Рамин поворачивается к нему.
– Значит, у нее не все нормально с головой.
Кейн внимательно смотрит на брата.
– Как всегда, сама тактичность, Рамин. Мы обсуждаем психологическое состояние, вызванное травмой головы.
– Так тебе объяснили врачи, – отмечает Рамин. – Итак, мозг у нее в норме, просто немного поехала крыша. Понятно.
– Рамин, – произношу я с осуждением.
– Чего?
Розана хмурится.
– Я все еще ничего не понимаю. С Лили случилось нечто ужасное, поэтому она забыла тебя и вашу совместную жизнь?.. Почему ты тогда решил, что она умерла, если никто так и не нашел ее тело? – Кейн начинает злиться. – Извини, – моментально исправляется Розана. – Я не хотела никого обидеть.
Ему требуется мгновение, чтобы совладать со своими эмоциями.
– Все нормально, Рози. Лили вышла на своей парусной лодке в море и не вернулась. Погода резко испортилась. Береговая охрана несколько дней вела поиски, но им удалось найти только непонятные обломки. И потом они официально объявили ее пропавшей без вести.
– Ого… Застрять в океане во время шторма… – шепчет Розана. – Это жутко. Она что-нибудь помнит?
– Она помнит только те события, которые произошли после того, как она вышла из комы. И небольшой кусочек перед тем, как вышла в море. – Кейн смотрит в сторону. – Когда мы еще встречались.
Эми подается вперед.
– Она не помнит, что замужем за тобой?
– Сейчас она уже обо всем знает, но не помнит подробности.
– Ничего себе, – удивляется Розана. – Очень странно, правда?
– Согласен. – Рамин откидывается на спинку кожаного дивана и закидывает ногу на ногу. – Это самая безумная история, которую я слышал за всю свою жизнь.
Я мысленно выстраиваю хронологию событий.
– Она пропала через несколько дней после свадьбы?
– Да.
Кейн чеканит слова, становясь все более жестким и отстраненным.
– Почему тебя тогда не было с ней? – спрашивает Эми.
– У меня весь день были занятия, а потом тренировка. Она не в первый раз выходила в море без меня. Лили очень любила ходить под парусом.
– О, это так мило! – Розана всхлипывает. – Вы только что поженились. Ты, наверное, был очень счастлив. А потом она внезапно исчезла. Все это очень грустно, Кейн. Мне жаль, что вам пришлось пройти через это.
– Спасибо, – шепчет он в ответ. – Мне тоже жаль.
Услышав все это, я не нахожу слов. Итак, мы узнали, что они на какое-то время выпали друг у друга из поля зрения.
Кейн продолжает:
– Возможно, при помощи терапии мы сможем разблокировать ее старые воспоминания… Или она вспомнит все самостоятельно, спустя год или два… Для ее выздоровления необходимо избегать любых потрясений и стрессовых ситуаций. Пожалуйста, прошу вас, сведите к минимуму любые разногласия, пока она проходит реабилитацию.
– Вот поэтому ты позвал нас к себе? – недоверчиво уточняет Дариус. – Ты волнуешься из-за нее? А кто подумает о нашей семье? О компании?
– Ты читаешь мои мысли, – поддакивает Рамин. – У вас есть брачный контракт? Если нет, тогда мы должны собраться снова, чтобы обсудить все детали.
– Так, прекратите. Вы все. – Я дрожу от напряжения, а атмосфера пентхауса только подпитывает мои опасения. – Ты сказал, что Лили любила ходить под парусом… Лодка принадлежала ей?
Кейн внимательно смотрит мне в глаза.
– Да, лично ей.
– Не то чтобы это имело отношение к делу, но… Она богата?
В библиотеке воцаряется полнейшая тишина, поэтому помещение становится похожим на склеп. Башня покачивается и скрипит. Я научилась игнорировать эти звуки, но сегодня они весьма раздражают.
Он резко говорит:
– Фантастически богатая. Никто из вас не задумывался, как компании удалось возродиться?
После этих слов мы замираем.
Эми первой приходит в себя и поднимает бокал, допивая остатки напитка.
– Ого, – выдыхает Розана.
– Итак, у нас есть инвесторы, – говорю я, словно констатация факта может что-то изменить. – Я тоже вложила деньги. Райан сказал, что во время учебы в колледже ты налаживал деловые контакты…
Но я никогда об этом не спрашивала. Мне было плевать, где именно он нашел эти деньги. Мне просто хотелось вернуть «Бахаран-фарма». Хотела вернуть все, что забрал Пол. И я заложила душу ради этого.
Кейн важно кивает.
– Лили – это основа компании. Точка.
А он владеет контрольным пакетом акций, и это означает, что Лили крепко держит компанию за горло.
Комната плывет. Я хватаюсь за подлокотники кресла. Никто другой не жертвовал стольким ради «Бахаран-фарма» и никогда не пожертвует. У них недостает мотивации. И никто другой ее не заслуживает.
– Дело принимает интересный поворот, – бормочет Рамин.
Кейн поворачивается к нему.
– А теперь отвечу на твои вопросы, Рамин. Нет, у нас с Лили нет никаких соглашений, и их не будет. Она добавила меня в совет своей организации, которая управляет активами, и компания частично принадлежит этой организации. Весь наш бизнес существует только благодаря ее участию, поэтому Лили имеет полное право на свою долю.
Рамин смеется.
– И спустя столько лет она все еще хочет оставаться твоей женой? Может, она хочет вернуть свои вложения, а не тебя?
Розана неодобрительно качает головой.
– Иногда ты ведешь себя как полный придурок, ты хотя бы это понимаешь?
– Да, вполне.
У меня крутит живот, и я всерьез опасаюсь, что меня сейчас стошнит. Лили выбралась из могилы, чтобы завладеть моим сыном и делом всей моей жизни. Я не допущу этого. Я не могу иначе.
– Извините, я опоздала.
Незнакомый высокий голос заставляет нас вздрогнуть. Можно безошибочно определить, что этот сексуальный тембр принадлежит девушке.
Кейн мгновенно встает на ноги. Дариус и Рамин, застигнутые врасплох, невольно следуют его примеру. Витте просто спокойно поворачивает голову.
Старший сын с таким обожанием смотрит на жену, что я начинаю опасаться за него. И за всех нас. Она околдовала его. Все дети в изумлении замирают. Эми нервно облизывает край пустого стакана.
Я смотрю в сторону стройной фигуры, появившейся в дверном проеме. Мой взгляд медленно скользит снизу вверх: от кроваво-красных ногтей на ногах до блестящих черных волос. Ее плечи и руки обнажены, а кожа подобна самому безупречному мрамору – ни одна веснушка или родинка не испортила ее гладкую поверхность.
Ее высокая стройная фигура облачена в бархат, шелка и кружева. И она вся расцветает, когда замечает влюбленный взгляд моего сына.
Тяжелая атмосфера пентхауса концентрируется в библиотеке. Я начинаю массировать горло, чтобы ослабить спазмы.
Лили совершенно не такая, какой могла показаться по фотографиям, которые я долго и тщательно рассматривала. И мой сын тоже часто смотрел на ее фото, насколько мне известно. А когда-то он был похож на своего отца. И когда-то Кейна потянуло к девушке, от которой исходили тепло и нежность. Меня когда-то потянуло к такому же мужчине… Но я больше не та женщина.
Как и Лили.
18
Лили
Молодой человек, с которым я познакомилась на пляже в Гринвиче, и мужчина, которым ты являешься сейчас – совершенно разные люди. Я сразу же это поняла, когда очнулась в больнице. Ты сильно изменился. Возмужал. Стал властным. Ни перед кем не отчитываешься. Твой дом возвышается над всеми, венчая самое высокое жилое здание на планете.
Ты – венец собственного мира.
Я небрежно вхожу в библиотеку, словно не подслушивала это семейное собрание с самого начала.
По периметру помещения стоят черные шкафы, наполненные разноцветными книгами. Большое окно позволяет взглянуть на Центральный парк и шпиль Эмпайр-стейт. Я прохожу мимо камина, облицованного мрамором калакатта и увенчанного большим портретом бледной стройной девушки. Необычная татуировка начинается у нее на бедре и доходит до плеч – феникс, восстающий из пепла. Здесь тоже повсюду черные лилии, которые прекрасно сочетаются с блестящими книжными шкафами.
