Нет, он не человек! За ним я видела высокую тень. Истинная сущность. Не очень ясная, ведь со стороны Света его невозможно увидеть во плоти и в полной силе. Но этого достаточно. Его облик могуч. Пугающ. Но в то же самое время прекрасен… Темный принц.
— Я держу твою душу в своих руках!
Его глас был низок и раскатист. От фигуры исходило серебристое сияние. Она казалась сотканной из лунного света.
Его воля была сильна, и я не могла противиться зову. Меня потянуло назад.
Я парила над ними — мужчиной и девушкой. Я видела темную тень канала, что связывал меня и Принца. Но я знала, как его обрезать. И Принц это понял. Его Сила тут же пресекла мою попытку перерубить канал.
— Ты этого не сделаешь! — он смотрел прямо на меня своими пугающими хрустальными глазами. — Я не позволю. Один раз я уже вернул тебя. Я сделаю это снова. Вернись! Я приказываю тебе!
— Зачем? Кто я тебе? Отпусти, Принц. Дай мне уйти. Нам нечего делать вместе.
— Есть… Посмотри вниз. Ты ее видишь?
— Вижу. Она мертва.
— Она — это ты! Вернись!
И я вспомнила. Я испугалась.
— Люциан? Люциан! Я не могу!
— Мири, девочка. Ты сможешь, я знаю, — интонация Принца смягчилась.
— Как я вернусь? Я умерла. Я же вижу себя. И тебя… Как ты можешь говорить со мной? Вот так. Когда я…
— Когда ты — всего лишь Дух? Ты забыла? — его глаза сверкнули, освещая серебром канал. — Твоя душа под моей властью. Ты помнишь? Когда-то я дал тебе возможность жить. Даю ее снова. Но ты должна вернуться в свое тело. Пока не стало слишком поздно.
— Я боюсь. Там боль. Я не хочу больше боли. Сейчас мне хорошо. Я все забыла, а ты мне вернул память моей человеческой сущности. Что я буду там делать? Меня ничто не держит внизу.
— Держит. И ты вернешься.
— И что же это?
— Кто! Наш сын, девочка. Сын.
Это была Причина. Сын. Ребенок, которого у меня забрали. Ребенок, которого я даже не успела подержать на руках.
— Он… Сын… Он знает про меня?
— Знает. Он мечтал о встрече с тобой. Он не верил в твою смерть, когда даже я поверил.
— Это правда?
— Разве я когда-нибудь тебе лгал?
— Нет. Никогда.
— Возвращайся в свое тело.
— Мне страшно. Это будет больно. Я знаю.
— Да. Это будет больно. Но ты сильная девочка. И храбрая. Ты противостояла мне, когда никто другой не посмел бы. Ты одна такая. Ты сможешь.
Я колебалась. Я смотрела вниз. На себя. На залитые кровью лицо и грудь. На Люциана, державшего меня и тоже измазанного кровью. Моей кровью. Я не могла сделать этот шаг.
— Торопись. Иначе я сам призову тебя. Кровью и Болью.
— И я стану навеки твоей рабой. Неужели ты этого хочешь?
— Я предпочитаю, чтобы ты сделала это по собственной воле. Но если ты не оставишь мне выбора, я сделаю это. Пусть рабыня, но ты будешь жить!
Я понимала, что иного пути у меня нет. Быть рабой Темного Принца не самая страшная участь. Но я предпочитала бы снова стать собой — такой, какой была, а не марионеткой — пусть и самого великодушного кукловода.
И я сделала это.
Боль вспышкой озарила меня. Я судорожно вздохнула. Что это было? Сон? Видения агонизирующего мозга?
— Мири, Мири, ты меня слышишь?
Голос Люциана доносился издалека. Сквозь гудение в ушах. Сквозь болезненную пульсацию в висках. Мне казалось, что моя голова сейчас взорвется.
— Моргни, если слышишь.
Я сделала, как он просил. И тогда он осторожно снял меня с колен и уложил на кафель. Сам подскочил и, схватив со стола мобильник, начал жать на кнопки.
Мои глаза закрывались.
— Не спи! Не смей закрывать глаза! Скоро прибудет помощь. Потерпи.
Он что-то прокричал в телефон. Потом швырнул его на стол. Снова опустился рядом со мной на колени, начал осторожно ощупывать. Я вздрагивала, когда он касался особенно болезненных мест. Там, куда меня ударил Джек, вообще было ужасно. Я вскрикнула от легчайшего нажатия руки Люциана.
— Ш-шш. Сейчас прибудет каталка и медикаменты. Я сделаю тебе укол. Сразу станет легче.
— Ты… медик? — я с трудом разлепила губы.
— Помолчи. Мири. Поговорим, когда тебе станет легче. Обо всем, о чем захочешь…
— Нет. Ты скажи… Ты врач?
На мгновение его глаза насмешливо блеснули.
— Я — Палач, любовь моя. При моем ремесле я обязан быть хирургом.
— Действительно… глупый… вопрос.
Закончив меня осматривать, Люциан посмотрел на часы. И тотчас дверь распахнулась. Несколько человек, одетых в светлые одинаковые комбинезоны, вкатили каталку. Женщина опустилась на пол рядом со мной и раскрыла чемоданчик. Люциан достал оттуда же шприц и пару ампул.
Я отвернулась. С первого же мира, где была развита медицина, я по-детски возненавидела иголки.
— Боишься? — Люциан придвинулся ко мне, набирая из ампулы лекарство в шприц и освобождая место для женщины-врача. На его лице играла легкая улыбка.
Я попыталась презрительно фыркнуть, но только со свистом втянула в себя воздух. Лицо Люциана тут же стало серьезным. Он опустился на колени и осторожно разогнул мою руку. Я учуяла запах спирта, когда он провел тампоном по локтевому сгибу.
— Не смотри, если так страшно, — шепнул он, и иголка вошла в вену.
Больно не было. У моего Палача легкая рука.
У меня возникло чувство, будто я покачиваюсь на волнах. Это было приятно. Я не сводила глаз с сосредоточенного Люциана. Он что-то тихонько говорил женщине. Та отвечала… Я не разбирала слов. Или по каким-то причинам забыла язык.
Люциан аккуратно вытащил иглу из моей руки и прижал тампон.
— Что это? — я уже почти ничего не чувствовала. Боль уходила, оставляя о себе лишь неясное воспоминание.
— Обезболивающее. Наркотик и специальный препарат, — пояснил он, внимательно глядя мне в лицо.
У меня слипались глаза. Люциан приподнял мое правое веко. Всматривался какое-то время. Потом удовлетворенно кивнул.
— Осторожно поднимаем. На счет раз, два… три!
Голоса раздавались как сквозь войлок. Далекие и чудные.
— Сэр! Капельница готова, — произнес женский голос.
— Очень хорошо. Минутку. И поедем. Коул! Осторожно вези стойку. Чтобы ничего не натягивалось. Готовьте сканеры и операционную, — это звучал властный голос Люциана.
Внезапно его хрустально-серебристые глаза оказались прямо надо мной.
— Еще не спишь? Спи, моя хорошая. Я обо всем позабочусь. Пусть тебе приснятся хорошие сны.
Я почувствовала, как толстая игла капельницы входит в вену. Я больше никогда не буду бояться иголок. У Люциана все так хорошо получается! Я улыбнулась. Он поцеловал меня в лоб, и я провалилась в темноту.
