Белов ведет разговор умно, трезво, и только при такой близости с Влащенко я могу не думать о том, какой он мудак, просто все мои мозги расплавились и стекают на пол. Когда я превратился в придурочного имбицила? Это же долбануться о стенку можно, как я докатился до такого?
Рассматриваю покусанные губы и вспоминаю их сладкий вкус. Я стал торчком с ней. Мне все мало, дорвался однажды, а теперь хрен оттащить за уши. Так бы и трогал, так бы и слизывал. В голове начинается бум, все тело вибрирует. Мне надо с ней поговорить, просто поговорить и успокоить. Я же все решу, как только увижу Пиранью. Ее-то в этом кабинете и нет, как это так, не пришла покрасоваться своим торжеством величия?
Ничего, я до тебя доберусь. В том, что во всем виновата эта дрянь, у меня сомнений нет.
Вася тем временем смотрит на меня уже испугано, словно боится, что я вычудить могу что-то, но нет, малыш. Я не сделаю ничего, мы поговорим потом, потом, когда выйдем отсюда. Будем долго говорить, а потом я буду тебя трогать и целовать. Чтобы снова увидеть пылающие губы, яркий румянец на щеках и разливающийся огонь в глазах. Это все потом, малыш.
Подрагивающие ладошки сжимаются и разжимаются, такие маленькие, и Вася вообще словно Дюймовочка, с такой надо осторожно, а то я и раздавить могу.
Диалог сильного мира сего и мелкой сошки заканчивается. Да, папаня неплохо умеет размазать человека по стенке так, чтобы след еще долго мозолил глаза остальным, так, чисто для профилактики. Чтобы не повадно было. Эффект разорвавшейся бомбы есть, мы с Беловым выходим из кабинета на «милую беседу». Видит Бог, я бы лучше вмазал ему, но сейчас реально не до этого. Есть вопросы, которые надо решить.
—Вживую намного лучше.
Ухмыляется, складывая руки на груди. Тварь, пытается вывести из себя? Хер там валялся. Я спокойно расквашу ему рожу. Сам тот факт, что он говорит о ней, вызывает во мне гнев, пробирающий до костей.
—Я тебе сейчас…
—Спокойно. Просто сделал комплимент, у моего сына прекрасный вкус.
Хрипит тихо, словно секрет рассказывает какой. Я, блин, и сам знаю, что у меня вкус зашибезный.
—Говори, что хотел и чеши отсюда.
Серьезный взгляд останавливается на мне, ясно. Сейчас новую шарманку заведет.
—Надо поговорить. В спокойной обстановке. И не при свидетелях.
—Сегодня занят.
—Я не назначаю встречи, я ставлю перед фактом. И говорить ты будешь тогда, когда я приду. Не играй со мной в кошки-мышки, я не пацан с улицы, могу и заставить.
—Катись ты.
Вот и поговорили.
14. Кипяток между нами
ГЛАВА 14
ВАСИЛИСА
Выдерживаю направленный на меня испуганно-панический взгляд проректора и ощущаю то еще облегчение, вот так просто стою и понимаю, что этот мужичок сейчас обтекает, а мне плюс или минус повезло чуточку больше.
Не хотелось бы сейчас быть на месте Вячеслава Григорьевича, ведь не надо быть и семи пядей во лбу, чтобы понимать — Белов только что размазал его по стенке, не прикоснувшись к нему и пальцем. Втягиваю носом воздух и прикусываю многострадальную губу, все еще ощущая вкус Рустама, я словно окутана им целиком, этот запах въелся в кожу и вплелся в мое ДНК. Чертов дурман, наркотик, нарочно впечатывающийся в кожу.
Студент с расквашенным лицом все так же стоит белее стены и смотрит в пол, ну что ж, отхватил своего, теперь можно и помолчать. И это тот паренек, который однажды настойчиво подбивал клинья ко мне в надежде, что «молодая училка» падет смертью храбрых перед его красотой? Да уж…но я оказалась не то, чтобы крепким орешком, я оказалась стальным канатом, который на тот момент уж очень сильно любил совершенно другой объект.
Надо сказать, он не заслуживал и толики хорошего отношения к себе, а я потратила несколько лет своей жизни в никуда. Но все это детали, конечно, даже не имей я тогда отношений, этому зеленому парнише не светило бы ничего, потому что я никогда…(и на этом слове спотыкаюсь, ведь теперь слово «никогда» точно нельзя применить к настоящей ситуации) не завела бы отношений со студентом.
Олеся Васильевна молча кивает, затем что-то тихо шепчет студентам, они тут же покидают кабинет, а после женщина кивает мне, указывая пальцем наверх. На кафедру. Ясно.
—Считаю вопрос решенным, — заявляю уверенно и четко, совсем не так, как ощущаю себя изнутри.
—Василиса Григорьевна, я с вами не закончил.
—А мне кажется, ты давно уже все закончил, Вячек, оставь девочку в покое, лучше поговорим вдвоем. А тем для разговоров у нас море, — грозным голосом вещает заведующая, отпуская меня восвояси.
Олеся Васильевна была старшим товарищем «Вячека», как у нас принято говорить, ну или куратором на новом месте, и потому только она может тормозить это «чудо» на поворотах. Душа в пятки уходит, стоит мне только коснуться ручки и толкнуть дверь.
В голове то и дело пролетают мысли, что там точно могут стоять Беловы. И что тогда? Ладошки леденеют, я не могу смотреть ему в глаза, и я сейчас точно о младшем. А чего старший решил меня испепелить — так и вообще загадка, я забыла, как меня зовут, стоило ему только глянуть на меня. Никогда не видела таких глаз, настолько проникающих в твое сознание и подчиняющих себе. Хотя нет, видела. У его сына, только у младшего они горят ярким пламенем, а у старшего тлеющие огоньки. Словно он понимает, что спешить некуда и незачем, все равно абсолютно любая ситуация решится.
Нет, у Рустама тоже есть эта особенность, но у отца она умножена на сто. Если не на тысячу. Иду по коридору и слышу его запах. Серьезно? Совсем с катушек свинтила, запах она слышит. Ненормальная! Сопли и слюни подбери, тебя из универа вышвырнуть из-за него могут, а ты о чем думаешь? Что совсем с сбрендила и что? Вот что? Целовалась с ним и полностью отдалась процессу? Серьезно?
Боже, мне даже подумать об этом страшно, вот так вот. Совсем ополоумела. Неужели это я? Я целовалась со своим студентом? Я млела в его сильных руках, поглаживающих и упорно скользящих по моей коже, сжигающих дотла.
Кошмар.
И самое плохое. Мне понравилось. Настолько, что я на мгновение отключилась от реальности. Хватит, хватит об этом думать. Ты не можешь испытывать трепет лишь только вспоминая прикосновения. Не можешь. Ты преподаватель, ты обязана вести себя как профессионал, а ведешь себя как последняя… фу, противно просто!
Это просто физика, физичка и химия, вот так вот.
Когда давно не было отношений, так бывает. Почему нет? Я же все-таки девушка в самом рассвете лет, гормоны, все дела, а тут мальчик, красивый, молодой, господи, если я продолжу эту логическую цепочку, то просто свихнусь.
Студенты в коридорах бегло осматривают меня, но мне плевать, сейчас я вообще думать ни о чем не могу, кроме как о том, что нарушила целый свод правил, и мне это понравилось. Нет. Я от этого испытала чистый восторг вперемешку с паникой. Вот так вот это можно назвать.
Отказываться от своих ощущений я не стану, и называть черное белым тоже. Все ясно как божий день: он меня влечет, понятно. Еще бы меня не влекло, если там такое тело, и весь он абсолютный ходячий тестостерон, фонтанирующий уверенностью, решительностью и силой. А через несколько десятков лет он будет совсем как его отец, и боже мой, тогда коленки еще как минимум нескольких сотен баб подвернутся при первой же встрече.
Как подвернулись мои.
Залетаю на кафедру, не глядя напихиваю все свои вещи в сумку и вылетаю прочь. Моя единственная пара закончилась так и не начавшись, а больше сегодня мне тут делать нечего. Чуть ли не галопом бегу как от проказы прочь из университета, лишь бы не столкнуться…с ним. Мне надо все обдумать и свыкнуться с новой реальностью, где я и мой студент перешли черту. И как с этим справляться, я пока не знаю.
Черт возьми, я впервые с таким сталкиваюсь, я, мать его дери, вообще ничего не понимаю, кроме как то, что не могу из-за этого потерять всю свою жизнь, к которой я шла упорным трудом, которую я себе выторговала по очень высокой цене.
