быстро потерять.
Стас все так же криво улыбается, я тоже выдавливаю улыбку. Только познакомились? Это когда, интересно?
- Папа просил позвать тебя, - продолжает она, - хочет сфоткаться семьями, вы извините нас, Настя?
- Да, конечно, - бормочу я, глядя, как Катя за руку тащит Стаса в компанию Юрия Викторовича и Зеленцова.
Она что, его дочь? Откуда она взялась-то? И почему Стас ничего не сказал? И какое она имеет право вот так его за руку вести? Почему он не отстранится от нее? Она так фамильярничала, как будто они давно знакомы. Он ей понравился? А она ему?
Я резко отворачиваюсь, чувствуя, как начинает стучать в висках. Тяжело выдыхаю, прикрыв лицо руками. Стоп, стоп. Куда я гоню? С чего разнервничалась? Стас меня любит, в этом нет сомнений.
Поворачиваюсь, глядя на две семьи, уже подошли жены, и теперь фотограф делает снимки. Стас и Катя стоят в центре, касаясь друга друга. Она тянется к его уху, что-то говорит, он улыбается, бросая на нее взгляд.
Это ведь ничего не значит? Ничего. Он любит меня. Правда, он никогда мне этого не говорил. Но ведь слова - это только слова. Важно, что я это чувствую, так?
Я поворачиваюсь к столу, хватаю бокал шампанского и выпиваю сразу половину, не обращая внимания на пузырьки.
- А говорили, что не пьете, - Обузов снова оказывается рядом, разглядывая меня с улыбкой.
Опускает взгляд ниже, на грудь, и тут же возвращает обратно, но я все равно начинаю нервничать, потому что отчего-то флэшбечит в юность. И взгляды мужчины напоминают взгляды отчима. Паника поднимается откуда-то из глубины подсознания, отбирая возможность разумно мыслить.
- Извините, - кидаю я и быстро ухожу, почти убегаю.
Мне нужно какое-то уединенное место, чтобы справиться с накатившим страхом. Я кажусь себе голой, словно платье просто растворилось, хочется прикрыть плечи, грудь, все тело. Захожу прямо на газон и сажусь на траву за густым кустарником.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Все давно прошло, меня никто не обидит больше. Никогда никто не обидит. Отчима тут нет, и никто не посмеет на меня посягнуть. Это общественное место, здесь люди, фотографы. Все хорошо. Все хорошо.
- Они подружатся, я уверен.
Я вздрагиваю, услышав голос отца Стаса. Нужно встать, но вместо этого я замираю.
- Катюше твой сын понравился.
- Она ему тоже.
- А как же его девушка?
Юрий Викторович издает смешок.
- Не говори глупостей, Андрюх. Знаешь, сколько таких девушек было у Стаса? Я говорил с ним, он прекрасно понимает, что эта его Настя - проходной вариант. И что когда он женится, то женится на ком-то из нашего круга. А пока почему не поиграться с красивой девчонкой, как считаешь?
В ответ Юрий Викторович получает смешок. Голоса удаляются, по всей видимости, мужчины идут по дорожке. Я сижу, прижимая к себе сумочку. Не зная, как реагировать на услышанное. Стас ведь говорил, что отец у него сложный человек. Может, он не хочет признать, что его сын влюбился в простую девушку, что это все всерьез, по-настоящему? Он сказал, Стас понимает, что я проходной вариант…
Я поднимаю руки, чтобы потереть пальцами виски, и замечаю, как они ходят ходуном. Нужно успокоиться. Просто все сразу навалилось, Обузов этот со своими взглядами, разговор, Катя… Всему этому есть разумное объяснение. Мне нужно к Стасу, прямо сейчас. Он меня успокоит, и все станет хорошо.
Я резко поднимаюсь, отчего немного штормит, выдыхаю и иду обратно к основному скоплению людей. Высматриваю Стаса и нигде не вижу. Брожу в толпе, чувствуя себя неприкаянной. Наконец вспоминаю о телефоне и достаю его, чтобы позвонить, но замираю. Вижу, как из дома выходит Катя, поправляя платье, волосы плетет в косу, быстрым шагом удаляясь в сторону столов. А через полминуты появляется Стас, достает телефон и начинает звонить. Мой вибрирует в руках, но я не могу ответить, потому что в голове полный хаос. Что это значит? Он что, был с Катей? На глазах появляются предательские слезы, я быстро их стираю. В ушах стоят слова Юрия Викторовича. А если правда? Если я для него только развлечение? Если он посмеивается над моей наивностью, а сам не отказывает себе в удовольствии встречаться с кем-то еще?
Нет, нет, не могу в такое поверить. Не может это все быть обманом. Я снимаю трубку.
- Ты где, Насть? - слышу голос Стаса.
- А ты?
- Около дома, не нашел тебя в саду, пошел туда.
- Я сейчас подойду.
Кладу трубку и быстрым шагом иду в его сторону, Стас замечает меня не сразу, расплывается в мягкой улыбке, от которой становится больно. Но когда я подхожу, улыбка с лица уходит.
- Что случилось, кто тебя обидел? - спрашивает встревоженно.
- Что у тебя с этой Катей?
Стас вздергивает брови в удивлении.
- Чего? - усмехается на мой вопрос. - Что у меня может с ней быть, Насть? Мы только познакомились.
- Твой отец хочет вас свести? И она не против, да? Поэтому трется вокруг тебя?
Стас хлопает глазами в удивлении, потом хмыкает, доставая сигареты.
- Не буду скрывать, отец хотел бы этого, - отвечает, закурив.
- А ты?
- А я его послал. У меня есть девушка, это ты. Нахрена мне какая-то мажорка из Лондона?
- А что она делала в доме?
Он смотрит в непонимании.
- Я видела, она вышла из дома перед тобой.
Стас выдыхает дым.
- Насть, ты чего паранойю включила? В дом может зайти кто угодно. Может, она в туалет ходила, я откуда знаю?
- То есть вы не вместе были?
- А ты решила, я пошел в дом с ней трахнуться? - Стас мрачнеет, откидывает в урну у входа окурок. Мне становится стыдно. - Насть, ты меня вообще кем считаешь, а? Или это норма для тебя, встречаться с одним, спать с другими? Я разве дал тебе хоть один повод усомниться в том, что ты мне дорога? С какого хера эти предъявы?
- Прости. Прости, - я подаюсь к нему, чтобы обнять, но он отстраняется. Я растерянно опускаю руки.
- Поехали домой.
Всю дорогу назад мы молчим. Никогда еще тишина не убивала меня настолько. Я пытаюсь что-то сказать, извиниться, рассказать о своих страхах, и захлебываюсь этим молчанием Стаса, холодом его голубых глаз. Он высаживает меня возле общаги.
-
