— Стреляла, — он машет в сторону дома.
Там не все стекла целы, но хрен знает, может побились от времени. В два шага оказываюсь с этим горе-искателем, притягиваю его к себе за воротник. Он указывает на руку.
Смотрю: порвана куртка, на коже под материей царапина. Толкаю от себя мудака.
— Она… — бормочет тот.
Что? Ранила его ножичком перочинным?
Тут прорывает второго. Тычет мне в машину.
— Телефон забрала…
Придурки! Каждый заслуженно получает от меня в морду.
Сажусь обратно в машину — нет возможности больше время на них тратить — и даю по газам.
Ну как? Как какая-то баба могла обезоружить и провести двух громил. Тут что-то, о чем я не могу знать. Что-то левое, схема какая-то — мне просто опыт говорит. Подкупила. Как — хрен знает. Отель свой им продала. Карский точно больше даст.
Поверить не могу, что этот мудень меня уел.
При этом я так жму на газ, что машина подпрыгивает на неровностях, мотор рычит.
Но некому тут делать огромные от страха глаза и напоминать мне о реальности ДТП. Теперь я один — оставил своих ребят разбираться с неудачниками.
“А может еще что им дала” — как-то некстати просится на ум.
Бля!
Нащупываю телефон пальцами.
— Мурат! Звонок последний можешь отследить?
— Слышь, Валер, я не всемогущий.
— Бля! Она… ты не представляешь она телефон у твоих непобедимых парней сперла! Вот скажи мне какого…
Друг выдыхает.
— Да-а-а…
— Найди мне способ отследить телефон!
— Погоди, у меня поинтересней информация, — он делает паузу. — Мне тут сказали, где ее машина.
Би-и-и-а-а-а!
Я только что увернулся от встречного автомобиля — долбаную фуру обгонял.
— Опять лихачишь? — в голосе друга забота, но, по правде, мне сейчас плевать.
Весь этот день мое чутье как будто сорвалось с цепи. Печенкой чувствую еще чуть-чуть и потеряю сына. Уже навсегда.
— Слышь, ты когда-нибудь…
— Где?! — наконец я вспоминаю про то, что нужно произносить слова.
Несусь обратно в город на бешеной скорости. В висках стучит одна только фраза “успеть”.
— В центральной больнице, — он явно разговаривает с кем-то, кто есть рядом. — Там видели твою Эльвиру, — выдыхает.
— Что она там делает?! — обгоняю новую попутку.
— Приеду и узнаю.
Кидаю трубку.
Херли. Я буду там первым.
Когда я влетаю в больничный холл, все разбегаются. Мое лицо тут уже знают, я прилично поскандалил, когда выписывался из реанимации.
Мне на глаза попадается человек Эдуарда, кажется я видел эту рожу среди охранников отеля — у меня отличная память на все, в том числе на лица. И тут я перестаю мыслить, я начинаю действовать. Пара мощных ударов в челюсть и я с трудом, но различаю, что хозяйка в терапии.
Хозяйка… Эльвира, не иначе.
Что ты, блин, такое делаешь?
Поднимаюсь на лифте, чувствуя себя так, словно пол горит под моими ногами. Я просто не понимаю как… Как эта девица уже дважды оказалась на шаг впереди меня? Как она меня надула?
Уродов ведь чувствую за версту. Ее я просто хотел.
Как?!
— Эльвира Раилевна, — слышу голос одного из охранников, когда толкаю от себя двери. — Сумма будет поделена на двоих.
Как?!!
— Так Сафонова здесь нет? — звучит милый голосок Эльвиры.
Ах ты тварь!
— Здесь! — заявляю.
И тогда все они сосредотачиваются на мне: охранник, Эльвира, та самая подруга Карского, которую я еще по России знал и ее охрана.
Черт побери, похоже я сейчас машина для убийства, я больше не человек. Эта маленькая девица, которая показалась мне такой миленькой, эта малышка похоже самая хитрющая стерва из всех, что я только видел за свою жизнь. Тоже своего рода бриллиант. И она мне заплатит… как положено платить подстилке.
— А теперь поподробнее о сделке, — я приближаюсь аккуратными шагами, чуть наклонив голову.
Те, кто меня хорошо знает, уже по этому тону могли бы сказать, что дальше не будет хорошо, но он обычно дезориентирует врагов. Я выгляжу так, будто поговорить пришел, но это только с вида.
Я вижу как минимум трех мужчин и я еще толком не знаю, сколько тут моих противников всего. Мурат сказал бы я отмороженный идиот ну и в чем-то он прав. Но я привык быть один против всех, показывать свою силу и чувствовать превосходство.
Только так можно удержаться на вершине этого мира, только так мне не скучно жить — смысл в вечной в гонке за выживание, в адреналине, я не успеваю остановиться и подумать. Вспомнить, что когда-то был другим.
Первым делом я бью того самого охранника, что предложил разделить деньги. И начинается склока. Трое на одного, а фенобарбитал тем временем все еще чувствуется в крови, как и адреналиновая гонка.
И только получив в челюсть так, что в ушах начинает звенеть, споктнувшись и падая на пол я вспоминаю слова Мурата: “Ну не всегда же, Сафонов, тебе выходить сухим из воды. Ты, блин, не терминатор”.
Что правда, то правда. Смотрю как кровь каплями падает на пол. В глазах двоится. Правда в том, что где-то глубоко внутри я хотел уйти за Ритой после того как все, во что я верил перестало иметь смысл. Но не хотел проигрывать, прогибаться под слабого. Я искал достойного противника, который уложит меня на лопатки, провоцировал… Но не срослось.
Я поднимаю голову и вижу как она смотрит. Глубокие карие глаза. Как омуты. Легкий персиковый румянец на скулах. Вся такая легкая, грациозная, испуганная. Как лань. Добыча для охотника.
Скалюсь. Ты что ли? Ты меня обыграла?!
И тут из-за ее спины выходит маленький мальчик. Мой сын.
Я не могу умереть. Не могу пострадать!
Поднимаюсь на ноги.
— Только не в моем отделении! — что есть сил орет какая-то грузная тетка в белом халате. — Пошли отсюда ироды! Твари!
Машет фонендоскопом как нунчаками и это странное зрелище дает мне фору.
Я даже с уважением смотрю на терапевта — на бейдже значится “заведующая”, вот ей кажется под силу было бы забороть эпидемию.
Стою, пошатываясь, но тут меня огибают парни Мурата. Жмут уродов к стенам.
— Сафонов, твою мать! — а тут и друг мне плечо подставляет. — Точно урыть себя решил.
Вырываюсь из его хватки и шагаю к ней.
Два шага и я прижимаю Эльвиру к стенке предплечьем чуть сдавливая ей шею. Смотрю в глаза и не знаю, чего мне хочется больше — урыть или поцеловать.
— Уже уходим, — оправдывается перед заведующей Мурат. — Не надо драки.
— А теперь объясняй, — шиплю, глядя ей в глаза.
И тут что-то врезается в ногу. Что-то теплое, легкое, маленькое. Смотрю вниз и вижу светлую голову маленького мальчика.
Влад… Цепению. А он тем временем шипит и бьет меня маленькими кулачками:
— Отпусти!
***
Эльвира
Молча смотрю в его глаза. Сафонов — первый человек, который так сильно меня пугает, но при этом я чувствую притяжение. Очень странное чувство — как можно ощущать влечение к тому, кто кажется собрался тебя убить?
Олигарх передавливает мне шею предплечьем.
— А теперь объясняй.
Силу он кажется не рассчитывает. Сафонов так давит, что даже если я и хотела бы что-то сказать, я не смогла бы это сделать.
И тут его хватка ослабевает. Скашиваю взгляд: маленький Влад пытается оттолкнуть от меня своего отца.
От этого зрелища я застываю: они все-таки встретились, все получилось.
— Отпусти! — шипит мальчик.
Сафонов смотрит вниз, потом на меня. Следом он неуверенно протягивает руку к голове ребенка, кладет огромную ладонь на детскую головку и я чувствую в этом движении бережность ювелира. Сафонов словно бы прикасается к сокровищу.
Но Влад тут же отскакивает, встряхивает головой и выдает:
— Отпусти маму!
У меня внутри все переворачивается.
Вот тут, малыш, ты не совсем прав.
Но мне кажется, я понимаю, почему он так сказал. Я наверное похожа на то единственное воспоминание, которое сохранилось у мальчика об этой женщине. А все, о чем он мечтал наверное все свои пять лет — увидеться с ней.
