После перерыва я сразу стал разминаться у кромки поля. И тут же увидел ее. Мисс Спаркс сидела в первом ряду с какой-то мелкой девчонкой. Подружка, наверное. Они переговаривались и внимательно следили за игрой. Я аж засмотрелся на этих кумушек. Спаркс отлично выглядела, видимо, не так уж и убивалась из-за моей вчерашней грубости. Странно, почему она не сидит в ложе. Вся такая демократичная…
— Сторм, не стой — замерзнешь! — гаркнул на меня Фрэнк. — И рот закрой.
— Фак, — буркнул я себе под нос, подбирая челюсть и снова работая руками. Пялюсь тут на нее, как дурак.
Попрыгав у кромки еще минут пять, я снова зыркнул на трибуну. Меня магнитом что ли тянет к ней? Это уже нездорово. И, кажется, не я один болен. Мы встретились глазами с мисс Спаркс. Как давно она на меня смотрит? Ух, и даже взгляд не отводит, бессовестная. Не знаю, зачем, но я подмигнул ей, а она… Ну, конечно, чего еще я ждал? Зараза показала мне фак. Вспомнив, что сейчас на меня направлена куча камер, я решил не уподобляться мелкой гиене. Подружка толкнула ее локтем, и они обе покатились со смеху. Ржали надо мной — сто процентов.
Я отвернулся, снова сосредоточился на игре, но уже не мог избавиться от ощущения, что кто-то буравит мою спину, затылок и задницу взглядом. Это нервировало еще сильней. Минут через пять уже зудела кожа и до боли хотелось почесаться. Она смотрит — я уверен. Вообще, на меня сейчас смотрит весь стадион и, благодаря великому изобретению человечества — телевидению, полмира в придачу. Меня же никогда не беспокоило это. Всегда были зрители. Сначала немногочисленная публика на школьном поле, потом городские турниры среди молодежи, за ним и юниорская сборная, — количество зрителей росло постепенно, и, когда я в восемнадцать лет первый раз вышел за сборную, то ни капли не мандражировал. Ну, стадион, ну, зрители… Подумаешь. У меня есть задача, есть талант и цель, которой нужно добиться. А еще ответственность перед теми, кто указал мне этот путь, перед теми, кто сейчас смотрит на меня. Я просто не могу разочаровать всех этих людей тем, что боюсь публичности. Да я и не боюсь. Никогда не боялся. Вот только сегодня меня просто трясет, потому что моя начальница, дочь Уилла Спаркса, хозяйка МЮ и редкая стерва, сидит и ждет, что я облажаюсь.
Объявили мою замену, и я выбежал на поле под оглушительные овации трибун. Кажется, меня тут ждали.
* * *
— Майк… — донесся до меня голос брата сквозь тугой кисель сна, сушняка и головной боли. — Вставай, красотка, не заставляй тебя целовать.
Я глухо замычал в подушку, вспоминая все вчерашнее дерьмо. Я обосрался. Ооооооочень сильно налажал вчера. Фрэнк орал на меня дольше, чем на всех остальных. Ничья в первом квалификационном домашнем матче. Неприемлемо. Что у меня вчера было с ногами? Что с головой? Почему я не мог прочитать игру защитников? Почему мы с Тэем не понимали друг друга? Или я его не понимал? Дерьмо…
А потом Джош забрал меня домой. Чтобы я не повредил головой стены, он влил в меня стакан чего-то алкогольного. Кажется, это был коньяк, кажется, коллекционный, кажется, он купил его отцу в подарок, но нужда заставила открыть. Даааааа, хорошее пойло, если я сразу упал и выключился. Фак, а упал-то я на диван. Все затекло, голова трещит, во рту кошачий туалет. Доброе утро, вашу мать.
Я приоткрыл глаз, что тут же заметил мой наблюдательный братец.
— О, очухался. Я уж собирался тебя водой облить, — Джошуа начал убивать меня своей трескотней. — У тебя классная кровать, очень удобная. Твой будильник разбудил меня в шесть утра, отправив на пробежку. Пришлось вставать. Майк, ты хоть понимаешь, что я третий раз в жизни поднялся в такую рань. А бегал-то вообще в первый. Это просто свинство с твоей стороны.
— Брааааааааааат, — проскулил я. — Заткнись на хрен.
— Размечтался, — огрызнулся он. — Я тебе кофе принес, между прочим.
— Без кофеина? — по-свински уточнил я, кряхтя и принимая положение сидя.
— Разумеется, без, — Джош пихнул мне в руки стакан.
Пока я хлебал почти остывший латтэ, братишка пошел на кухню соображать завтрак. Настроение было мягко сказать дерьмовое. Уже завтра нужно быть на базе, снова вкалывать, выслушивая пожелания не обосраться на этот раз.
В душе мне слегка полегчало. И голова просветлела, и ее посетили позитивные мысли. У всех бывает. Первый блин комом: перенервничал, акклиматизация, стерва Спаркс довела до ручки.
Спаркс… Я был благодарен, что она не додумалась лично «поздравить» меня. Завтра она точно не постесняется, но я уже буду в форме и смогу игнорировать ее.
Натянув джинсы, я вполз на кухню со слегка потасканным, но гордым видом. Джош уплетал омлет, уткнувшись в свежий Таймс. Он так искренне хохотал, что даже не заметил, как я вошел. Пришлось выдрать у него газету.
— Анекдоты? — ухмыльнулся я, шаря глазами по странице.
— Майк, нет, не читай, — завопил он и вскочил, пытаясь забрать у меня газету, но было поздно.
Это был не юморной, а спортивный раздел. И там была статья… обзор вчерашнего матча… Джошуа прав, не стоило мне читать, но, начав, я уже не мог остановиться.
Я так и стоял у стола, перечитывая по третьему разу, чтобы лучше вникнуть, но первое впечатление было верным. Просто разгромная статья. Я выдохнул и опустил глаза, чтобы прочитать имя автора.
Мелани Фёст.
На меня снизошло озарение. Первая… Мелани. Чтоб ее суку!
Я рванул в комнату, натянул майку, штаны, носки, кеды. Первое, что попалось под руку. Если она думает, что и это дерьмо сойдет ей с рук, то сильно ошибается. Я налажал — да. Но я не тот, кто будет помогать ей посыпать пеплом мою же собственную голову.
Да, я вчера дерьмово играл, но, вашу мать, она же сама виновата. А потом еще и пишет про меня такое…
— Эй, ты куда намылился? — нарисовался Джош в дверях спальни с обеспокоенным выражением на лице.
— Надо, — обрезал я, отодвигая его с дороги плечом.
— О, ну раз надо…
Я не дослушал и рванул в гараж, сжимая в руке проклятый Таймс, как вещественное доказательство. Доказательство моего вчерашнего фиаско. Доказательство беспринципности Спаркс.
Как она вообще может обливать грязью собственную команду, собственного форварда!
«Если руководство МЮ делало ставку на Сторма, то им стоит посочувствовать», — я уже успел заучить тезисы.
Сама себе сочувствует, вот идиотка. Думает, я — тупой, не соображу, что это она.
«За двадцать минут до конца матча Андерсон выпустил на поле своего джокера — Сторма, который на деле оказался никчемной шестеркой».
Шестерка… Господи, не дай мне ее убить.
«Видимо, Майк Сторм так долго жил в южных широтах, что до сих пор не может акклиматизироваться к родной Англии».
Вот дрянь.
«Или испанцы отпустили его из Реала с двумя левыми ногами…»
Сука.
«… или с левыми мозгами».
Убью нахрен.
«Чтобы как-то изменить ход событий на поле, подопечные Фрэнка Андерсона предприняли абсолютно верный ход. Они решили не спешить и немного покатать мяч, сбивая темп игры. Это в данном случае было просто необходимо. Однако Сторму не следовало поддерживать в этом хавбеков, если уж мяч по их милости до него докатился».
Коза, не катал я его — это называется обработкой мяча. Тупая зазнайка.
«Мало того, что Сторм сам ничего не мог сделать, он еще изо всех сил мешал реализоваться Эски. А, может, казачок-то засланный?»
А вот это было уже последней каплей. Я мог принять критику. Я — не осёл, сам понимаю, что моя игра была катастрофой, но вот такой бред, сдобренный ядом по-Спарксски — это…
У меня кончились слова и мысли. Я просто гнал машину, стараясь никого не убить и не убиться сам. Ее дом замаячил уже через пару минут. Я припарковался и вылетел из тачки, прихватив газету. Крови, я жажду крови.
Глава 5. Закономерности и противоречия
Майк
