, просто смотрела в темноту.
— И однажды, раньше, чем ты думаешь, — он понизил голос, — ты отдашь мне все.
Глава 12
Себастьян
Она не могла уснуть, пока солнце не начало заглядывать за края тяжелых штор, закрывающих широкие окна. Столько раз мне хотелось прикоснуться к ней, обнять. Но она боролась со мной, на что я, конечно же, не возражал. Однако она может пораниться во время борьбы, чего я никак не хотел допустить.
Мне придется ждать, пока она сама не придет ко мне. Было мучительно думать о времени, которое мы потратим на ее злость, о возможных попытках побега и обвинениях в том, что я ее украл. Ее чувства были оправданы, по крайней мере, так бы сказал мой отец. Я понятия не имел, были они или нет.
По крайней мере, она была рядом со мной и вдали от придурка, который был достаточно глуп, чтобы думать, что когда-нибудь сможет претендовать на нее. Даже не могу вспомнить его имени. Я скомкал его образ в своем воображении и выбросил в мусорную корзину моего разума. Может быть, я подожгу ее позже.
Ожидание всегда давалось мне с трудом, но Камилле нужно было время, а мне нужно было набраться побольше терпения. Она должна была принять свое положение. Другого выхода не было. Как только она примет это, то поймет, что это не так уж плохо и на самом деле было оптимальным.
Хотел бы я немного поиграть с ней, пока она будет пытаться найти выход? Конечно. В конце концов, я все еще остаюсь психопатом.
— Что ты там делаешь, сынок? — мой отец постучал в мою дверь.
Я гладил Фрэнки, ее мех был гладким под моей ладонью.
— Просто играю с Фрэнки.
Он распахнул дверь и осмотрел комнату типичного десятилетнего ребенка. Плакаты спортсменов закрывали стены, и коллекция «Звездных войн» от «Лего» была аккуратно выставлена на полке.
— Что случилось, папочка?
Цвет сошел с его лица.
— Сын? Что случилось с Фрэнки?
— Не уверен, — я продолжал гладить ее, радуясь возможности прикасаться к ней. Я любил ее с того момента, как отец принес ее домой, и она выбрала меня. Она стала спать в моей комнате, свернувшись калачиком на моих коленях, пока я сидел неподвижно. — Я спустился вниз сегодня утром и нашел ее на полу в кухне. Неподвижную.
Его глаза расширились, когда они перемещались от меня к кошке и обратно.
— Она мертва, сынок.
Я продолжал гладить ее шерсть.
— Да. Я так думаю.
Он вошел и сел рядом со мной на кровать.
— Ты сделал это? — он положил одну руку мне на плечо. — Я... Я не буду сердиться. Мне просто нужно знать правду.
Я не мог понять его вопрос. Что я сделал? Но потом мне стало понятно. Мой отец думал, что я убил ее, мою любимую кошку.
