Фи не относилась к тем, кто демонстрирует свои чувства, она была очень замкнутой. Она научилась держать эмоции при себе и не показывать ничего, чтобы не давать людям оружие, которое они могут использовать против неё.
Но Фи менялась. Этому способствовало то, что она едва не потеряла своего мужчину, и что его собственные действия и жители города сделали его героем. Дэрил сделал то, что сделал, и показал настоящего себя, может, поздно, но показал. Оказалось, что она может гордиться своим мужчиной и отцом своих детей. Много лет Дэрил очень старался доказать ей, что он именно такой, но она никогда не верила. Он рискнул своей жизнью, чтобы спасти мою, и это было другое. Она не привыкла высоко держать голову, но я видела, что она привыкала к этому, и видела, что ей это нравилось.
Поэтому, когда она поняла, что я имела в виду, её глаза распахнулись и стали влажными.
— Серьёзно?
— Док сказал мне сегодня.
— Какой срок?
— Десять недель.
Фи моргнула, я хихикнула, наклонилась к ней и прошептала:
— Да, думаю, это случилось после первого раза.
Она присвистнула:
— Ни фига себе, у Колта, должно быть, супермощные пловцы.
Не сомневаюсь, у Колта практически всё было супермощное.
Я расписалась на чеке, взяла сумку, и мы пошли дальше по торговому центру прямиком в любимый обувной магазин Джесси.
— Я боюсь, — сказала я Фи, глядя на детей, которые бесцельно брели впереди нас, осматривая торговый центр, скорее всего, думая, что такого они могут попросить у своей мамы, что она согласилась бы купить.
— Чего? — спросила Фи, и я повернулась к ней.
— Мне уже не двадцать лет.
— Женщины рожают и позже, и ничего.
Я посмотрела обратно на Дэнни и Эйприл.
— Да, может и так, но мне кажется, что у нас с Колтом мало что получается как у всех.
Я вздрогнула, когда Фи обняла меня одной рукой за талию, и посмотрела на неё. Она не была открытым человеком и не была любительницей прикосновений, но сейчас она была близко ко мне.
— Феб, это было тогда, а это... — Она положила руку на мой живот. — ...сейчас.
Я сжала губы и почувствовала, как мои собственные глаза увлажнились.
Она улыбнулась мне, и я принялась глубоко дышать.
Потом она опустила руки, позвала детей, и мы завернули в обувной.
* * *
— В чём дело? — спросила Ди, скрестив руки на груди и глядя на меня, совсем как Джесси и Мимс (хотя они не скрестили руки). Все мы втиснулись в маленький кабинет Мими в задней части её кофейни. — Мне нужно возвращаться в бар.
— Боже, Ди, ты так говоришь, как будто без тебя этот бар рассыпется на кусочки, — пробормотала Джесси, и Ди перевела взгляд на неё.
— Ну да, я люблю Дэрила, мы все любим Дэрила, мы все знаем, за что мы любим Дэрила, но это не значит, что он может самостоятельно удержать форт, — ответила Ди великодушно, потому что, герой или нет, Дэрил хоть и выздоровел и вернулся к работе пару недель назад, но, что неудивительно, не изменился. — Руфи в отпуске, Шерил придёт только в семь, Морри дома с детьми, Джеки присматривает за малышами Неда, а Джек в офисе, оплачивает счета. Не говоря уже о том, что Феб здесь, странно себя ведёт и ходит по магазинам с Фи.
— Да, — повернулась ко мне Джесси с явным осуждением во взгляде. — Почему ты ходила по магазинам с Фи?
— У неё выходной, и ей нужно время от времени выбираться из дома, — сказала я Джесси.
— Но ведь я же твоя подружка для магазинов, — сказала мне Джесси. — Фи твоя подружка для кино.
После случившегося я взяла за правило разбавлять уход Фи за Дэрилом походами в кино. Когда я это делала, тот, кто был свободен — мама, папа, даже Колт, — присматривал за Дэнни, Эйприл и Дэрилом.
— Сегодня моей подружкой для магазинов была Фи, — сказала я Джесси.
— Что ж, не думаю, что буду твоей подружкой для кино. Я не люблю ходить в кино. Ты не можешь поставить фильм на паузу, если тебе внезапно захотелось изюм в шоколаде, — заявила Джесси.
— Может, мы уже перейдём к тому, зачем Феб нас созвала? — вставила Мими.
— Да, а то мне нужно возвращаться, — повторила Ди.
— Ты уже говорила, — сказала ей Джесси.
— Хорошо, девочки, — вмешалась я, — посмотрите на меня.
Когда они повернулись ко мне, я продолжила:
— Вы должны пообещать, что сохраните в тайне то, что я вам скажу, и не расскажете никому: ни мужьям, ни друзьям, ни родителям, ни сёстрам — никому, до девяти утра завтрашнего дня. Вы меня поняли?
На их лицах появилось любопытство и ожидание. Они стали уже привыкать к Фебрари Оуэнс, которая делилась, и я обнаружила, что им это нравилось. И поскольку им нравилось, я делала это больше и больше.
— Колт сделал тебе предложение, — выдохнула Мими ошибочную догадку.
— Аллилуйя! — воскликнула Ди, прежде чем я успела подтвердить или, что правильнее, опровергнуть.
— Я должна быть свидетельницей! — взвизгнула Джесси.
Не успела я ничего сказать, как Мими повернулась к ней и требовательно спросила:
— Почему это ты должна быть свидетельницей?
— Я первая её нашла, — сказала Джесси.
— И что? Ты была моей свидетельницей, а Феб была твоей свидетельницей, значит свидетельницей Феб должна быть я, — ответила Мими.
— Девочки, — попыталась вмешаться я.
Джесси не обратила на меня внимания и сказала Мими:
— Да, но я всё равно первая её нашла.
— Ты хочешь сказать, что мне сорок два года и я умру, так и не побывав ничьей свидетельницей? — спросила Мими.
— Девочки, — повторила я.
— Не придавай этому такое значение, — сказала ей Джесси.
— Ага, тогда почему ты так сильно этого хочешь? — возразила Мимс.
— Девочки! — крикнула я. — Колт не сделал мне предложение. Я беременна!
Все повернулись ко мне и замерли.
— Что ты сказала? — прошептала Ди.
— Срок десять недель.
Они все уставились на меня, потом Мимс расплакалась, подошла ко мне и, сдёрнув меня со стула, обняла. Я почувствовала, что Джесси подошла к нам, потом Ди, мы обнимали друг друга, а Джесси и Ди даже немножко подпрыгивали.
Я ощущала их подпрыгивания, их руки, их слёзы, которые теперь текли сквозь смех, и внезапно подумала, что сделала бы Энджи, если бы дожила до этого дня. Энджи, которая узнала о моих чувствах к Колту раньше всех, потому что я рассказала ей о них, когда нам было одиннадцать. Энджи, которая позвонила мне и помирилась, как только услышала, что Колт водил меня на наше первое свидание.
Может быть, жизнь и сломала Энджи, прежде чем её убили, но мне подумалось, что эта новость очень облегчила бы груз, даже если ненадолго. Я не знала, что мне делать с этим знанием, так что я, как и многое дерьмо, отложила это в сторону, пока не придёт тихое время, когда я смогу поделиться этим с Колтом. Тогда он обнимет меня, или поцелует, или сделает что-нибудь ещё, что умеет только он со своей волшебной силой, и боль растает.
