Я посмотрела из-под ресниц на Генри, наслаждаясь видом напряженного, сдержанного выражения лица и блеском нескрываемой похоти в прикрытых глазах. Его щеки раскраснелись, грудь поднималась и опускалась от неглубоких вдохов, мои дразнящие облизывания языком сменялись резкими движениями ртом. Я провела свободной рукой по горячей, влажной коже внизу его пресса, чувствуя, как он сокращается под моими пальцами.
Затем взяла его глубже, Генри крепко зажмурился, стиснув зубы.
— Надия, — выпалил он, — черт!
Это было предупреждением, что он вскоре кончит и вместо того, чтобы отпрянуть назад, я продолжала сосать его, нечто такое, чего никогда прежде не делала. Генри вздрогнул и задрожал, медленно приходя в себя.
Когда его член смягчился, я отстранилась, чтобы взглянуть на Генри.
Он изумленно посмотрел на меня в ответ.
Но больше... в его выражении лица было гораздо больше. Вновь спасаясь, я спрыгнула с кровати и натянула халат.
— Куда ты собралась?
— Освежиться.
— Сделай это без халата.
Я неуверенно уставилась на него. Когда два человека занимаются сексом, все по-другому: я забываю о стеснительности, когда желание достичь оргазма, затмевает все остальные чувства. Но ходить перед ним головой по квартире с покачивающейся попой и подпрыгивающими сиськами...
Эм... нет. Категорически нет.
— Я бы предпочла не делать этого.
Генри нахмурился.
— Ты красивая. Я не хочу, чтобы ты пряталась.
— Я не идеальна, — фыркнула я. — Держу пари, ты привык к совершенству. У меня нет плоского живота, но есть покачивающаяся попа... это тело с жирком. — Я указала на себя.
Он ухмыльнулся.
— Я вижу изгибы. И они чертовски сексуальны. — Он приподнялся на локте и уставился на меня. — Для меня ты — само совершенство.
Как ни странно, я почувствовала, что он искренен.
Что мне было делать с этим парнем?
Хорошо. Я сбросила халат и положила руки на бедра, пытаясь скрыть, насколько неуверенной я себя чувствовала, когда стояла обнаженной перед ним.
— Счастлив?
Он окинул мое тело затуманенным взором.
— Солнышко, я не буду счастлив, пока не отымею тебя шестью различными способами до воскресенья.
Я закатила глаза, но часть моей неуверенности развеялась.
— Как романтично. — Прежде чем он успел ответить, я вышла из комнаты и направилась по коридору в ванную, где освежилась.
Когда я вернулась минутой позже, Генри пристально смотрел на меня, его взгляд опустился к груди.
— Черт, — простонал он, притянув меня к себе, так что я оседлала его бедра. — Думаю, я одержим твоей грудью.
— Я тоже так считаю... ах, — я выдохнула, когда он обхватил ее ладонями и потянулся ртом к сверхчувствительным соскам. Я извивалась, казалось, что он играл со мной целую вечность, пока кровь вновь не хлынула к его члену, и он не прижался к моему животу.
Мой взгляд упал на его пенис, возбужденный и впечатляющий.
Внезапно я оказалась на спине, изумленный смех приглушил поцелуй.
Губы Генри снова были повсюду: на груди, животе, и вслед за ними следовали его руки. Он опустился на колени, и я смотрела на него, затаив дыхание от предвкушения.
Я вскрикнула, ощущая себя измученной, когда его большой палец коснулся клитора. Когда он ввел в меня два пальца, чувства обострились еще сильнее.
— Этого недостаточно, — взмолилась я.
— Господи, — выдохнул он, двигая пальцами туда-обратно. — Ты вся промокла. Тебе понравилось развлекаться со мной, Солнышко?
— Тебе стоит подумать над тем, чтобы вернуть должок, — сказала я нетерпеливо.
— Боже, ты мне нравишься.
— Докажи.
— Обязательно... но я не собираюсь трахать тебя, Надия. — Он нежно вытащил из меня пальцы, а затем двумя руками скользнул вверх по моему телу.
Я наблюдала за ним, сбитая с толку.
А потом Генри, не сводя с меня глаз, раздвинул мои ноги еще шире и вошел в меня.
Аккуратно.
Необыкновенно.
Я вздохнула, переполненная нежным, трепетным, эротичным, неспешным, головокружительным удовольствием, пока он входил в меня размеренными толчками. Ошеломительная толщина, набухающая внутри меня, доставляла восхитительную боль.
Он занимался со мной любовью.
— Генри, — выдохнула я, слезы защипали глаза, прежде чем я успела их остановить.
— Ты такая нежная и добрая, забавная и раздражающая, а какая красивая... — прошептал он, целуя меня, и не прерывая мучительно-сладостного темпа. Невыносимо медленно он почти полностью вышел из меня, прежде чем толкнуться обратно столь же неторопливо.
Я впилась очарованным взглядом в его лицо, ожидая вновь увидеть проблеск нежной привязанности, смешанной с темной одержимостью. Генри был настолько многогранен.
Я не чувствовала ничего прекрасней в жизни, чем в тот момент, находясь вот так с ним. Каждая мышца в его теле напряглась, пока он прилагал усилия, чтобы быть нежным и ласковым.
Его взгляд скользнул по мне, лицо исказилось еще больше, когда он в беспамятстве уставился на мою грудь, подпрыгивающую от его толчков. Он потерял контроль, и я удивилась, обнаружив, что это доставило мне удовольствие.
Генри и правда был одержим моей грудью.
— Надия, — произнес он, задыхаясь словно от боли.
Я успокаивающе погладила его по спине.
— Сделай это. Трахни меня.
— Это нечто большее.
— Трах может быть больше чем просто трахом, — выдавила я, прежде чем задохнуться от более сильного и глубокого толчка.
Мои слова сломили то небольшое самообладание, что Генри сохранял, и внезапно он стал быстрее двигать бедрами, толкаясь глубже, доводя меня до еще одного оргазма, заставляя закатить глаза. Я уже сбилась со счета.
Его губы приоткрылись, бедра замерли, и он произнес мое имя на резком выдохе, сильно пульсируя внутри.
Мои внутренние мышцы сокращались вокруг напряженного члена, и мы вместе содрогнулись, достигнув кульминации.
Генри навалился на меня, и я каким-то образом нашла в себе силы обнять его.
Когда наше дыхание выровнялось, и он скатился с меня, я осталась лежать ошеломленной. Генри обнял меня, я прижалась к нему и, прежде чем смогла полностью осознать тревожное удивление по поводу того, что произошло между нами, усталость от удовлетворения унесла нас в сон.
***
Думаю, что от чувственных снов меня пробудила непривычная тяжесть. Тепло окутывало меня со всех сторон, а на левом бедре и талии ощущалось давление. Лицо было прижато к чему-то теплому, гладкому и твердому.
Я медленно приходила в себя, и вместе с этим ощутила аромат парфюма и тихий звук чьего-то дыхания.
Когда я поняла, что лежу на боку, а Генри свернулся вокруг меня, нахлынули запечатленные в памяти воспоминания и эмоции прошлой ночи. Его нога была перекинута через мою, рука лежала на моей талии, а моя голова покоилась на его груди. Невероятно, но его утренняя эрекция прижалась к моему животу. Как, черт возьми, он все еще мог быть возбужден?
Но потом, когда я вспомнила, что мне снилось, у меня между ног возникло покалывание. Даже после ожесточенного секса и потрясающего занятия любовью, я все еще была окутана дымкой возбуждения и мечтала о Генри и сексе.
Какое-то мгновение я лежала, наслаждаясь ощущением его объятий. Чувствуя себя как никогда в жизни прекрасно.
В его объятиях я ощущала себя в безопасности.
Меня оберегали, холили и лелеяли.
Это в миллион раз опасней моего влечения к нему.
Его нога резко сдвинулась, а рука сжалась вокруг моей талии, пытаясь, казалось, притянуть ближе.
— Мы близки настолько насколько это возможно, — пробормотала я, уткнувшись в его обнаженную грудь.
Под моими губами раздался рокот.
— Неправда, — последовал его хриплый ответ. — Мой член не внутри тебя.
— Очаровательно.
Я почувствовала, как он затрясся от смеха, и невольно улыбнулась в ответ.
Он запустил руку мне в волосы и нежно потянул за них. Я позволила ему запрокинуть мою голову и посмотрела ему в глаза. В выражении его лица читалась любовь и страсть.
