Внутри домика оказался только низенький стол и две колченогих табуретки. Его стены на вид были сделаны из глины, причем, какой-то полужидкой, щупать не решилась. Казалось, вот-вот рухнут с хлюпаньем на наши головы. Ну, нас таким не напугаешь, я невозмутимо уселась на предложенное место и посмотрела на Кикимору. Та улыбнулась и внезапно предложила:
— Выпьем?
Признаться, такого гостеприимства я не ожидала, но смело кивнула. И правда, события последних дней сильно расшатали мою бедную психику, пригубить немного будет не лишним. Только спросила осторожно:
— А не отравлюсь?
— Обижаешь! Настойка на мухоморах — во! — перед носом оказался светло-зеленый палец. — Сама делаю.
— Значит, наливай!
Бутыль с мутной жидкостью материализовалась из ниоткуда. Большая, литра два…
Мы сидели, наверно, несколько часов, а пойло все не кончалось. Вообще Кикимора оказалась классной теткой! Рассказала много интересного про житье-бытье, анекдотов много знает. Попеняла киевскому князю, который вообще-то не такой приличный мужик, как мне представлялось, погоревала над собственной судьбой. С ее слов выходило, что волшебный народ оказался в опале и теперь его со свету сживает обозлившийся на что-то Рюрикович. Почему — лишь Богам известно. Но, главное, что всеми силами пытается его извести. Например, тот же Соловей…
— Не говори мне про него! — стукнув глиняной чашкой по столу, заменявшей нам рюмки, заявила я. — Козел он, вот кто! Скотина!
— Дык да, мужик же, — икнула Кикимора. — А почто?
— Почто… Потому что кинул меня сразу после… Короче, улетел непонятно куда, а меня в своем гнезде бросил. Я там чуть не сдохла!
— Он такой. Жесткий.
— Не жесткий, а ненормальный! Свинья! — припечатала того, кто смог обмануть мои чувства, не глядя и внезапно даже для себя спросила: — Вот ты когда-нибудь влюблялась?
Зеленая женщина пожала плечами.
— Я не помню. Топила молодцев, бывало… Да. А чтоб любить. Зачем оно мне?
— Вооот, потому что ты — умная!
— Это дааа…
— А я — дура без ума!
— Что, вовсе? — она ахнула, уставившись на мой лоб.
— Да, по ходу, совсем.
Мы молча чокнулись и замахнули еще по маленькой. Настойка была до ужаса ядреной, но для лечения больного сердца — самое оно!
Когда я проснулась там, в гнезде, первое, что пришло в голову — вот это эротические фантазии! Надо же, будто в самом деле все это было, а не привиделось! Его шепот, мои стоны, ритмичные движения, от которых перед глазами огоньки пляшут. Но тело ныло по-настоящему, губы даже наощупь опухли от поцелуев, кожа еще помнила обжигающие прикосновения. Черт! Все было на самом деле!
Я не знаю, когда он свалил и зачем. Никогда не просыпалась после бурной ночи в одиночестве, а рассказы подруг о том, что такие негодяи существуют — сделал дело и сбежал — воспринимала с большими круглыми глазами и недоверием. Разве сложно опознать в мужике подонка? Но, оказывается, я ни чем не лучше. Сначала Андрей, показавший себя во всей красе там, у костра, потом — Соловей… Правда, последний не особо и соблазнял, врать и обещать жениться тоже вроде как не собирался. И вообще персонаж он полностью отрицательный. А то, что сама себе придумала — мои личные заморочки, как говорится.
Яга прилетела, когда день уже заканчивался. Заметив в небе темную точку, я так обрадовалась, что чуть не запрыгала от счастья! Завернувшись в одеяло, платье-то стало похоже на лохмотья, которые и провинциальный бомж не наденет, вышла на середину гнезда, чтобы лично встретить с невозмутимым лицом и сделать вид, что ничего не было. Он меня не обидел, не растоптал. А я, как дура малолетняя, не влюбилась после первой ночи. Безумной, невероятной, лучшей в моей жизни…
Лиза, заткнись!
— Хошь, мы его терем затопим? — вытащила меня из раздумий Кикимора.
— У него есть терем?
— А как жешь!
— Хм… А можешь?
— Пффф…
— Ясно, — я покачала головой. — Нет, не надо. Пусть делает, что хочет.
— Он всегда так и делает. Поверь мне, пришлая. Я с ним давно знакома.
Стало интересно.
— А как давно?
— Дай вспомнить… Лет пятьдесят.
Я ахнула.
— Он такой старый?
— Ты что, сама ты старая! Он — мужик в расцвете лет! Его народ дольше вас живет. Как мы, почти.
Она меня не убедила. Класс, я переспала с молодящимся пенсионером!
— Пей.
Опрокинули еще по глотку. Ладно, паре глотков.
— Ты что теперича делать-то будешь?
Я вздохнула.
— Все равно пойду к князю. Может, и правда чем поможет.
— Ага, на кол посадит или сожгет!
— Да ну…
— Ну да!
— А Яга сказала…
— Нашла, кому верить!
— А кому мне верить?
— Честно? Никому!
— А тебе?
— И мне!
Печально, однако. Хотя… Да пропади оно все пропадом! Я кое-как поднялась на ставших почему-то непослушными ногах.
— Эй, ты куда собралася? — Кикимора вскочила за мной.
— Морду бить.
— Князю?
— Не-а. Соловью.
— За что?
— Потому что он того…мужик!
— За это можно. Пойдем!
— Пойдем!
И мы, обнявшись и распевая «Катюшу», направились неизвестно куда, шатаясь и падая каждые несколько шагов. Я даже на студенческих вечеринках так не напивалась. Ну, и жизнь тогда у меня получше была.
«Катюшу» Кикимора знала плохо, вернее, не знала совсем, но активно помогала, завывая в правое ухо.
— Когда протрезвею, буду жалеть, — закончив исполнять третий куплет — или седьмой? — подытожила я.
— О чем?
— Обо всем.
— Обо всем — это много, — в Кикиморе проснулся философ. — Придумай что-нибудь одно.
— Ты права, подруга. Буду жалеть о… Ааа, нафиг все!
Впереди показалась полоска света. Мы выбрались на край болота, которое соседствовало с полем. Где-то вдалеке виднелись маленькие домики, видать, какая-то деревня.
— Дальше не пойду, — повернула ко мне зеленое лицо собутыльница.
— Почему?
— Не могу дальше своих болот.
— Без проблем, сама дойду! Спасибо, что проводила!
— Обращайся! Давай, пришлая, удачи тебе!
— И тебе, Кикимора! Ты среди всех, кого я тут знаю, самая нормальная.
Нечисть зарделась, попробовала исполнить поклон, упала лицом в траву, глухо выругалась и растворилась в воздухе.
Я же нетвердой походкой двинулась в сторону поселения. Мокрый подол прилипал к ногам, идти было неудобно, но я не сдавалась. Вот дойду, спрошу у местных, где противный свистун обитает, и сама заявлюсь к этому трусу! А как еще назвать мужика, свалившего сразу после секса?
Глава 16. Страшная мстя обиженной женщины
Мой пыл прошел метров через сто. Грохнувшись в очередную колдобину и чуть не вывихнув лодыжку, я села прямо на землю и заревела в голос. Слезы текли сами собой, как говорил кто-то из великих: «Я не плачу, я — бухая!». В общем, жалеть себя оказалось делом занятным. Шмыгая носом, растирала опухающую ножку в кроссовках, которые, кстати, тоже сунула с барского плеча Яга, и мечтала устроить всем большую и страшную мстю.
Во-первых, Соловью, конечно, который сейчас казался виноватым во всех бедах. Во-вторых, неведомой пакости, что вытащила меня в этот дурацкий сказочный мир, который на деле ни фига не сказочный, а кошмарный. В-третьих, Андрюше, красавцу-блондину, чье нелепое поведение и положило начало моим злоключениям. Ничего-ничего, Лиза, ты — девочка сильная, смелая и вообще крутая, а вороги…тьфу ты, враги, в смысле, будут еще прощения на коленях вымаливать и пожалеют, что когда-то с тобой связались! Да!
Спустя время утерлась подолом, высморкалась в оказавшийся так кстати под рукой лопух и поднялась. Горевать надоело, а деревня, которая виднелась вроде бы уже близко, сама не прибежит. Икнув от переизбытка эмоций, я собралась идти дальше, когда поднявшийся резко ветер чуть не снес обратно на землю, тем более ноги и так держат не особо.
— Лиза…
Вот, теперь еще и голоса мерещатся. Что было в пойле Кикиморы? Хотя выпила я много, от такого количества и кефир можно посчитать крепким.
