— Ты сейчас садишься в мою машину без возражений.
— Ты хотел сказать: «Кать, сядь, пожалуйста, в мою машину».
— Нет. Я не прошу. Я говорю, что тебе делать, — на полном серьезе заявил Шахин.
— Если не сяду. Что тогда?
— Зачем сопротивляешься? Нравится строить из себя недотрогу? Ну так не надо, Кать… Давно ж не девочка, — фраза прозвучала слишком насмешливо, с издёвкой.
— Я тебя по телефону посылала? — придала своему тону спокойствия, хотя внутри всю колошматило. — Хочешь, чтобы сделала это в реальности? Ну, окей. Шахин, иди на фиг!
Шахин вонзил в мою талию не пальцы, а стальные шурупы. Даже больно стало не то, чтобы обидно. В глазах неприятно защипало. Но я не заплакала. Взрослые девочки не показывают первым встречным свои слёзы. Женщина может быть слабой только рядом с надёжным мужским плечом. Так что плакать при Шахине — было нельзя вот абсолютно!
Я не ожидала, что Мурат проявит себя как какой-то пещерный человек, неандерталец. Через плечо и в машину на заднее сиденье, а затем сразу заблокировал двери, чтобы не сбежала.
Первые минут пять я питала надежду, что смогу выбраться, что Шахина отпустит и он всё-таки остановит машину, как я и просила. Не остановил. Гад! Привёз меня в тот самый таунхаус, хоть мы об этом и не договаривались ни разу.
Когда заглох мотор, Шахин обернулся через плечо и посмотрел на меня нечитаемый взглядом. Вроде, злился, а может мне это только казалось.
8
Шахин
Смотрел на Катю и не понимал, почему она стала такой холодной, чужой. Не моя! А ведь хотел, чтобы была ею на всю жизнь. Замуж звал еще на выпускном. Авдеева говорила, что нужно выучиться, подняться на ноги и только потом заводить семью. Ну как? Поднялась?
— Что ты так на меня смотришь? — первой нарушила тишину и я машинально улыбнулся.
Всё-таки Катя очень красивая, а когда злится, то ещё круче. Мне башку сносит от одного только взгляда на Авдееву. Жаль, что у нас ничего не сложилось пятнадцать лет назад. Она влюбилась, вышла замуж, была счастлива с другим. Что оставила мне? Разбитое сердце, которое я пытался склеить, пока мотал срок. Авдеева сломала мне жизнь — пять лет тюрьмы. Это много? Немало. Да и клеймо уголовщины никогда не исчезнет. Спасибо тебе, бывшая!
— Думаю, — ответил после затянувшейся паузы.
— А ты не думай. Лучше верни меня домой. Ты ведешь себя как пацан. А тебе же не двадцать лет, Шахин!
— Двадцать лет, — ухмыльнулся. — А ты не дала мне возможности побыть двадцатилетним пацаном.
— В смысле?
— В прямом.
— Я не понимаю тебя, Мурат.
— А я тебе всё объясню. В доме.
Вышел из тачки и долго ждал, пока Катю отпустят эмоции. Злилась она. Ну это понятно, только злиться должна была на себя, в первую очередь. Не хотела же меня слушать, придумала себе чёрт-те что.
— Кать, идём…
Кивнул в сторону дома. Нахмурился. Только собрался двинуться к машине, как Авдеева самостоятельно открыла дверцу и вышла на улицу. Она поравнялась со мной, повернула голову вправо и мазнула по мне пренебрежительным взглядом.
Ничего не сказал. Молча схватил девушку за тонкое запястье и повел к дому. Оказавшись внутри, сразу двинулся к лестнице. Второй этаж. Мансарда. Катя даже ахнула, увидев небольшой столик посреди мансарды. На столе ведерко с игристым напитком, стеклянные бокалы, клубника со сливками и аппетитный шоколадный торт.
— Свечи зажечь или это лишнее? — спросил с усмешкой на губах.
Катя медленно обернулась. Руки на груди скрестила. Сощурилась.
— Мурат, тебя бросает из крайности в крайность. Я не успеваю за тобой.
— Не понравилась романтика?
— Шахин, — тяжело вздохнула. — Мы зря тратим время. Я отказалась быть твоей содержанкой, да и любой другой бы формат отношений мне не подошел. А после всего — так тем более.
— Ты хотела поговорить. Я вчера прождал тебя хрен знает сколько. Не пришла. Заявилась домой в полночь. Едва на ногах стояла. Где ты была, Кать?
— Ты серьезно думаешь, что стану отчитываться? — проглотила смешок. — Ах, Шахин…
Катя приложила ко лбу ладонь, прикрыла глаза, и я интуитивно ощутил её усталость. Молча подошел. Взял за руку и повел за собой. Сел в плетеное кресло, а Катьку усадил сверху себя. Обнял её за талию двумя руками и стал прислушиваться к стуку наших сердец.
Какое-то время мы молчали. Было так комфортно просто молчать, прижиматься к женскому телу и сходить с ума от этих касаний.
Катя, Катя… Нам же нельзя с тобой, понимаешь?
Помню, как обещал себе не трогать Авдееву даже пальцем. Обещал ещё тогда, на встрече выпускников. Но поделать с собой ничего не могу. Тянет к девочке настоящим магнитом. Я как долбаный мотылек, летящий на свет.
— Что случилось, Кать? Ты такую фигню несла по телефону. Я ничего не понял.
— Можно я встану? — Катя попыталась слезть с моих колен, но я усилил тиски рук.
— Катюш, посиди ещё со мной.
— Ладно, но это в последний раз. Понятно?
— Посмотрим. Говори, что произошло. Что-то с Башаровым?
— А ты, типа, не знаешь?
— Знал бы, не спрашивал.
Катя недовольно цокнула языком, но уже через минуту обо всём рассказала. Я обалдел, если честно. Катька реально подумала, что это моих рук дело, но я не пределах.
— Кать, это не моих рук дело. Сама подумай. Зачем мне это делать? Ты же так и не дала мне четкого ответа, а мужем я тебя просто шантажировал.
— Пугал, а не шантажировал! — выдала с эмоциями. — Теперь мне реально страшно, Шахин. Я боюсь тебя и это не скрываю.
— Знаешь, Авдеева, меня многие боятся, но для тебя я неопасный. Это ты — самая настоящая опасность для меня!
— В смысле?
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
Катя замерла и через несколько секунд я ощутил, как она дрожит. Испугалась, правда.
— Катюш, — коснулся рукой волос, собрал их пальцами и откинул на одно плечо. Кончиком носа провел по шее вверх-вниз. — Нет у меня невесты. Да я вообще не собираюсь жениться. Нельзя мне, понимаешь? А ты, глупая, придумала себе черт-те что. Откуда ты вообще взяла этот бред?
— Мама сказала.
— Всё понятно. Что ещё тебе сказала мама?
— Что невеста твоя — дочка главврача больницы.
— Какая осведомленная у тебя мама. Дочку главврача я просто пару раз подвез до работы, она тоже в больнице работает. Мама тебе не сказала?
— И что? Пусть даже так. Мне-то какое дело?
Катя резко вскочила с моих колен и села в кресло напротив.
— Ну как? Ты от ревности сгораешь… Я решил внести ясность.
— Я не сгораю, просто это нечестно, когда мужчина морочит голову сразу двум женщинам! А ты… Не просто морочишь. Ты мне предложил стать твоей любовницей за деньги! Это было обидно, знаешь ли!
— Кать… Я перегнул палку, да. Но я реально хочу, чтобы мы виделись, когда я буду приезжать в столицу.
— Для того, чтобы меня видеть, необязательно делать такие мерзкие предложения!
— Я думал, тебе понравится дом. Я же не жадный, Кать… Всем могу обеспечить.
— Ну так и обеспечивай, дома покупай, но только не мне, а жене своей!
— Мне нельзя заводить семью, — ухмыльнулся.
— Почему? — Катя удивлённо повела бровью, а я сделал глубокий вздох, чтобы собраться с силами и честно признаться.
— Работа опасная. Нельзя иметь жену и детей.
— Почему?
— Они слабое место. Уязвимое.
— Я тебя не понимаю…
* * *
Шахин ушел от ответа. Как-то резко перескочил на другую тему, окончательно запутав меня и сбив с толку.
Невесты нет. Жениться не собирается. А я нужна для тех случаев, когда его величество озарит своим присутствием мою опочивальню. Глупости какие-то, честное слово. Более бредовых отмазок я не слышала, но сделала вид, что поверила. Да и, если честно признаться, мне больше хотелось верить в то, что «опасная работа» — именно отмазки, нежели суровая реальность. Ну не видела я Шахина каким-то опасным бандитом или же спецагентом службы безопасности нашей страны.
