Вся кровь отхлынула от моего лица.
– О чем ты говоришь?
– Не прикидывайся дурочкой, – кипел Тристан, оттеснил меня и схватил, когда я попыталась отступить. – Ты была единственной, кому я рассказал об Арии. Единственной! А спустя несколько дней это появляется в новостях!
– Я никому не говорила! Пожалуйста, Тристан, ты должен мне поверить!
Он словно не слышал меня.
– Теперь я понимаю, почему ты так настаивала на том, чтобы не подписывать соглашение о неразглашении. Как дурак, я доверился тебе. А ты меня предала!
– Клянусь, я не...
– Закрой свой лживый рот! – прорычал он. – Между нами все кончено! Если ты еще когда-нибудь приблизишься ко мне или моей семье, я подам на тебя в суд. Ты меня поняла?
Он с отвращением отбросил мою руку и, прежде чем я успела моргнуть, выскочил за дверь.
Ошеломленная, я застыла в той же самой позе. Я пребывала в ужасе, дрожа от неверия. Я почти притворилась, что мне просто померещился весь этот разговор, но осколки стекла, усеявшие пол, говорили об обратном.
Тристан подумал, что я рассказала СМИ о его сестре. Я разрыдалась и рухнула на пол, плача и задыхаясь, когда осколки стекла врезались в мою кожу.
В таким виде Ларен и обнаружила меня.
Я услышала, как она ахнула, прежде чем увидела ее.
– Ноэль, что стряслось?
– Т-Тристан, он... – я больше ничего не могла сказать, судорожные рыдания сдавили горло.
– Черт. Милая, нужно убрать стекло, – поспешно сказала подруга, присаживаясь рядом со мной на корточки и поглаживая меня по спине. – Давай, пойдем в гостиную.
Я даже не почувствовала порезов на руках, когда Ларен повела меня к дивану. Я оцепенела. Но не могла перестать плакать.
– Он даже не позволил объяснить, – всхлипнула я.
– Шш-ш, все в порядке, – успокаивала Ларен. – Я сейчас вернусь. Схожу за бинтом.
Сквозь слезы я взглянула на свои руки и увидела несколько порезов, из которых сочилась кровь, и которые нужно было обработать. Ларен перевязала меня, а потом отправилась подметать стекло в прихожей.
Потом она кому-то позвонила и пыталась разговаривать шепотом, но Ларен была так зла, что я слышала каждое слово.
– Что, черт возьми, ты с ней сделал? Я прихожу к ней домой, а она сидит среди осколков стекла, с порезами на руках. Клянусь Богом, если ты... – пауза. – Что, черт возьми, ты несешь? Она даже мне ничего не рассказала, гребаный ты придурок! Ноэль никогда бы не сделала ничего подобного, если ты этого не понимаешь, значит, ее не заслуживаешь. Можно подумать, ей хотелось быть втянутой в ваш семейный скандал!
Сердце болезненно забилось, ведь я, без сомнения, желала находиться рядом с Тристаном в столь тяжелое для него время. Но он даже не рассматривал презумпцию невиновности! Обвинил, не услышав ни слова из того, что я пыталась объяснить.
Я даже была не в состоянии на него сердиться. У Тристана и так были проблемы с доверием, ведь бывшая девушка продала СМИ историю о его умирающей матери. И, возможно, Тристан стал доверять мне... Но, очевидно, больше не доверял. Чувствовал себя так, будто я ударила его ножом в спину.
Когда я успокоилась, то начала задаваться вопросом, как эта история оказалась у СМИ. Мог ли кто-нибудь подслушать наш разговор в «Валуаре»? Стены были толстыми, и находись шпион за пределами приватной комнаты, то он не смог бы услышать ничего, кроме громкой, грохочущей музыки. Нет, я не думала, что подобное возможно. Это не имело смысла.
Ларен вернулась в гостиную.
– Ноэль, – тихо позвала она, сев рядом со мной на диван. – Что случилось?
– Я не знаю, – прошептала я, слезы продолжали катиться по моим щекам. – история каким-то образом выплыла наружу... а я была единственной, кому Тристан ее рассказал. Он пришел к неправильному выводу и был в гневе. Я никогда не видела его таким злым.
– Он это сделал? – спросила она, глядя на порезы на моих руках.
Я слабо рассмеялась.
– Нет. Рамка для картины упала и разбилась. Тристан не причинил мне вреда. – по крайней мере, физически.
Ларен сделала глубокий вдох.
– Хорошо, начни с самого начала. Что произошло?
Ларен уже знала о моем отказе подписать соглашение о неразглашении. Но даже сейчас я не могла предать Тристана, хотя историю об Арии уже опубликовали во всех новостях. Я просто сказала ей, что он доверился мне, пока мы были в «Валуаре», а затем то, что информация появилась повсюду.
Подруга терпеливо слушала, как я запиналась на словах. А затем достала телефон.
– Кейн? Я думала, что в приватных комнатах клуба нет скрытых камер или жучков. – пауза. – Ну, тогда лучше перепроверить. Ты видел новости о Тристане? Да, ну, он рассказал Ноэль кое-что личное в той комнате, а потом информация оказалась в новостях, буквально пару дней спустя. Прочеши все и дай мне знать, если что-нибудь найдешь… Я тоже тебя люблю. Пока. – Ларен повесила трубку и взглянула на меня. – Кейн проверит комнату. Мы докопаемся до сути, Ноэль.
– Что, если Тристан мне не поверит? – прошептала я, глядя на свои колени.
Лицо Ларен окаменело.
– Значит он тебя не заслуживает.
12
Позже той ночью, выплакавшись, я обнаружила два голосовых сообщения от Тристана. Я не знала, включать их или нет: вдруг он решил просто повторить то, что сказал сегодня днем? Но страстное желание услышать любимый голос победило, и я поднесла телефон к уху, затаив дыхание.
– Ноэль, – начал Тристан. – Я... я не знаю, чему верить. – последовала долгая пауза, и я услышала, как что-то упало на заднем плане, разбившись вдребезги. Тристан выругался, и только тогда я поняла, что он был пьян. Очень, очень пьян. – Разве ты могла так поступить со мной? Все указывает на то, что нет. У тебя не было для этого причин, и ты утверждаешь, что любишь меня... Так зачем тебе продавать историю? – очередное пробормотанное проклятие и громкий треск. – Но кто еще это мог быть? Слово в слово, все, что я тебе сказал, появилось во всех новостях и сайтах. Я не знаю, что...
Голосовая почта отключилась, и я сразу же включила следующее сообщение.
– Детка, мне больно. Черт, все болит. Разваливается на части. И я так чертовски слаб. Я позвонил тебе меньше, чем через двенадцать часов, потому что скучаю по тебе все это гребаное время. И я даже не знаю наверняка, причастна ты к случившемуся или нет. Можешь предавать меня хоть каждый день моей жизни, я все равно буду скучать по тебе. Насколько все хреново? Черт, я просто хочу, чтобы время остановилось на секунду, и я смог подумать. – сердце болело, когда я слушала его слова. Слезы снова покатились по щекам. – Пойду спать. Пожалуйста, не звони мне. Пока я все не выясню.
Я пребывала в еще большем замешательстве, чем когда-либо.
* * *
Я выполнила просьбу Тристана. Не звонила ему и не писала. Вообще не пыталась с ним связаться, хотя каждую минуту думала о нем.
Ларен объявилась на следующий день.
– Ноэль, мне так жаль. Кейн выяснил, что произошло тем вечером.
Оказалось, охранник в клубе установил жучки во всех приватных комнатах, зная, что в них обычно проводят время знаменитости или богачи – люди, у которых предостаточно секретов. Как только Кейн вычислил предателя, тот признался, что в прошлом продал прессе по меньшей мере три истории, и что последней была история Тристана.
Я не знала, рассказал ли Кейн Тристану, кто на самом деле был виновен в ситуации. Тристан до сих пор не давал о себе знать, а ведь прошло чуть больше недели с тех пор, как он оставил то пьяное голосовое сообщение на моем телефоне. Неделю я с ним не разговаривала и не видела его.
Ну, вообще-то, видела. По телевизору. Несколько дней назад смотрела пресс-конференцию, на которой Тристан выступил с обвинениями в адрес своей семьи. Он рассказал правду о том, что Ария боролась с депрессией и психическим заболеванием, что она призналась в сексуальном насилии со стороны Джосса Элдриджа – делового партнера отца. Но Тристан отрицал, что его отец все знал, однако, судя по едва заметному сжатию губ во время речи, Тристан просто не мог доказать, что его отец был в курсе всего.
