Да, в отличие от супруги, отец Глеба мог расположить к себе людей. Я метнулась к холодильнику и достала хе, именуемою в простонародье «маринованной селёдочкой», выловила из банки солёные огурцы, подарок бабы Нюси, и включила плиту.
─ Сейчас картошки наварю.
Нина Петровна скривилась в очередной раз.
─ Картошка, селёдка. Звучит как-то плебейски. Сходи в машину, сын, я балык купила и икру. Да, там ещё противень с мясом. Чувствую, гусь окажется несъедобным.
Я уже открыла рот, чтобы как-то оправдаться, но Виктор Ильич опередил.
─ А, как по мне, Ниночка, так селёдочка подходит к водке гораздо лучше, чем твой балык.
Скинув пальто прямо на кресло, хозяин подошёл к раковине и вымыл руки.
─ И гусь получился, что надо. Смотрю на него, аж слюнки текут.
Я стояла у плиты, не зная, что делать дальше, когда Нина Петровна прикрикнула:
─ Чего стоишь, как вкопанная? Живо развесь вещи, да иди к себе. Без тебя дальше разберёмся.
Мне стало обидно. Да, я не принадлежала к кругу богатых и знаменитых, но была человеком, таким же, как они, из плоти и крови. Так почему со мной обращались, как с мусором? Схватив шубу вздорной женщины, я уже направилась к вешалке, как в комнату вошёл Глеб с двумя огромными пакетами.
─ Мам, что с тобой случилось? Успокойся и сядь. Я же обещал вам сюрприз.
Выхватив из моих рук норковое манто, он вернул его на кресло.
─ А ты, Аннушка, подойди к нам.
Сделав пару шагов, я встала рядом с Глебом.
─ Итак. ─ Он сделал паузу. ─ Мы с Аней решили пожениться. Всё.
─ Вот это сюрприз! ─ Виктор Ильич чуть бутылку не уронил.
─ Что? Я не ослышалась? ─ я видела, как лицо Нины Петровны налилось кровью. ─ Ты женишься на этой… этой… прислуге? Ради неё ты бросаешь приличную женщину, мать твоего будущего ребёнка?
─ Что? ─ Виктор Ильич вскочил из-за стола. ─ Какого ребёнка?
─ А такого! ─ Мегера Петровна перешла на визг. ─ Мариночка беременна. О! Только не делай таких больших глаз. Я сама узнала пару дней назад. Думала, об этом сюрпризе нам сын объявит сегодня официально.
На моё удивление, Глеб воспринял новость о беременности жены совершенно спокойно.
─ Раз так, передайте вашей любимице мои искренние поздравления. Надеюсь, получив развод, мадам Пожарская соединится узами брака с отцом своего ребёнка и заживёт с ним душа в душу. А я…
─ Стоп! ─ перебил Глеба отец. ─ Я ничего не понимаю. Какой развод? Какой ребёнок?
Нина Петровна развернулась ко мне всем корпусом.
─ Будьте так любезны, покиньте нас. Разве Вы не видите, у нас семейный разговор.
Я хотела уйти, но Глеб схватил меня за локоть.
─ Она останется, мама. И знаешь, почему? Потому, что очень скоро Аня станет частью нашей семьи.
─ Хватит! ─ Виктор Ильич стукнул кулаком по столу. ─ Меня не интересуют похождения сына. Он взрослый мальчик и вправе выбирать себе женщин. Меня интересует ребёнок.
Глеб отодвинул стул и усадил меня, почти насильно.
─ Давайте успокоимся и поговорим нормально. Рассаживайтесь.
Когда счастливое семейство заняло места, он тяжело вздохнул.
─ Итак. Мы с Мариной решили развестись неделю назад. Всё очень просто. Я не оправдал её надежд, а она моих. То, что ребёнок существует, я очень сомневаюсь. Скорее всего, это очередная уловка. А, если и так, то забеременеть от меня Маринка никак не могла хотя бы по причине того, что мы сто лет, как спим в разных комнатах.
Нина Петровна схватилась за сердце.
─ Ложь! Чудовищная ложь! ─ она вновь взглянула на меня. ─ Это из-за неё ты плетёшь небылицы и пытаешься очернить порядочную женщину? Это из-за этой интриганки рушится благополучная семья? Бедная Мариночка!
Я бы могла многое рассказать о бедной Мариночке, но слово вновь взял Глеб.
─ Маринка не так проста. Она давно снюхалась с Эдом. Даже не удивлюсь, если ребёнок от него.
─ От Эдика? ─ Виктор Ильич выгнул бровь.
─ Да, отец, от твоего любимчика. Мало того, весёлая парочка решила выкрасть наши разработки по платформе.
Отец позеленел.
─ Ты держал их дома?
─ Вот именно. От кого, от кого, но предательства от собственной жены я явно не ожидал. Ане удалось перехватить диск. Но он пропал. Теперь остаётся только догадываться, нашли ли его наши близкие люди, или он безвозвратно сгинул под снегом.
Милую беседу прервал телефонный звонок. Нина Петровна кашлянула.
─ Мариночка? Да, дорогая. Не приедешь? Плохо себя чувствуешь? Ну, тогда приеду я. Что? Не надо? Мама уже едет? Ладно. Береги малыша. Не нервничай. Если что ─ звони.
Виктор Ильич отодвинул рюмку и наполнил стакан для сока сорокоградусной жидкостью. Опрокинув в себя русский народный напиток, мужчина крякнул и поморщился.
─ А теперь слушайте меня. Ты, мать, угомонись. Не срослось у Глеба с Маринкой, так и не надо. Пусть рожает. Дальше разберёмся. Коли наш ─ растить поможем, а, коли нет, так и не надо. Ты на Аньку посмотри. Кровь с молоком, а не кляча недоношенная. Эта нам быстро внучат подарит. Да, Аннушка?
Я покраснела до корней волос, а Нина Петровна пошла пятнами.
─ Всё! ─ Она поднялась из-за стола. ─ С меня хватит. Я наверх. Не желаю слушать этот бред!
Когда стук каблуков стих, Виктор Ильич улыбнулся.
─ А ну-ка, хозяйка, ставь на плиту свою картошку, да гусика согрей. Коли гусь съедобный, дам своё родительское благословление.
Глава 29
Я легла спать рано. Убрала со стола и оставила мужчин одних. Разговоры о бизнесе меня не интересовали. Я ничего не понимала в акциях и целесообразных рисках. В настоящий момент меня больше волновала Нина Петровна. За целый день она так и не спустилась. Я порывалась отнести ей ужин наверх, но Виктор Ильич остановил.
─ Пусть перегорит. Нинка мадам упёртая, но справедливая. Обдумает всё, взвесит, да и сменит гнев на милость.
Что ж, я не собиралась спорить. Так, значит, так.
Проворочавшись в постели, я поняла, что не усну. Решив потихоньку пробраться на кухню и налить кружку травяного чая, вышла из комнаты. В гостиной работал телевизор. Нина Петровна сидела на диване ко мне спиной, положив холёную руку на плечо сына. Я замерла.
─ Ты же знаешь, как я люблю тебя, мой мальчик. Для меня твоё счастье превыше всего. Но жизнь не так проста, как кажется. Вот скажи, сколько ты знаешь эту девушку?
Глеб рассмеялся.
─ Целую вечность.
─ Так мало? Скажи, кто она? Кто её родители? Как она появилась в твоей Компании?
Глеб пожал плечами.
─ Как-то появилась. По объявлению. Случайно.
Нина Петровна пожала плечами.
─ Случайно? Вот только в случайности я не верю. Прости. Ты умный, красивый, богатый. Ты лакомый кусок для любой девушки. Вот только искренни ли чувства таких прохиндеек?
─ Мам, мы же договорились.
Женщина кивнула.
─ Хорошо. Давай поговорим о Марине. Да, хозяйка из неё получилась так себе, да и ума в ней не прибавилось за годы вашего супружества. Но вот предать мужа, вынести из дома ценную информацию… Это не про неё.
Глеб кашлянул.
─ Но Анна описала именно её, её и Эда. Она же никогда их не видела.
─ Тогда, где диск? Где доказательства? Я разговаривала с Мариной. Она не появлялась тут год. А, что касается всех этих разговоров, я уверена, в Москве работает банда аферистов. Там знают всю твою подноготную. И эта девушка ─ часть большого плана. Я бы, на твоём месте, навела о ней справки.
Я стояла у лестницы, не в силах сделать хотя бы шаг, словно прилипла к полу, словно онемела. Клевета лилась из уст женщины сладким мёдом, отравляя даже воздух, которым я дышала. Но самое ужасное заключалась в том, что Глеб слушал мать, слушал и не противоречил.
Наконец, я пришла в себя, тихонько попятилась и прошмыгнула в свою комнату. Я стояла у двери, слушая громкий стук собственного сердца, и чувствовала, что попала в паутину лжи и лицемерия. И, чем больше я старалась вырваться, тем крепче оплетали меня незримые липкие нити. Впрочем, чего я боялась? Пусть наводят справки. В моей биографии не было ничего порочного, ничего мерзкого и постыдного.
