Я моментом залез в комп. Он был чистый. Программа лагала, я посмотрел в чём дело. Если бы не столько любопытных глаз, я бы след оставил, чтобы время от времени подсматривать, чем Эдуля живёт. С другой стороны, если потребуется я, итак, залезу.
— Влад! — разнеслось на весь кабинет знакомый басовитый гул. — Тебе запрешено во внутреннюю сеть лезть.
Я поднял руки вверх и в такой позе встал, повернулся к вошедшему и улыбнулся во весь рот.
— Здравствуй, Егоров, — поздоровался я и вышел.
— Спасибо, — поблагодарила женщина, заняв стул, всё у неё теперь работало.
Руки я опустил только, когда вышел в коридор.
Здоровый мужик в белой рубахе, с закатанными по локоть рукавами, с кобурой на поясе улыбнулся мне.
— Я рад тебя видеть, рыжий Кот.
Он работал в охране моего отца. Когда я батю под наркотой отравил именно он его откачал. Но на меня зла не держал, он знал, как меня чморил отец.
— Я тоже, — кивнул я и подал ему руку.
Рукопожатие Егорова крепкое.
— Видал какую цыпу Эдя нашёл? — шепотом спросил Егоров, боясь, что начальница услышит. — Все по ранжиру поставлены за день, тихо её обходят. Мне курить запретила на рабочем месте.
— Это та, которая требовала от меня образование электрика? — прищурился я.
— Точно, — кивнул охранник. — Эдя подсел. Захотелось девушку из народа. Попросил её проверить. Не будет она здесь работать.
— А что? Если Эдуля подсел, зачем гнать?
— Прикинь девочка, — он усмехнулся, опять оглянулся. — Мента убила в свои шестнадцать лет. Батя сам мент, отмазал, походу, на несчастный случай скинули, но такую к Дееву подпускать нельзя, хотя он очень хочет.
— Косте позвони, он сыну объяснит, что такое хорошо, и что такое дочь мента с мокрухой, — я хлопнул Егорова по плечу и отправился считать количество кондиционеров.
Охренеть, Дрю!
Я тоже не ангел, но от тебя ожидал действительно несчастного случая.
***
Дрю
Я так его ждала. Макияж поправляла, волосы то на одну сторону закидывала, то на другую. Ужин готовила. Мать бы обморок схватил, что я на кухне с распущенными волосами и без косынки готовлю.
Платье у меня простенькое, но по фигуре.
От звонка в дверь вздрогнула. Вся переволновалась. Думала, по балкону залезет поэтому, прежде чем дверь открыть, в глазок посмотрела.
Влад широко улыбнулся и вручил мне очередной букет.
— Котик! — обрадовалась я, поцеловала его в щёку со щетиной. — Мой руки, я тебе рыбку приготовила.
Он вошёл в квартиру, снял свои кроссовки. Из небольшого пакета достал несколько бархатных коробочек.
— Тебе украшения, на замену, — тихо сказал он, открывая подарки по одному. На руке застегнул золотой браслет с сердечками. Наклонился и послюнявил мою мочку уха, засосав её. Серьги со звездчатыми сапфирами. Застегнул.
А я задыхалась. Глаза прикрывала, втягивая носом его запах. Гладила его предплечье.
— И кольцо, обручальное, — он показал мне свою руку. На правой руке безымянный палец опоясывал ободок с бесцветными камушками в три ряда. Точно такое же было предложено мне. — Распишемся.
Мужчина надел мне кольцо на палец. Оно было в самый раз. Не ошибся с размером. Надо же!
Я отошла от него и посмотрела в зеркало на шкафу-купе. Серьги сочетались с моими глазами. Рыжий кот встал за спиной и надел мне на шею тонкую цепочку из комплекта с серьгами.
— Дрю, что за личико? Улыбнись! — Влад поцеловал меня в шею.
— Колючий, — я повела плечом, не давая себя целовать. Но настырный Кот целовал плечо и руку до локтя.
— Я скучал.
— Несколько часов в разлуке, — у меня опять внутри взрыв эмоций, слёзы на глазах.
— Для меня целая вечность.
Я любовалась, как смотрится кольцо на пальце. Теперь буду очень гордой ходить по городу. Замужняя. Почти. Не сомневалась, что Влад, сдержит слово.
Хотела с ним жизнь прожить. Он мне нужен. И даже не из-за секса и какой-то мутной перспективы. Этого фундамента очень не хватало моей протёкшей крыше много лет. Когда тебе иногда кажется, что тонешь в этой жизни, то однажды ухватившись за твердь, захочешь по ней выбраться из пучины. Так вот Влад – моя опора.
— Влад у женщин очень много эрогенных зон, — шептала я, когда он продолжал целовать меня в шею, закидывая волосы на плечо. — У мужчин всего-то одна.
— Примитив?
— Полный, — усмехнулась я.
— Что ещё вычитала?
— Что активный половой возраст мужчины с двадцати пяти до тридцати лет, а у женщин с тридцати пяти до сорока. Так что, через пять лет ты того, а я этого.
Он выпрямился и, закинув голову назад, рассмеялся. Я смотрела на его сильную шею с кадыком, на растущую бороду и балдела.
— Я серьёзно, — обняла его и прижалась к нему со всей силы.
— Всё! Дрю, запрещаю всякую херню читать.
— Иди мой руки, буду кормить.
— Пошли, спинку мне помоешь, — он потащил меня в ванную комнату.
— Влад, Влад, — пищала я.
В душ? Он смеётся, мой макияж!
Облизывался, как кот, распахнул серые голодные глаза. Снял футболку, открыв взгляду своё офигенное тело. Звякнул тяжёлый золотой крест об широкую цепочку.
Взгляды переплетались. Он потянул моё платье вверх. В глаза смотрел, брюки расстёгивал. Я сняла лифчик. Ещё немного стесняясь, прикрыла соски предплечьем.
Слюна выделялась. Я вдруг стала задыхаться, когда на стиральную машинку улетели его джинсы, и нечего не стесняющийся Рыжий кот развёл руки в стороны, показывая себя во всей своей обалденной красе. Я показала свои груди и прильнула к его телу, сразу ухватившись за стойкий член. Он на работе сделал немного больно, но я уже всё помазала, чем надо и никакой боли не ощущала, а скорее всё чесалось и хотелось ещё.
Он накренил меня к полу и дарил какой-то невероятный поцелуй. Он, похоже, меня трахал языком, и я сама не отдавая себе отчёт его сосала, водила головой. Влажный поцелуй, горячий, я вошла во вкус, обвила любимого руками и стала в него проникать. Губы его разъехались в улыбке, он меня неожиданно подхватил на руки и усадил на свои бёдра. Сверху вниз было удобнее его целовать. Я в порыве страсти гладила его волосы и дёргала их.
Моя попа почувствовала прохладную поверхность большой стиральной машины. В этот раз трусики предпочёл с меня снять, но ото рта моего не отрывался. Сосал губы. Чуть покусывал. И чтобы Влад не делал я мгновенно повторяла за ним. И он усмехался. Как всегда, ядовито, ехидно, но я то знаю, что обижаться на такие ухмылки нельзя, он просто сам по себе такой... Немного испорченный. Глаза его всё выдавали, как он ко мне относился. Темнели и смотрели с глубокой любовью. Он подвинул меня к себе и вошёл в несчастное лоно. В этот раз влаги у меня было хоть отбавляй.
— Дрю, — заныл Влад. — Малышка, ну почему ты такая классная!
— Возьми такую, — стонала я. — Возьми меня классную.
— Моя Дрю, — задыхался он, гладя моё тело, которое трепетало и не могло насытиться прикосновениями, лаской и нежностью перемешенной с бешеной страстью.
— Твоя!
У меня горело лицо и плечи, горели руки от его колючей щетины, но я хотела ещё и ещё и чтобы больно, чтобы я чувствовала, что он берёт меня.
Член входил быстро, доставляя удовольствие и немного дискомфорта. Я опять слабела, покрикивала с каждым ударом, цеплялась за его спину, ногами обхватывала и подавалась навстречу.
Это был совершенно другой оргазм. Он накатывал с каждым проникновением, раздирал фейерверком блаженства внутри меня всю. И когда Влад в очередной раз проник очень глубоко, я обхватила его со всей силы.
— Внутрь! — закричала на него, изогнулась дугой, прижимая его за шею к себе. Любовник не выходил, мелкими толчками будоражил женское нутро, которое окатило его горючими соками, и он сам простонал.
Я не могла больше видеть, даже не дышала, исступление блаженством сотрясало все мои конечности. И я уже не поняла, когда Влад кончил сам, прижал меня к себе.
Мы тяжело дышали, слепились потными телами и наши сердца бились бешено.
